Лицо

Гигантская голограмма говорит мне верить в себя и не сдаваться.

Гигантская голограмма добилась всего сама. Так утверждает сама голограмма.

Гигантская голограмма лжёт. Гигантская голограмма не говорит, где взяла взнос на продвижение. Она не говорит, сколько ей пришлось заплатить, чтобы стать тем, кто она есть — гигантской голограммой над переполненным укуренными мечтателями неоновым городом.

Я пришла как номер 531 на прослушивание в “Потаскушки-34”. Сейчас только через “Потаскушек” и можно пробиться в актрисы. После меня — ещё не меньше тысячи точно таких же.

Стою вот уже пятые сутки. Мы как грядка искусственно выращенных огурцов, поливаемых химикатами под сводом из мешанины проводов. Индивидуальность нам придают только отсветы рекламных билбордов и голографических проекций, окрашивающих наши лица во всевозможные оттенки.

Приходится нанимать специальных людей, которые стоят за тебя, чтобы отлучиться хоть в туалет. Говорят, кого-то такие очереди уже довели до долгов и потери жилья.

Почти подошёл мой черёд, как я начала ощущать что-то странное. Будто я в виртуальной реальности. Я оглянулась на девушек, стоящих впереди и позади меня.

У всех было моё лицо.

Я ощутила ужас. По крайней мере, мне так показалось. Я смотрела на себя будто бы со стороны, и та из почти тысячи одинаковых меня, что когда-то действительно была мной, свернулась в ниточку из мыслей и эмоций, отрешённую, одинокую. Эта ниточка тряслась от животного страха, но от меня остался лишь безучастный наблюдатель.

Холодно. Одиноко.

Множество одинаковых меня волочится вперёд, когда очередная я выходит с прослушивания и освобождает место. В ржавую наружную дверь заходят всё новые и новые я. Где-то мелькает мысль: как нас вообще различают? Как кто-то из нас может быть лучше или хуже?

Не чувствую тела. Парю над нами всеми и нигде. Я оглянулась и поняла, что гигантская голограмма, которая лжёт, — это тоже я. Гигантская голографическая я. Когда я-531 заходила к продюсерам, мою актёрскую игру оценивала я-в-деловом-женском-костюме и я-в-мужской-рубашке-поло.

Я-531 играю, я-женщина, я-мужчина смотрят. Я-531 начинаю медленно танцевать без музыки, выставив руки перед собой, заворожённая, немая, с задумчиво запрокинутой головой. Меня-судей это впечатляет.

Я — актриса.

И тут меня пронзила мысль, что весь мир — это я, и зрители — я, и фильм со мной уже давно на больших экранах. Я играю в нём сама с собой, и моё лицо повсюду.

Мы завизжали. Нам больно, нам страшно.

У докторов, быстро забравших меня на скорой, всё ещё было моё лицо.