Модель

Подождав несколько секунд, наслаждаясь ощущениями плотно сжатого члена, Стас принялся двигаться, с каждым толчком все глубже и резче загоняя член в попку. Аня, продолжая охать, тем не менее, включилась в его ритм. А вскоре, извернувшись и подсунув под себя руку, принялась ласкать свою щелку. Анальный секс, когда она была в настроении, действовал на нее сильнее всего. Сегодня особенно. Он чувствовал, как ее тело быстро наливается той напряженностью, предшествующей оргазму. Она уже стонала в полный голос, содрогаясь под его ударами. Он и сам, с болезненным нетерпением, сдерживался из последних сил. Пришлось, в какой-то момент замедлиться, но Аня подстегнула его не останавливаться, по-особому дернув своей круглой попкой. Он ускорил свои движения, не замечая, как его пальцы оставляют синяки на ее бедрах. Впрочем, она этого тоже не чувствовала. Она сейчас вообще ничего не замечала, кроме его члена буравившего ее задницу.

Внезапно стоны прекратились, Аня напряглась, выгнулась и сдавленно закричала, вцепившись зубами в одеяло. Она кричала, стонала, мотая головой. Стас почувствовал момент истины — по его члену волнами пробегала дрожь ее узкой упругой трубки. Его как током вдарило! И он кончил, прострелив ее спермой, просто заливая дырочку.

Очень долго, казалось вечность, они не расцеплялись, так и стояли, тяжело дыша, переживая взрыв эмоций...

Наконец она пошевелилась. Он отпустил ее, без сил свалившись рядом. Поцеловал в горячие сухие губы...

После душа они лежали рядом, иногда лениво приподнимаясь, чтобы глотнуть вина — Стас озаботился, пока она купалась. Аня бездумно водила пальцем по его груди, теребя волосы.

— Стас, вот скажи, почему у нас не получилось? — он немного напрягся, но она не дала ему ничего сказать. — Не обращай внимания, это был риторический вопрос... Но я жду ответа на свой предыдущий вопрос. Ты же получил запрошенную цену?

— Можно подумать, ты осталась недовольна,...

— пробормотал он, прекрасно понимая, что рассказать придется.

— Не увиливай. Рассказывай, что у вас было с Викой, — она привстала, опираясь на локоть, и в упор посмотрела на него. — Свою версию.

— Так, с этого места поподробнее, что значит свою версию, — удивленно воскликнул он, уставившись на нее. — Ты же сказала, что она ничего не рассказывала?

— Я тебя обманула, — непринужденно произнесла не оставляя ему возможности для возмущения. — Об этом потом. Давай рассказывай.

— Мы работали. Она позировала. Неплохо позировала, кстати. К моему удивлению, почему-то возбудилась.

— Конечно, почему-то... — пробормотала Аня. — А дальше, что было?

— Дальше, она как-то повернулась, и я увидел ее лицо со множеством эмоций... Как тебе описать? Словами сложно, это надо видеть... Я стал гонять ее дальше, старясь поймать это выражение. Никак не получалось. Тогда я попросил ее закрыть ладошкой щелку. Сжать там и через некоторое время мне посчастливилось, я сумел поймать этот момент. Это было великолепно! Ты не представляешь!

— Ты не отвлекайся. А она?

— Ах, да. Она кончила. Но ты бы видела этот снимок! Это будет фурор! — он помолчал, припоминая, что еще можно рассказать. — А, вот еще, что! Я сразу отвернулся, чтобы не смущать ее, и сказал, что она может идти. Вот и все.

— Ну, ты даешь! Молодец! Нечего сказать! Скоро пятый десяток разменяешь, а в женщинах ни черта не смыслишь! Девушка мастурбировала перед тобой, схлопотала оргазм. Нет, чтобы как-то ее приободрить, пару ласковых слов сказать, — она возмущенно села на кровати. — Нет! Он просто отвернулся, и через губу презрительно бросил — одевайся и вали отсюда. Молодец! Хвалю! — Аня несколько раз свела ладони, как будто аплодируя. — Ладно. Я сама дура, конечно, что разрешило все это. Могла бы предположить, чем все закончится... — она взяла бокал и сделала хороший глоток.

— А что такого случилось? Подумаешь, кончила. Конечно, мне непонятно, отчего она возбудилась так сильно...

— Это тебе, подумаешь... Вы мужики спустили сперму и забыли. А у женщин все по-другому. В этот момент ни о чем ни думаешь, конечно. Но зато потом! Что о тебе скажут, что подумают, как дальше жить, и вообще... Непонятно ему, видите ли... Нравится ей это, вот от чего. Очень нравится. Ты думаешь, для чего она трусики нацепила в конце презентации? Чтобы не так заметно было. Вот такие тараканы в голове у девушки. Я это еще в Коктебеле подметила. Но дело не в этом, нравится и нравится, подумаешь. Дело в твоей реакции. Она думает, что ты считаешь ее развратной, презираешь за это.

— Ни хрена себе, заявочка! С чего она взяла? Мне наоборот... Да я... — от неожиданности, Стас не мог найти слов.

— Я — головка, от сам знаешь чего. Такое отношение и для меня было бы шоком, а что говорить о восемнадцатилетней соплюхе? Даже не знаю, что делать...

— Зато я знаю, — перебил Стас ее. Его потрясение прошло, и он уже прикинул, как можно попытаться все исправить. — Завтра я напечатаю снимок. На бумаге он лучше воспринимается, чем на экране, и позову вас, чтобы оценили. Устрою свою презентацию. Захвалю Вику, завалю ее комплиментами. Огромный букет, и премия за отличную работу. Так пойдет?

— В принципе, почему бы и нет, — согласилась с ним Аня. — Только еще одно. Давай на время сделаем перерыв в вашей с ней деятельности. Пусть немного успокоиться, отойдет.

— Ты знаешь, я собирался сам тебе сказать об этом, еще до твоего прихода. После этого портрета, я пока не придумал достойного сюжета с ней.

— Вот и ладненько, — Аня упруго поднялась с кровати. — Договорились, — поцеловав его, направилась к двери, одеваясь на ходу. У выхода обернулась к нему, в ее глазах блеснули искры. — Я надеюсь, на твоей презентации ты будешь одет? — и залилась смехом, видя возмущение на его лице. Аня есть Аня, приколистка...

Все получилось, как они и задумали. Вика успокоилась, его отношения с ней и ее тетей остались прежними. Больше он ее не снимал. А портрет девушки — загадки, вызвав много восторгов и комментариев, стал призером достаточно престижного конкурса, устроенного одним из ведущих производителей фототехники.