Мэри

— Открывай, баба, милиция!

— Ну уж нет, — голос женщины сделался упругим, — он всю ночь занимается, а если кто его потревожит — башку свернет!

— Отдай нам своего мальчика, псина, а не то дверь высадим, — и дом вновь задрожал от страшных ударов.

— Крепкая дверка, — сказал один из пятерых, — ну-ка, ребята, попробуем вместе!

Раздался грохот и треск, дверные петли жалобно взвыли. Еще один сокрушительный удар развалил дверь на две половины.

В то же самое мгновение на порог, словно молния, вылетел человек и окатил какой-то жидкостью из ведра всех оперсотрудников. Крепко пахнуло бензином.

— Получайте, скоты, — раздался глухой, картавый голос.

Зажженная спичка резко вылетела из его рук. Все пятеро взвыли, как животные. Через мгновение они вспыхнули и, превратившись в живые факелы, с воплями заметались по двору. Тотчас в руках у оскалившегося гостеприимного человека оказалась огромная пешня, которой он вертел словно легкой английской тростью.

— Ну что же вы, берите меня! Кто еще?

В багровых отсветах пламени лицо хозяина дома в этот миг было лишено всякой миловидности. Под всклокоченными бровями сверкали обезьяньи глазки, с выпяченной огромной губы капала бешенная слюна. Он напоминал героя — большевичка из патриотического фильма.

Вооруженные люди вздрогнули, вскинув на прицел автоматы, и отступили на несколько шагов.

— Огонь! — как из болота выплеснулся вопль Босса.

Тотчас пламя из пятидесяти стволов ударило по человеку-дьяволу и его дому. Дом содрогнулся, ставни отлетели, как будто их снесло ураганом; посыпались стекла.

Но человек с пешней бросился грудью на извергающие огонь автоматные стволы и пошел крушить своим орудием направо и налево. Все превратилось в омерзительное кровавее месиво.

— Босс, Босс! — орали люди. — Его пули не берут, это сам дьявол!

Не успел перепуганный ...

до полусмерти Босс что-то крикнуть, как окровавленный, взбешенный человек оказался возле него и Порогина.

Он уже размахнулся своим оружием, чтобы размозжить черепа обоих палящих в него коллег, как вдруг Порогин, отбросив свой бестолковый пистолет, со всей животной силой примочил тяжелым сапожищем в паховую область человека-гориллы.

Это произвело сверхъестественный эффект: пешня выскочила из могучих рук нападающего, и он скорчился со страшным тигриным воем.

— По-маленькому, маленькому, — корчась, выдавливал он из себя. Из-под огромных семейных трусов по коротким ногам извиваясь, потекла струйка крови.

— Наручники! — крикнул задыхающимся голосом Босс.

Человек-зверь, подпрыгивая на двухметровую высоту, бросился к близстоящему сортиру. Дверь завизжала и захлопнулась за ним.

— По цели, гранатами — пли! — рявкнул Босс, и в сортир полетело с десяток гранат.

В ночи раздались такие раскаты, что людям, упавшим на землю, показалось, будто небо обрушилось на них. Сортир разнесло в щепки, из отходной ямы волной выплеснулось дерьмо; изуродованное безжизненное тело сверхчеловека, сделав в воздухе мертвую петлю, тяжело грохнулось на землю.

— Вот так-то, — оправляясь от стресса, пошутил Босс, — полетали и приземлились. А теперь, ребятишки, огнеметом по этой развалине! — и он ткнул пальцем в направлении дома преступника.

— Босс, там его баба, а, может, и дети! — стараясь перекричать перепуганных соседей, выскочивших на место жестокой бойни, орали сотрудники.

— Плевать! Я же сказал: огонь!

Из жерла огнеметов вырвалось всепожирающее пламя, и дом через несколько секунд уже полыхал, извергая огромные снопы искр. Все смешалось: вопли жертв, гул и грохот залпов. ЧАСТЬ V. МЭРИ.

Вечером Порогин смотрел на улыбающееся лицо Босса по телевизору.

О, это был великий сказочник!

— Все путем, ребята, — как всегда бодро произнес он. Убийца пойман и уже аннулирован. На деле оказалось так: мы арестовали его ночью, спокойно, без всякого шума. Правда, ходят там всякие слухи, что, мол, стрельба, жертвы, пожары. Ничему этому не верьте. В завершение хочу сказать следующее: когда мы с товарищем Порогиным привезли этого садиста-хлюпика в отделение, он во всем нам сразу признался, стоя на коленях. Хочу сразу покаяться, ребята, хоть я человек и мягкий, а все-таки хлопнул по его ломброзианской физиономии — пощечину, ну и тут, и тут... У него не выдержало сердце. Да кто бы мог подумать!? В данный момент его труп находится в морге кафедры судебной медицины. Вот, собственно, и все, ребята, спите спокойно.

Порогин пододвинул к себе вторую бутылку водки и пробормотал: «Спокойно, как же, спокойно, — в голове его носились жуткие мысли. — Нет, нет, — говорил кто-то в нем, — Мэри жив. Кошка, эта кошка... сказала же мне кривоногая дама, что знает, в чем спрятан секрет его жизни, секрет его жизни... Вернее, она хотела сказать, но, но... не успела. Он живой, живой, там, на секционном столе морга».

— Порогин! — грозно прозвучал в его голове голос. — Ты сегодня же должен с ним разделаться, или сейчас, или никогда.

Порогин, покачиваясь, подошел к своей супруге, которая лежала в постели и чего-то от него ждала. Но он прервал ее сладкие ожидания словами, которые опрокидывали напрочь все эротическое:

— Где наш топор? — с трудом ворочая языком, прошамкал он.

— Господи, что ты надумал? — вытаращила на Порогина свои черные плотоядные глаза жена.

— Лежишь, продолжение рода, у-у, рожа! — сказал Порогин, и, криво усмехнувшись, пошел в прихожую.

За полированным ящиком лежал приличных размеров топор. Он взвесил на ладони его тяжесть, и опять услышал чей-то голос изнутри: «Или сейчас, или никогда, — он жив».

Не успела перепуганная и злая супруга обозвать его придурком и импотентом, как дверь за Порогиным, хлопнув, защелкнулась.

Держа за пазухой завернутый в мешковину топор, он резким движением слегка пораненной руки остановил такси:

— 20 лет ВЛКСМ, кафедра судебной медицины, — выдохнул он из себя.

Водитель даже не оглянулся на него и равнодушно ударил ногой по газу.

Через пять минут машина притормозила возле старинного здания. Порогин расплатился с таксистом и направился к центральному входу в морг.

Он нажал кнопку звонка и, покачиваясь, стал ждать.

«Только держи себя в руках!» — приказывал внутренний голос.

Дверь отворилась; на заспанных физиономиях сторожа и патологоанатома проявилось удивление. Последний осведомился, что вынудило полковника пожаловать в морг в столь поздний час.

— Сличить тело убийцы-маньяка.

— С кем? — обескуражено разинул рот врач.

— Да Босс сомневается, того ли мы на тот свет отправили. Короче, у нас сомнения и большие неприятности.

Выслушав все эти бредовые сентенции, добродушный врач кивнул головой и открыл дверь секционного зала.

— Закройте за мной дверь и не мешайте работать, — прошамкал Порогин, бережно держа подмышкой топор.

Дверь за ним тотчас закрылась, и вспыхнуло несколько мощных ламп.

Продолжение ...