Медсестра

Лысая головка чуть увеличилась в размере, и стала больше розовой, чем фиолетовой. Юноша заёрзал на кровати и туповато смотрел, то на меня, то на свои яйца, то на головку, то, резко и неуклюже высовывая свою голову за край кровати, на мои ноги. Улыбаясь ему и его неловкости, немного помассировав ему левое яичко, я бережно положила его на кровать. Потом я взяла в руку его правое яичко, сжимая и сдавливая, оттягивая и разминая его так, чтобы сообщить пенису дополнительную стимуляцию. По опыту, я хорошо знаю, что в случаях с недоразвитыми ребятами, и особенно, когда у них аномалии половых органов, настоятельно не рекомендуется стимулировать им член. Основная стимуляция должна направляться на яички, и на головной мозг пациента. Поэтому я не трогала Ахмету пенис, хотя он, член, уже вытянулся по стойке смирно, и, казалось, так и просил меня потрогать и помассировать его, приподнявшись из своего лежачего положения, и теперь указывая алой головкой куда-то вверх на потолок. Вскоре я обхватила своей одной рукой оба его яичка сверху, там, где они соединяются со своими канатиками, и сдавила сами яичные канатики, временно прерывая кровообращение.

Я знаю, что в такой момент мужчина ощущает некоторое онемение и лёгкую боль в яичках. Убедившись по выражению лица Ахмета в том, что так оно и есть, я второй рукой начала легонько бить снизу по его яичкам. Нанося поочерёдные удары раскрытой ладонью то по одному, то по другому яйцу, и в то же время другой рукой всё сильнее ритмично оттягивая их оба вперёд по направлению к коленям, я помогла Ахмету дойти до той точки возбуждения, которую мы называем «точкой необратимости». Это та точка, пройдя которую, мужчина уже не может сдержать оргазм, и эякулирует. Однако, в случае с Ахметом, мне не нужно было заставлять его эякулировать. Наоборот, суть была в том, чтобы много раз, в течение нескольких дней подряд, подводить его вплотную к этой самой точке в его возбуждении, так и не давая ему освободиться от спермы и напряжения.

Моя куратор, очень опытная и внимательная врач Ольга Павловна, не раз обращала моё внимание на то, что на мужчин гораздо сильнее и глубже действует отказ в оргазме, невозможность его достичь и испытать, — чем сам оргазм. И особенно это касается таких вот случаев, как Ахмет. Поэтому я довела его до этой точки необратимости, точнее, почти довела его до неё, и потом оставила его наедине с этими, для него новыми, яркими, необычными, и очень глубоко задевающими его мужскую сущность, ощущениями. Я вскоре убрала свои руки с его огнедышащих яиц, и поднесла свою правую ладонь к его лицу. Он тут же начал её лизать, работая своим языком как верная собака. Ольга Павловна советовала мне, что для того, чтобы помочь мужчине преодолеть не совсем приятные ощущения после того, как организму не дали получить сексуальную разрядку, часто помогает один очень простой приём. Этот приём со временем оказался моим самым любимым и часто применяемым приёмом, как в ШОКе, так и за его пределами. Суть его состоит в том, что я без предупреждения кладу свои голые ножки мужчине на лицо. Или одну ножку на лицо, а вторую на грудь. Если мужчина лысый, то тогда на голову. А если у мужчины к моменту выполнения приёма открыт рот, то можно положить ему одну ножку прямо в рот. Я не одну сотню раз убеждалась, и ловила себя на мысли о том, что вот что значит опыт, и что всё гениальное ...

— просто. Поэтому я очень благодарна Ольге Павловне и другим врачам, которые, время от времени, делятся со мной такими вот, казалось бы, простыми премудростями.

Как только пальцы моей ноги оказались между губ Ахмета, он застонал, засопел, и принялся их судорожно сосать. Хорошо понимая, что он был лишён такой возможности все свои 24 года, я улыбалсь ему и его рвению, про себя сопоставляя свои собственные ощущения, по сравнению с теми, когда мои ноги оказывались в рту у других пациентов. Должна признаться, что Ахмет очень достойно и тщательно обсасывал мои пальчики, совсем не брезгуя промежутками между ними. Через минуту он так увлёкся, что, придерживая мою ножку обеими своими руками, он уже массировал мне всю подошву своим языком, как будто пытаясь слизать с неё весь внешний слой кожи. Таким было его усердие. Я мельком взглянула на его пенис. Моё чутьё не обмануло меня. Член снова пульсировал и дёргался, а его большие яйца медленно «танцевали» в мошонке, перемещаясь по ней на миллиметр влево, вправо, вверх и вниз. Мне было немного жаль этого парня, и, чисто по-человечески, мне хотелось облегчить его страдания тем, что дать ему эякулировать прямо сейчас. Но я должна была следовать предписаниям и инструкциям, поэтому я только наслаждалась тем, как он вылизывал мою ножку, ведь это очень приятное ощущение. Жестом указав ему на то, что теперь он должен хорошенько мне вылизать пятку, я откинулась назад, ласково посматривая на его работу губами и языком. Вскоре я поменяла свои ножки местами у него во рту. Казалось, что он больше не замечал меня как человека, как женщину. Для него существовали только мои ноги.

Полностью поглощённый облизыванием и обсасыванием моих стоп, пальцев, пяток и икр, он таким образом провёл примерно минут двадцать. В конце концов я вынула свою ножку у него изо рта, легонько стукнула его пяткой по лбу, улыбнулась ему, и сказала, что завтра я снова зайду к нему на проверку. И что сегодня он должен ещё сдать кое-какие анализы, позаниматься в тренажёрном зале, поплавать в бассейне, сходить в сауну, и вечером сдать «ай-кью тест», тест на интеллектуальное развитие, который наша клиника должна иметь от каждого пациента. Попрощавшись с ним, я снова словила его озабоченный туманный взгляд, бегавший между моим лицом и моими ногами.

После массажа яичек Ахмета, меня экстренно вызвали на пятый этаж, где я должна была провести серию коротеньких сеансов по мастурбации для пациентов, которые недавно легли в ШОК для прохождения операции по удалению крайней плоти. Дежурная медсестра, выполнявшая это в обычном режиме, заболела, и поэтому попросили меня, зная, что у меня сейчас окно во времени, и что моя специализация — это мастурбация мужчин. Да, я до сих пор не успела признаться читателям в том, что из всего разнообразия интимных игр, утех и удовольствий, кроме страсти к оралу, аналу, классическому и групповому сексу, бдсм и совращению женатых, мой конёк это мастурбация мужчины. Причём мастурбация как в прямом смысле, то есть, его пениса, — так и в переносном смысле слова, то есть, всего мужчины, его мозга. Также трепетно и изощрённо я отношусь к минету, и к футджобу. И если минет в наше время считается королём секса, то футджоб, как я заметила, воспринимается часто с опасением и недоверием. Однако, получив огромное удовольствие от моего футджоба, у мужчины навсегда исчезает это недоверие и опасение. Но... Не хочу хвастаться, и сама себя нахваливать. Потому что это повествование, всё же, больше о моей работе и моих функциях, чем обо мне лично и о моих талантах.

На пятом этаже, в палате 515, я обнаружила мужчину в возрасте, лежащего на своей кровати и мастурбируюущего под простынёй. Резко убрав руку от своего члена, как только я вошла, он надеялся на то, что я не замечу этого манёвра. Но я не вчера родилась, и вела себя с ним строго, но вежливо. Перед тем, как к нему зайти, я проверила по компьютеру его диагноз и курс лечения. И теперь, зная, что у него фимоз, болезненное сужение крайней плоти, я поздоровалась с ним, и подошла поближе.