Искусство любить жизнь: «Страдания юного Вертера» Иоганна Вольфганга Гёте

Разве не увлекательно читать чужие письма/переписки? У каждого второго (минимум!) есть этот грешок. А если даже порядочность пересиливает, тайное желание никто не отменял. И любопытство.

Давайте представим, что романы в письмах не были опубликованы для всеобщего обозрения, и что вы лично (пусть и не близко) знакомы с их героями. Не исключено, что чтение приобретёт для вас новые оттенки.)

Вчера мы говорили о фривольном. Дабы задействовать все рецепторы, сегодня посмотрим на возвышенное и романтическое, полное высоких чувств и щипания души – роман в письмах «Страдания юного Вертера» немецкого классика из классиков Иоганна Вольфганга Гёте.

О личности Гёте мы уже писали, так что не будем вдаваться. Остановимся на непосредственно касающейся романа предыстории.

Когда Гёте проходил по настоянию отца юридическую практику в имперском камеральном суде города Вецлар, он влюбился в невесту своего приятеля - секретаря ганноверского посольства Иоганна Кестнера Шарлотту Буфф – и даже почувствовал с её стороны взаимность. Более того, Кестнер даже готов был пойти на жертву и вернуть слово Шарлотте. Но Гёте не пожелал поступать подло и уехал из города. Или может быть, не готов был отказаться от свободы – подлинные мотивы писателя, конечно, навсегда останутся за кадром.  

«"Вертер", - говорил Гете в старости, - это такое создание, которое я, подобно пеликану, вскормил кровью собственного сердца». 

Шарлотта Буфф была не единственным прототипом героини романа Лотты, вдохновившим писателя. В образ Лотты Гёте вложил черты ещё одной своей знакомой – Максимилианы Брентано – например, от неё героине достались чёрные глаза (Шарлотта была голубоглазой).

Что же касается самоубийства героя, которое стало фатальным для многих читателей романа – оно было навеяно историей друга Гёте Карла Вильгельма Иерузалема, который страдал от любви к замужней женщине и застрелился. Именно самоубийство друга подтолкнуло Гёте к написанию «Страданий юного Вертера», и всего за 4 недели роман был готов.

Гёте так описал работу над романом:

"Я [...] вдохнул в начатую вещь весь пыл моей души, не делая различия между вымыслом и действительностью. Я [...] сконцентрировал все, что относилось к моему замыслу, пересмотрев под этим углом недавнюю мою жизнь".

Первое издание романа вышло в свет в 1774 г. к Лейпцигской книжной ярмарке и сразу же имело бешеный успех. Роман стал самым читаемым из произведений Гёте и принёс автору славу не только на родине, но и в других европейских странах. К несчастью, магический эффект книги оказался не только позитивным – «Вертер» вызвал волну подражающих самоубийств в Европе. Этот феномен получил название «эффект Вертера», и он настолько распространился, что некоторые государства запретили роман.

 Сам Гёте знал и чувствовал загадочную и недобрую силу своего творения. Он читал вслух отрывки из других своих произведений друзьям и почитателям – из всех, кроме «Вертера». И даже сам перечитывал его за всю жизнь дважды: в первый раз – в 80-х годах, перерабатывая текст, а второй – в 1823. В 1786 г. писатель приготовил окончательный вариант романа. Тогда же он сказал своей подруге Шарлотте фон Штейн:

"Я исправляю Вертера и нахожу, что автор сделал глупость, не застрелившись по окончании этой вещи".

В беседе с немецким литератором Иоганном Эккерманом Гёте объяснил, почему избегает перечитывать «Вертера». По его словам, этот роман "сплошь усеян зажигательными бомбами". Во время чтения "становится как-то не по себе и невольно пробуждается страх, что ты вновь подпадешь под власть патологической силы, некогда его породившей".

Современный читатель может по этому поводу впасть в недоумение. Слог сентиментального романа кажется слишком легковесным, чтобы иметь такое мощное действие. Однако сила – не только в тексте, но и между строк. И историю не обманешь: слово Гёте многослойно и даже смертоносно.

К тому же, концовку романа легковесной никак не назовешь. Особенно тревожат и даже в каком-то смысле завораживают рассуждения о смерти – как будто стоишь над бездной и смотришь вниз. Тема смерти и жизни будоражит и будет тревожить всех и во все времена.

«Лотта, только со смутным сном можно, пожалуй, сравнить то чувство, когда приходится сказать себе: это мое последнее утро. Последнее! Лотта, мне непонятно слово - последнее! Сейчас я полон сил, а завтра буду лежать, простертый и неподвижный, на земле. Умереть! Что это значит?»

Страх смерти – базовый страх человеков, он лежит в основе великого множества всех прочих страхов. И обращение к нему не может не трогать и не задевать за живое.

А тут ещё и страх жизни – и борьба: который из страхов окажется сильнее?

А вот что написал об этой трагической концовке Достоевский в "Дневнике писателя":

«Самоубийца Вертер, кончая с жизнью, в последних строках, им оставленных, жалеет, что не увидит более «прекрасного созвездия Большой Медведицы», и прощается с ним. О, как сказался в этой черточке только что начинавшийся тогда Гёте!»

И очень о многом говорит само название первой главы "дневника писателя": «Вместо предисловия о Большой и Малой Медведицах, о Молитве великого Гёте…»

(Кстати, у Гёте в тексте созвездие Возничего, а не Медведица. Но суть от этого не меняется).

В «Вертере» множество и других мотивов и тем, которые мы так же остро боимся, но хотим осмыслить.

«В большинстве своём люди трудятся по целым дням, лишь бы прожить, а если остаётся у них немножко свободы, они до того пугаются её, что ищут, каким бы способом от неё избавиться». 

Например, что такое свобода, где она в нас растёт и как её найти и культивировать. Или что такое счастье для каждого из нас, и действительно ли мы к нему стремимся.

 «Ах, немножко больше беспечности, и я был бы счастливейшим из смертных! Что же это в самом деле? Другие в невозмутимом самодовольстве кичатся передо мной своими ничтожными силенками и талантами, а я отчаиваюсь в своих силах и дарованиях? Боже всеблагий, оделивший меня так щедро, почему не удержал ты половину и не дал мне взамен самоуверенности и невзыскательности?» 

Если вдуматься, можно найти целую кучу практических и очень даже жизненных советов – уж точно не хуже, чем в бесчисленных психологических пособиях. Правда, кто на самом деле следует этим советам?

«Люди бы страдали намного меньше, если бы не развивали в себе так усердно силу воображения, не припоминали бы без конца прошедшие неприятности, а жили бы безобидным настоящим». 

И объяснения Гёте происходящего в мире, с каждым в отдельности и со всеми вместе - тоже универсальны. Как будто и не было нескольких столетий.

«Взрослые не лучше детей ощупью бродят по земле и тоже не знают, откуда пришли и куда идут, точно так же не видят в своих поступках определённой цели, и что ими так же управляют при помощи печенья, пирожного и розог». 

Жизнь скорее трагична, это не весёлая прогулка, она полна всяких неожиданностей – в том числе и страшных. И часто всё получается противоположным тому, как нам бы хотелось. А зачастую мы и не знаем по правде, чего хотим. Чтение Гёте может помочь осмыслить и определить для себя, кто мы и куда движемся.

Такое реальное изображение смерти в романе – это не страшилка, не адреналина ради. А просто напоминание о том, что смерть не так далеко, как нам хочется думать. Когда смерть ближе, чем обычно - пусть даже она смотрит из литературного произведения - гораздо бодрее думается о желаемом настоящем и будущем. 

И намного легче вспомнить о необходимости ценить то, что у нас есть.  

«Великая вещь - душевное спокойствие и довольство собой. Только б не было, милый друг, это сокровище столь же хрупким, сколь оно ценно и прекрасно!»

«Вертер» заканчивается трагедией, но мы, дабы не завершать разговор на минорной ноте, скажем следующее: смерть не так страшна, если рассматривать её как символ. Когда заканчивается определённый этап в жизни, неважно какой – их ведь много, – в каком-то смысле это тоже смерть, из которой мы возрождаемся, но уже другими. Но всё же собой. И пока у нас есть такая возможность – а она есть – мы должны хотя бы постараться порадоваться, успеть, сделать, стать – кто как мечтал.

И прочитать как можно больше.)

@cultpop