Ловец снов

6

– Вот он, Оуэн, – тихо предупредил Генри. – Поворот 27.
Видение гостиной Кэвеллов лопнуло, как мыльный пузырь, и Оуэн взглянул на дорожный знак: ПОВОРОТ № 27 – КАНЗАС-СТРИТ. ДЕРЖИТЕСЬ ПРАВОЙ СТОРОНЫ. В ушах все еще звенят счастливые, захлебывающиеся вопли.
– Ты как? – спросил Генри.

– Ничего. По крайней мере мне так кажется. – Он прижался к пандусу, и гигантские колеса «хамви» покатили по сугробам. Часы на приборной доске сдохли, как и те, что на руке Генри, но Оуэну показалось, что небо едва заметно посветлело. – После того как спустимся вниз, направо или налево? Говори сейчас, потому что останавливаться я не рискну.
– Налево, налево.

В мигающем свете фонарей Оуэн прижался к левой стороне, справился с очередным заносом и повел машину по Канзас-стрит. Здесь недавно прошел снегоочиститель, но полотно дороги уже снова замело.
– Похоже, снег кончается, – сказал Генри.
– Да, но ветер как с цепи сорвался. Хочешь поскорее увидеть его? Даддитса?

– Немного нервничаю, но, в общем, да, – ухмыльнулся Генри, качая головой. – Даддитс, старина… Когда он рядом, у тебя на душе праздник. Он… это что-то. Сам увидишь. Жаль только, что врываемся к ним в такую рань.
Оуэн пожал плечами.
Что тут поделаешь?
– Они уже четыре года живут в новой квартире, но я ни разу там не был, – сказал Генри и, сам того не сознавая, перешел на мысленное общение:
Переехали после смерти Элфи.
А ты…

И вместо слов возникает картина: люди в черном под черными зонтиками. Кладбище в дождь. Гроб на козлах с резной эпитафией: «Покойся с миром, Элфи».
Нет,
пристыженно признался Генри.
Никто из нас там не был.
?
Но Генри не знал, почему они не явились на похороны, хотя на ум пришла фраза: «Движущийся палец пишет; написав, движется дальше». Даддитс был важной (не то слово,
жизненно важной)

частью из детства. Но как только связь прервалась, всякий возврат к прежнему был слишком болезненным. Одно дело – болезненным, другое –
ненужно

болезненным. Но теперь Генри кое-что понимал. Образы, которые он ассоциировал с депрессией и возрастающей уверенностью в неотвратимости самоубийства: струйка молока на подбородке отца, широченный зад Барри Ньюмена, исчезающий в дверях кабинета, – скрывали другой, более сильный, более действенный: образ Ловца снов. Разве не в нем истинный источник его отчаяния? Величие теории Ловца снов в сочетании с банальностью… нет, ничтожностью целей, для которых он использовался? Употребить способности Даддитса на то, чтобы найти Джози Ринкенхауэр, все равно что открыть квантовую физику, и с ее помощью сляпать очередную видеоигру. И при этом считать, будто это все, на что способна квантовая физика. Конечно, они совершили доброе дело: не будь их, Джози Ринкенхауэр погибла бы в трубе, как крыса в бочке с водой. Но будем честны: в конце концов не будущего же нобелевского лауреата они спасли…

Я просто не могу поспеть за тем, что творится у тебя в голове,
неожиданно пожаловался Оуэн,
но, похоже, ты слишком высокого мнения о себе! Нечего нос задирать. Какая улица?
Уязвленный Генри злобно уставился на него.
– Последнее время мы сюда не приезжали, понятно? И давай на этом закончим.
– Как угодно, – сказал Оуэн.
– Но мы посылали открытки к Рождеству, ясно? Каждый год, поэтому я и знаю, что они переехали на Дирборн-стрит, 14, Уэст-Сайд. Это третья улица отсюда.
– Ладно, ладно, успокойся.

– Трахни свою мать и сдохни, нашелся тоже…
– Генри…
– Мы просто потеряли связь, так бывает. Возможно, не с такими, как ваше высочество, принц Совершенство, но для остальных… для остальных… – Генри опустил глаза, увидел стиснутые кулаки и усилием воли разжал пальцы.
– Я же сказал, ладно.

– Возможно, принц Совершенство до сих пор не забыл никого из друзей, даже тех, с кем рядом на горшке сидел. Должно быть, обязательно съезжаетесь раз в год, поменяться лифчиками, похвастаться новыми записями «Мотли Крю» и поесть салата с тунцом, как в школьном кафетерии.
– Прости, если расстроил тебя.
– Можешь кусаться, я не обижаюсь. Не зря же ведешь себя так, будто мы
бросили
его, как последние… – Что, разумеется, недалеко от истины.

Оуэн, ничего не ответив, продолжал вглядываться в вихрящийся снег: боялся пропустить табличку с названием улицы в сереньком свете раннего утра… вот она, перед носом! Снегоочиститель, проходивший по Канзас-стрит, завалил конец Дирборн, но Оуэн надеялся, что «хамви» пройдет.

– Не то чтобы я совсем забыл о нем, – продолжал Генри, сначала мысленно, потом перейдя на слова. Думать о Даддитсе означало выдать себя с головой. – Мы все помнили его. Мы с Джоунси собирались навестить его весной. Но Джоунси попал в аварию, и у меня все из головы вылетело. Неужели это так удивительно?

– Вовсе нет, – мягко сказал Оуэн, резко повернул руль вправо, потом влево, чтобы машина не пробуксовывала, и нажал на акселератор. «Хамви» с такой силой ударился в плотную стену снега, что их отбросило на сиденья. Но мощная машина все-таки пробила завал, и Оуэн едва успел вывести грузовик на середину мостовой, чтобы не сбить припаркованные по обочинам автомобили.

– Не желаю быть объектом праведного негодования того, кто собирался поджарить живьем несколько сотен ни в чем не повинных людей, – проворчал Генри.
Оуэн обеими ногами нажал на тормоз, отчего их вновь тряхнуло, а «хамви» пошел юзом.
– Заткнись на хрен.
Не мели дерьма, которого не понимаешь.
– Вполне возможно, что мне придется
подыхать из-за…
– тебя, так что почему бы тебе не держать свое хреново…
самовлюбленное
(изображение капризного ребенка с выдвинутой нижней губкой).

– такое рациональное, логическое дерьмо,
при себе
.
Генри потрясенно уставился на него, обалдев от неожиданности. Когда к нему в последний раз обращались в подобном тоне? Кажется, вообще никогда.
– Мне необходимо одно, – пояснил бледный от усталости Оуэн. Лицо осунулось, кожа туго обтянула скулы. – Хочу найти и остановить твоего Тифозного Джоунси. Ясно? И хрен с ними, с твоими тонкими чувствами, хрен с твоей нежной натурой и хрен с тобой. Вот так.
– Согласен, – кивнул Генри.

– Не желаю выслушивать лекции по этике и принципам морали от малого, задумавшего вышибить свои сверхобразованные, сверхчувствительные мозги.
– О’кей.
– Поэтому трахни свою мать и сдохни.
В «хамви» стало тихо. Ничего, совсем ничего, кроме визга ветряного пылесоса за окнами.
– Вот что мы сделаем, – наконец решил Генри. – Я трахну твою мать и сдохну, ты трахнешь мою мать и сдохнешь. Таким образом, удастся благополучно избежать инцеста.
Оуэн невольно улыбнулся. Генри ответил улыбкой.

Что делают Джоунси и мистер Грей? Можешь сказать?
 – спросил Оуэн.
Генри облизнул губы. Нога почти не чесалась, но язык оброс так, что казался обрывком старого плюшевого коврика.
– Нет. Они отключились. Вероятно, это штуки Грея. А твой бесстрашный вождь? Курц? Он все ближе и ближе, верно?
– Да. Если хотим сохранить фору, нужно шевелиться.
– Будет сделано.
Оуэн поскреб красную пленку, рассеянно сдул с пальцев волокна и чуть прибавил скорость.
Номер 41, говоришь?
Да. Оуэн!
Что тебе?
Я боюсь.

Даддитса?
Что-то в этом роде.
Почему?
Не знаю.
Генри поднял на Оуэна потухший взгляд.
Чувствую, с ним что-то неладно.

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь