Лечебница

Я с друзьями увлёкся геокешингом когда учился последний год в школе. Для тех, кто не в курсе: геокэшинг, это, по сути, игра, основная идея которой состоит в том что одни игроки прячут тайники, с помощью GPS определяют их географические координаты и сообщают о них в Интернете. Другие игроки используют эти координаты и свои GPS-приёмники для поиска такого тайника. Обычно искатели, которые нашли объект (часто это пустой сундук, или коробка, или что-то ещё), оставляют записку или небольшое послание для будущих поисковиков.

Существуют разные типы тайников. Например, тайники различают по месту их нахождения (живописные, романтические, труднодоступные места и т.д.). Эта история начинается с того что мы решили попробовать места якобы населенные привидениями, несколько таких объектов располагались неподалёку от нашего родного города. Поначалу всё было невинно, ведь всем было понятно что все эти байки о домах с привидениями выдуманы. Нам просо хотелось как следует попугать друг друга, тогда это казалось забавным.

Изначально нас было больше, но поиск координат затянулся почти до полуночи и значительная часть нашей группы откололась и разбрелась кто куда. Когда мы наконец-то определились с местом остались только я, Ребекка, Кевин и Эван. Мы не собирались откладывать поездку и отправились в путь. К тому же, ночь добавляла острых ощущений.

Ребекка вела нас, именно она проложила маршрут. Пока мы ехали, Ребекка решила освежить нашу память и ещё раз прочитать читать вслух о том месте, в которое мы направлялись. Я вёл машину и слушал не особо внимательно, но звучало это примерно так:

«Лечебница Хенкель: построена в начале 1900-х, лечебница имени Джеймса Хенкеля была построена для размещения сумасшедших преступников. Эти люди, совершившие самые гнусные преступления (изнасилования, убийства, пытки) и не подававшие признаков раскаяния, считались психически нестабильными и направлялись в эту лечебницу для дальнейшего изучения и реабилитации. Лишь немногие из попавших сюда были выпущены обратно в общество. Да и тех трудно было назвать счастливчиками - после лоботомии и шокотерапии они были больше похожи на овощи.

Сейчас лечебница заброшена. По рассказам тех кто побывал внутри, ночью в здание можно услышать хлопанье дверей и резко обрывающийся громкий смех».

Это была довольно обычная и непримечательная страшилка, по дороге к месту мы достаточно над ней посмеялись. Мы все слышали об этой психушке (всё-таки она находилась рядом с городом), и на нашей памяти она всегда была заброшена. Похоже, что это отличное место для тайника и вообще для занятий всякими глупостями - на копов там нарваться невозможно.

Итак, всего через полчаса мы были на месте. Лечебница выглядела как декорация к какому-то дрянному фильму ужасов, и больше походила на тюрьму. Сетчатый забор с колючей проволокой по периметру, две сторожевые башни по сторонам от главных ворот (которые, конечно же, были заперты цепью и украшены огромным знаком "НЕ ВХОДИТЬ"). Само же здание психушки было дряхлым, похоже, его не обслуживали уже десятки лет. Это было довольно необычно - в нашем районе любое место, хоть немного привлекательное для туристов, содержалось властями в отменном порядке.

Естественно, на знак нам было плевать, хотя с цепью пришлось повозиться. Потом мы приготовили фонари, камеру и навигатор, и двинулись к главному входу в корпус. Наверное, вы уже поняли, что я скептически отношусь ко всяким идиотским историям о призраках, духах, оборотнях и т.д. Думаю, что паранормальными явлениями мы называем события которые не можем объяснить (пока), но я бы не стал тратить время на призыв какой-то чертовщины стоя перед зеркалом в ванной. Поэтому, когда мы открыли главную дверь в убежище (она не была заперта, цепь на главных воротах стала нашим единственным препятствием), я совершенно спокойно шагнул на встречу потоку затхлого воздуха и первым оказался внутри. Однако, бравада моих друзей куда-то улетучилась: они нерешительно топтались на крыльце и нервно перешучивались.

Пришлось немного раззадорить их несколькими ехидными насмешками, но в конце концов все были внутри. Здесь было не так уж и плохо, я думал что будет гораздо хуже. Внутреннее помещение было относительно чистым, и совершенно пустым, словно выпотрошенным. Облупленная краска на стенах, потрескавшаяся плитка на полу, металлическая элементы отделки возле плинтусов покрыты ржавчиной. Но больше тут ничего не было - никаких кресел-каталок с кожаными ремешками, ни разбросанных бумаг, ни забытых кушеток, только старая стойка регистрации и два коридора, ведущих к разным крыльям здания.

Мы исследовали помещение нескольких минут, подкалывая друг друга когда раздавался какой-нибудь скрип или крысиный писк, но не нашли ничего интересного. Мы расслабились ещё сильнее, и стали открывать двери кабинетов, комнат и камер и заглядывать внутрь. Разумеется, все помещения были пусты. Не знаю кто занимался вывозом барахла из лечебницы, но свою работу они выполнили на совесть.

Эван и Кевин валяли дурака, и носились по всему этажу без меня и Ребекки. Они бегали, шумели, и пытались нас напугать (мне было по барабану, а вот Ребекка явно была не восторге). На Ребекку это угрюмое место подействовало явно сильнее чем на остальных, или, по крайней мере, она этого просто не скрывала. Она тихо предложила нам уйти.

Выглядеть трусом мне не хотелось, и я сказал ей, что она может подождать в машине, если хочет, но я с парнями задержусь тут ещё на несколько минут. Ребекка не стала спорить. В машину, впрочем, она тоже не пошла. Все вместе мы отправились на второй этаж, куда вёл нас сигнал GPS.

Вот здесь-то мы и почувствовали себя по-настоящему неуютно, даже испуганно. Первый этаж лечебницы казался немного угрюмым, но на втором было что-то, от чего буквально бросало в дрожь, хотя стяла теплая летняя ночь. Мы продолжали открывать все двери по очереди, как и до этого, но сейчас вели себя гораздо тише. Я явно был не единственным, кто чувствовал себя странно. Пройдя примерно половину коридора, мы открыли деверь в очередную комнату, но она в отличие от остальных не была совершенно пустой - прямо посреди помещения на полу лежала белая смерительная рубашка. И это не прикол, всё здание абсолютно пустое, но вот же она. Гребаная смирительная рубашка, на полу совершенно случайной комнаты в психушке для насильников и убийц. Мы переглянулись, выпучив глаза. Вопрос можно было не произносить: «Эээ... чуваки? Вы это тоже видите?"

И, конечно же, пытаясь выглядеть крутым, и повыделываться перед Ребеккой, я придумал самую шикарную, как мне тогда казалось, вещь:

– Парни, я хочу примерить её.

Годы просмотра фильмов ужасов и чтения крипапасты должны были научить меня, что НЕЛЬЗЯ надевать жуткую смирительную рубашку, в жуткой комнате, в жутком заброшенном дурдоме. Но глупый подростковый максимализм победил, и как только я озвучил эти слова, отступить я уже не мог.

Никто ничего не сказал, вся компания просто выжидающе смотрела на меня. Я набрался решимости, вошел в комнату, и потянулся за рубашкой. Удивительно, но её не сожрала моль, или ещё какие-нибудь паразиты. Не считая нескольких едва заметных пятен она была в идеальном состоянии, и казалось довольно прочной.

Но как только я поднял её, меня буквально накрыло волной страха. Знаете то чувство, когда на американских горках ваш желудок подлетает до горла? Примерно тоже самое ощутил и я, в голове мелькнула мысль: я умру здесь, я знаю это.

Было страшно. И я полностью проигнорировал это чувство. Я был слишком молод и глуп, и, как водится, был готов на всё ради того чтобы выглядеть круто. Поэтому я по одной сунул руки в рукава, и натянул рубаху до плеч.

Если вы когда-либо видели смирительную рубашку, вы в курсе, что её нельзя зафиксировать самостоятельно. Руки должны быть скрещены на груди, а рукава туго завязаны за спиной, таким образом верхние конечности фиксируются чтобы пациент не мог причинить вреда себе или врачам. Итак, стоя посреди комнаты, я позвал Ребекку:

– Эй, Бекка, помоги мне завязать её.

Она плохо выглядела, была бледной как призрак, ей едва удалось пробормотать:

– Я не... Я не думаю, что это хорошая идея... - но она подошла ко мне и начала связывать рукава за моей спиной. Эван и Кевин просто стояли в дверном проеме, на их лицах восхищение чередовалось с недоверием. В тот момент я почувствовал себя настоящим задирой.

Прошло несколько секунд.

Как только Ребекка закончила с рукавами, дверь в кабинет с грохотом захлопнулась, прямо перед носами Кевина и Эвана. Я тогда не почувствовал сквозняка, парни же позже клялись что не прикасались к двери. Думаю что это всё-таки был ветер, может из-за того что мы оставили дверь на первом этаже открытой. Но перепугались мы до усрачки.

Потом я почувствовал давление на грудь, как будто кто-то тяжелый уселся на неё (или будто кто-то затягивал рукава рубашки всё туже), мне стало тяжело дышать. Я даже шептать не мог, закричать и позвать на помощь тем более. Перед глазами всё плыло, и я клянусь, что слышал, как кто-то смеется, тем громче, чем ближе я был к потере сознания. Вдруг давление усилилось с резким рывком, и всё утонуло в черноте.

Когда я очнулся, всё было как в тумане. Или, по крайней мере, мне так сначала казалось, но потом до меня дошло что это не просто туман перед глазами. Было темно. Словно я смотрел в объектив камеры, который кто-то измазал сажей. Я несколько раз моргнул, и темнота всколыхнулась, но не рассеялась. До этого я уже терял сознание и помню как темнело и рябило в глазах, но не до этого, не после я не видел ничего подобного. Затем, где-то в глубине окутавшей меня вязкой черноты, засветились две маленькие точки красноватого света, они приблизились ко мне и зависли перед моим лицом. До меня докатилось тусклое эхо смеха, который я услышал прежде чем отрубиться. Внезапно точки превратились в два слепящих фонаря - Эваном и Кевином светили мне прямо в лицо.

Кажется, в последнее мгновение перед отключкой я услышал крик Ребекки, и грохот дверь распахнутой двери. До меня постепенно дошел взволнованный шёпот Ребекки:

– Пожалуйста, проснись, пожалуйста, пожалуйста, проснись, - она продолжала повторять эти слова снова и снова, Реббека плакала и трясла меня.

Когда зрение прояснилось, я увидел, что ее глаза были красными, будто она плакала какое-то время. Собрав остатки мужества, я заговорил. Учитывая то, что я действительно чувствовал, голос прозвучал удивительно спокойно. Я отчетливо помню каждое своё слово:

– Уберите эти сраные фонари от моего лица, мудилы.

Я ожидал что они засмеются, или скажут мне пару ласковых слов в ответ, он они просто смотрели на меня с изумлением.

– Ты... ты в порядке? - недоверчиво спросил Эван.

– А с какого хрена я должен быть не в порядке? Бекка просто связала слишком туго, мне стало не хватать воздуха, и я отрубился. Сколько я провалялся? - спросил я. Похоже, времени прошло достаточно чтобы развязать и стянуть с меня смирительную рубашку.

Еще один недоверчивый взгляд.

– Чувак, - медленно начал Кевин, - ты был без сознания пятнадцать минут. Мы уже собирались звонить в 911. Мы трясли тебя... Эван щипал тебя так что кровь пошла, но ты не просыпался.

Холод пробежал по спине. Я отшвырнул рубашку, всё ещё валявшуюся рядом. Ребекка сидела в углу комнаты, она дрожала и продолжала плакать, и несмотря на только что пережитое потрясение я подошёл к ней попытаться её успокоить.

Эту проклятую комнату мы покинули молча и вернулись к машине в полной тишине. Уже начинало светать, когда я закончил развозить всех по домам. Ребекка была последней. Всё-таки я считал себя джентльменом, и решил проводить её до самой двери дома. Она остановилась у крыльца и посмотрела мне в глаза.

– Я должна кое-что спросить.

– Да, конечно

Я ожидал вопроса "Ты уверен, что все в порядке?", или типа того, но она спросила другое.

– Ты знаешь, сколько времени Эван и Кевин пытались открыть дверь?

Ее глаза смотрели так, что я никогда не забуду. В них застыл непередаваемый страх. Что-то случилось в той комнате, пока я валялся без сознания, а парни были за дверью. Я понял это по её взгляду.

– Нет... Как долго?

– Пять минут. Они сказали, что им потребовалось пять минут, чтобы открыть эту грёбанную дверь. Я была там, я видела тебя, и я видела... - она не смогла договорить, голос сорвался и перешёл в рыдание. В тот момент я не хотел знать что она увидела. Я и сейчас не хочу.

Я схватил ее за плечи и твердо сказал:

– Ребекка. Это не имеет значения. Плевать на то что ты видела. Я здесь, ты тоже здесь, мы в безопасности. Остальное не имеет значения. Всё хорошо.

Она кивнула, открыла дверь и вошла в свой дом. В следующий раз, когда я увидел ее, она вела себя как обычно, словно ничего и не было. Но всякий раз, когда я пытался поговорить с ней о той ночи, она категорически отказывается это обсуждать.

Я остался при своём мнении. Не знаю, что произошло в той комнате, и не хочу знать. Но в кошмарах я до сих пор вижу те красные огни в темноте. А иногда, засыпая, я слышу слабое эхо пронзительного смеха, преследующего меня в темноте.