Лоуград — 4 — Отложенный разговор

Выключив лампы и остановившись посреди «Забвения», Афина задумалась, а все ли она закончила перед окончанием смены.

«Кофемашину и кофемолку почистила, посуду проверила, запасы кофе и молока тоже… вроде все в порядке».

Кивнув самой себе, она раскрыла стеклянную дверь и тут же была объята холодным ветром, несущем тысячи снежинок. Выскочив и быстро заперев дверь ключом, она достала зонт, хоть и понимала, что вряд ли он ей поможет. Ветер был слишком сильным, снежинки летели отовсюду и неприятно покалывали кожу.

Афина конечно любила зимнюю пору, но не такую. Ей больше нравилось сидеть у окна, укутавшись в одеяло и удерживая обеими руками кружку с теплым какао. Правда было это лишь в детстве. Сейчас она редко устраивает дома подобные вечера. А от выходных она намеренно отказалась, чтобы не думать о том, чего совсем не хотелось.

Подтянув рукав, Афина взглянула на часы, тут же покрывшиеся снежинками, превращающихся в капли и искажающие изображение.

«Отца выпишут только через час, думаю успею к тому времени».

Прошла неделя с тех пор, как ей позвонили с больницы, сообщив о том, что Роберт идет на поправку. Она боялась услышать что-то плохое, но и хорошие новости не особо помогли ей в самообладании. Она боялась этой встречи, потому что за ней обязательно должно было последовать нечто неизведанное. Ведь Роберту больше нельзя будет работать в том же темпе, а значит его дочери, Афине, все-таки придется учиться тому, чем занимался он сам.

Словно прозрев, девушка осознала, что напротив нее стоит машина, в которой ждет…

— Ты в порядке? — вопросил Вин, выглядывая из опустившегося окна и потирая ладони. Его голубые глаза, даже в полумраке и сквозь залетающие в машину снежинки, смогли добраться до разума Афины, которая только осознала, что он ожидал ее здесь около дюжины минут, хотя мог бы и остаться в кафе. Если бы она конечно его не попросила выйти не подумав.

«Боже, как же я…»

— Прости, Вин, — промолвила Афина, садясь в машину и закрывая совершенно не требовавшийся в этой ситуации зонт. — Просто я нервничаю… Немного.

— Если это — «немного», боюсь стать свидетелем твоих более масштабных нервных срывов, госпожа.

Она попыталась улыбнуться, но видимо вышло не очень. Вин не отреагировал, опустил ручник, сдвинул рычаг передач и нажал на педаль газа. Его старенький седан лишь на мгновение забуксовал на окутавшем улицу снегу, но затем довольно уверенно помчался по ночному Лоуграду в сторону больницы.

В машине играл легкий джаз, Вин тихо, но подпевал нарастающей мелодии. Его лицо было непроницаемо, хотя Афина была уверена, что он беспокоится за нее.

— Вин… Прости что… Я в последнее время совсем теряю голову. Словно на рефлексах только и живу.

Он хмыкнул и поправил свои большие прозрачные очки-авиаторы:

— Ничего. Я понимаю.

И даже от этой короткой фразы она немного успокоилась, наблюдая за проплывающими ночными огнями города творцов. 

Дворники едва успевали чистить лобовое стекло — настырный снегопад лишь на мгновение позволял открыть обзор. Афина не понимала, как Винчи вообще что-то мог разглядеть. Тем не менее, он выглядел уверенным. И все так же подпевал. Затем он заметил, или сделал вид, что до этого не замечал, взгляд Афины и ухмыльнулся, посмотрев на нее:

— Чего тебе?

— Эээ… — девушка смутилась и резко отвернулась. — Ничего. Просто задумалась…

— Задумалась, рассматривая мою морду лица?

— Да… Знаешь ли, она меня успокаивает.

— Это радует, Афин. Только давай заканчивай наслаждаться моей красотой, мы почти приехали.

После этих слов дыхание Афины участилось, когда же она заметила огромную светящуюся вывеску с красным крестом на здании, ее тело сковало миллионами цепей. Теперь же она не могла вздохнуть, да и пошевелиться тоже.

Из паралича ее вывело холодное прикосновение Вина к напряженной ладони, сжавшей другую.

— Пойдешь?

Закрыв глаза, Афина ответила:

— Да.

— Тогда эвакуируемся.

Следующие пять минут были похожи на сон. 

Она смутно помнила то, как они пошли к больнице, пробиваясь сквозь снежную бурю, как прошли сквозь широкие двери, ослепленные ярким свечением, как встретившая их медсестра попросила последовать за ней в палату, где все это время лежал отец. Но все-таки кое-что она запомнила очень ярко. Стоявший в открытых дверях палаты Роберт, в своем любимом зелено-красном свитере, что мама подарила ему на Рождество, еще до открытия Забвения, тепло улыбающийся и такой живой… В этот миг Афина поверила, что все вернулось на круги своя, что все теперь будет как раньше… Но шаг, который сделал отец в ее сторону был совсем другим. Ослабленный шаг, не такой уверенный как раньше.

Подойдя к ней, он поцеловал ее в лоб и крепко обнял.

— Привет, пап, — проговорила она, уткнувшись в его грудь и пытаясь сдерживать слезы.

— Привет, родная. Ты в порядке?

— Д… да, пап… Все хорошо, — только вот сдерживать уже было поздно.

Афина почувствовала, как одна рука отца потянулась куда-то ей за спину.

— Спасибо, что приехали за мной, — сказал он.

— Не за что, дядь Роб, — ответил Винчи, пожимая протянутую руку. 

Афина отпустила отца и теперь встала чуть поодаль, внимательно осматривая его, между делом вытирая хлынувшие слезы.

— Ну чего ты, не плачь, милая, все ведь хорошо. Доктор сказал, что я полностью здоров и могу работать как раньше…

— А мне помнится, он говорил, чтобы вы снизили темп и побольше отдыхали, — сказала подошедшая к ним смуглая женщина низкого роста в медицинском халате. Это была медсестра, которая их встретила у входа.

Роберт улыбнулся ей, и подойдя к Афине, сказал:

— Не волнуйтесь. Моя дочь не даст мне пренебрегать здоровьем. Да, Афина?

— Да, пап, — глубоко вздохнув и опустив голову, промолвила девушка.

Его рука легла на ее плечо и вместе они пошли к выходу, где сознание Афины исчезло в снежной пелене.

Они ехали по ночному Лоуграду в сторону их дома. Они жили неподалеку от центрального парка и «Забвения», да и сама больница была близка к центру, поэтому путь не занял много времени. Тем не менее, как девушка узнала позже, она уснула на заднем сидении как только они тронулись и проснулась уже рано утром…

…услышав знакомое перестукивание в двери ее комнаты. Одиночный стук, а затем пару последовательных других. Она потянулась, слегка ударившись кулаками об изголовье кровати и несколько раз зевнула, но отец не вошел, как и всегда.

— Заходи, пап, — промолвила она, продолжая зевать, закрывая лицо тыльной стороной ладони.

— Уху! — воскликнул он, быстро раскрыв дверь и одарив дочь излучающей тепло улыбкой. — Будешь сегодня отдыхать?

— Что… Нет. Нет! Сколько времени?! — Афина потянулась к часам, стоявших на док-станции, и поняла, что еще слишком рано. — Я думала проспала… 

— Хе-хе. Нет, не проспала, но завтрак я уже приготовил. Сэндвичи тебя ждут, так что вставай, — сказал Роберт поглаживая свое пузо.

— Хорошо… Сейчас встану, — проговорила Афина, протирая свое еще не успевшее проснуться лицо.

Не пытаясь даже сконцентрироваться на чем-то, она быстро вскочила с постели, и в пижаме выбралась из комнаты, находившейся на втором этаже. Медленным неуверенным шагом, она спустилась вниз и быстро завернула в ванную комнату, чтобы не прочувствовать аромат сэндвичей, ожидающих ее на кухне. 

Быстро обмывшись и кинув пижаму с другой одеждой в стиральную машину, девушка накинула халат, закрутила волосы в полотенце и вышла из душа.

— Ты чего-то быстро, — промолвил Роберт, стоя у кофемашины, которую много лет назад купила мама, чтобы отец не заказывал себе кофе из местной кофейни, — я думал снова устроишь там парилку.

— Еще не вечер, хи-хи, — улыбнулась взбодрившаяся Афина и села за стол, где ее ожидала тройка сэндвичей, прямо как в детстве.

— Ну тогда приступай и рассказывай как там на работе. Но не забывай жевать!

Вспомнить все произошедшие события за месяц, на удивление, ей удалось легко. И рассказывала она все в той последовательности, в которой все и произошло, делая лишь мелкие отступления от темы. Афина говорила о том, как работали повара, как они скучали за Робертом, как делали всякие глупости и совершали ошибки, которые пытался разрешить су-шеф, но делал это далеко не так позитивно, как шеф, коим и являлся ее отец. Роберт слушал очень внимательно, стараясь не перебивать, улыбался, смеялся и иногда вздыхал. Он что-то хотел ей сказать, но сдерживался — Афина это знала, чувствовала сердцем. И вероятно знала, о чем он хотел поговорить. Но сделать первый шаг она была не в силах…

— …вот так мне и пришлось попросить Вина поработать барменом. Он помогал мне всю прошлую неделю, но зарплату брать отказался.

— Винчи в своем репертуаре, — хихикая ответил Роберт, все так же упираясь о кухонную стойку.

Афина же уже почти закончила с сэндвичами и потянувшись к салфетке остановилась, встретившись взглядом с отцом.

— Ты ничего не забыла? — серьезно спросил он, скрестив руки на груди.

— Я… Эм…

— Вот именно! Эммм! Ты забыла наш секретный звук для передачи салфетки? Вот те на, оставил всего лишь на месяц, а она уже…

— А! Ну пап! Ну прости… Эмм?

— Ну ладно, — весело проговорил он, и быстро двинулся к салфетнице, чтобы передать Афине одну из них, но что-то пошло не так, и он, поскользнувшись, упал.

— ПАП! — воскликнула девушка, выскочив из-за стола.

Роберт лежал на полу и едва сдерживал смех.

— Ну вот. Попалась.

— Ах ты гад! — сжав губы, проговорила она, и тут же засмеялась, упав рядом с отцом.

Он протянул ей салфетку.

— Никогда не забывай наш секретный звук.

Афина, кивнув, вздохнула.

— Пап.

— Ммм?

— Я скучала.

— Я тоже, милая.

— И еще…

— Да?

Она повернулся к ней, но девушка не могла на него посмотреть. Тем не менее, что-то сдвинулось внутри нее и она сказала:

— Я хочу попросить тебя научить меня всему, что ты знаешь.

— Прямо всему? Ого. Но вряд ли тебе понадобится знание изготовления наклеек на заводе, которого уже не существует…

— Я не об этом. Я о «Забвении».

— Хм… — Афина краем глаза видела, как он потер подбородок, глянул на нее, а затем вновь устремил взгляд к потолку. — Хорошо. Тогда сможешь попросить Винчи подменить тебя? Проведем день в моем кабинете, я все расскажу.

— Да, он согласился и сегодня мне помочь…

Ухватившись за стул и встав с пола, она протянула руку Роберту, лицо которого вновь было полно уверенности и счастья. Разговор, который он откладывал, состоялся — именно это его радовало, Афина была уверена. И еще тот факт, что его дочь наконец-то проявила инициативу. Впервые за все время, что работала в «Забвении».

— Спасибо, — промолвила она, убирая со стола тарелку с крошками от сэндвичей.

— За что? За завтрак? Афин…

— За все. Спасибо за все.

С этими словами она поднялась в свою комнату и начала приводить себя в порядок. Высушила волосы, оделась, причесалась, накрасилась. Она не тратила на это много времени, потому что внешний вид ее всегда устраивал, но доля сомнений все равно оставалась. Однако как говорила ее мать: «Эта доля не стоит потраченных часов. Внешний вид всегда будет казаться далеким от идеала, пока внутри тебя шепчет неуверенность».

Пусть Афина и была неуверенной, она верила, что если будет следовать советам матери, в конце концов станет более сильной. Такой же какой была Саманта.

Закончив с приготовлениями, девушка надела часы на правое запястье, схватила сумку и спустилась вниз, где ее уже ждал отец — причесанный и одетый как всегда: свитер, темные брюки, зимние ботинки и теплая куртка, которую он носил, сколько Афина себя помнит. У него не было сумки или рюкзака. Все каким-то образом умещалось внутри куртки. Деньги же Роберт носил всегда в левом кармане брюк.

— Ну что, пойдем?

— Да, я готова.

На улице после снегопада было невероятно тихо. Небо кристально чистое, воздух ледяной, а вся округа засыпана снегом. Машины у них не было, потому что кафе было довольно близко — около пятнадцати минут ходьбы — но большая часть дорог была засыпана снегом по колено, а снегоуборочные машины даже за прошедшую ночь не смогли все почистить.

Афина шла прямо за отцом, стараясь ступать в созданные им глубокие следы и избегать высоких снежных стен, готовых заполнить собою любую обувь мимо проходящих. И хоть ее высокие сапоги не пропускали влагу, холод все равно чувствовался.

«Когда же эта зима закончится…»

Четверть часа, которую обычно занимал этот путь, растянулась на его половину. Тем не менее, Роберт, будучи северянином, совершенно спокойно пробирался сквозь снег. В северных городах такое было абсолютной рутиной — поэтому он и переехал на юг, где и встретил Саманту. И все же снег был родной стихией отца Афины. Наверное поэтому он был таким добрым.

Добравшись до улицы Кольцевой, на которой и находился кафе-бар, Афина заметила первые автомобили, набравшиеся храбрости приехать в центр города. Девушка была уверена, что в бизнес периметре (крайние районы Лоуграда, окружившие город стеной из небоскребов), дороги были абсолютно чисты и там такой проблемы вообще не было. Сколько она себя помнила, за центром в зимнее время редко кто следил. А желающих посетить парк, владеющих автомобилями, вероятно было меньшинство, вот и никто ничего не чистил.

— Вот мы и прибыли, — сказал Роберт, осторожно ступая по заледеневшей лестнице, которую кто-то пытался очистить от снега.

— Дом милый дом, да?

— Ага, — кивнул отец потянув за ручку входной двери. — Еще никто не пришел! А кто готовить будет?

— Так мы с тобой пришли на час раньше остальных. В этот снег они наверное еще и опоздают. К тому же твой су-шеф живет вообще за городом…

— Тогда справимся своими силами, да, дочь?

— Эмм… Да… Наверное…

— Хе-хе, — хлопнув ее по плечу, он открыл дверь и встал у входа, указывая девушке внутрь, — проходи.

Афина, отряхнув обувь и одежду от снега, вошла внутрь и быстро подбежала к барной стойке, чтобы включить свет. Десятки ламп, издав характерный звук, моментально осветили пустой зал и входящего в «Забвение» Роберта, вдыхающего родной воздух.

— Ну наконец-то.

— С возвращением, пап.

— С возвращением…

Закрывая дверь, Роберт замер, всматриваясь куда-то вдаль.

— Кажется Винчи едет, это ведь его седан? Вчера ночью не смог разглядеть.

Девушка подбежала к столику у панорамного окна, и перевалившись через него, увидела тот самый уверенный в себе седан, через лобовое стекло которого виднелись знакомые очки-авиаторы, поблескивающие на утреннем солнце.

— Да, это он.

— Хороший он парень, — сказал отец, уже наполовину скрывшись за дверью в кухню, — не упусти…

— Что?! Пап! — воскликнула Афина, но отца уже и след простыл.

Через несколько минут дверь кафе раскрылась и с громким стуком тяжелых ботинок, вошел Вин.

— Ззздрасте, — проговорил он, снимая с головы шапку.

— Приветики, будешь кофе?

— Агась.

— Тогда я сейчас быстренько в зале пройдусь и сделаю.

Пока Винчи отправился приветствовать Роберта, Афина проделала все утренние приготовления, прислушиваясь в то, как отец что-то активно готовил на кухне и переговаривался с ее другом.

«Хороший он парень… не упусти…»

Несмотря на мысль, которую она благополучно отогнала, мотнув головой, ей было невероятно спокойно — тревожности, которую она испытывала последние недели, словно и не было. Конечно она немного волновалась перед предстоящим погружением в бумажные и административные дела «Забвения», но это не шло ни в какое сравнение с тем, что было раньше.

Приготовив двойной эспрессо для Винчи, и два латте с миндальными сиропом для себя и отца, девушка заглянула в окошко между баром и кухней:

— Пап? Я приготовила кофе, мне принести?

— Нет, я сейчас подойду.

Спустя пару минут, отец вышел с кухни вместе с Винчи, неся с собой приятные запахи пищи и фирменных соусов. Он одарил Афину теплой улыбкой и безмолвно начал пить принятый из ее рук латте.

«Я тоже всегда ее вспоминаю…»

Она хотела бы это произнести, но тишина, царящая в «Забвении» в тот момент не должна была нарушиться. Даже Винчи ничего не говорил. Впрочем он был еще тем молчуном. За это она его и лю…

«Боже, пап, что ты сделал с моей головой?»

Чтобы заглушить навязчивые мысли, она сделала большой глоток обволакивающего сознание латте. И не заметила, как осушила целую кружку. Поставив ее на стойку, она заметила, что отец и Вин на нее внимательно разглядывают.

— Что?

Они лишь мотнули головой, мол, ничего, все в порядке.

— Со мной все хорошо, если хотите знать.

— Ну раз так, то пойдем, — ответил Роберт, — на горизонте вижу уже часть нашей команды, а значит я смогу и с тобой провести время.

Афина посмотрела в сторону окна и увидела идущих в сторону кафе группу людей. Ее зрение уже лишилось своей былой остроты, но она узнала поваров «Забвения». Даже су-шеф был среди них.

— Интересно, как он добрался…

— Вот и спросишь сама, когда они придут. Все, пойдем, а то Винчи вижу уже чешется встать за стойку.

— Да, сэр, — ухмыльнулся Вин, пропуская Афину к двери в кухню. — Удачи, миледи.

Тот факт, что с этими словами он ей подмигнул, раньше Афина никак бы не отметила. Но сейчас…

«Папа, я тебя придушу…»

Следуя за Робертом через кухню, пытаясь рассмотреть все, что он готовит, Афина не заметила как он остановился и врезалась в его спину.

— Эгэй, ты чего?

— Да так, задумалась просто. Прости.

— Ты уверена, что готова? Можем отложить лекцию…

— Нет, пап, я в порядке. Серьезно, — сказала она, обойдя отца и ухватившись за ручку двери в его кабинет, — мы уже достаточно долго откладывали этот разговор… Так что… Давай уже начнем?