«Исключительные» — обычный роман во всех отношениях

Ничем не примечательная девочка из пригорода Нью-Йорка Джулия в середине 70-х приезжает в лесной лагерь для талантливых подростков. Там она встречает компанию блестящих ребят, которые и-ро-ни-че-с-ки, раскурив пару косяков, величают себя «Исключительными». Потом это слово, конечно, забывается на десятки лет и сотни страниц, но Джулия, с чьей-то легкой руки ставшая Жюль, запомнит его на всю жизнь — жизнь, связанную этими якобы особенными, одаренными ребятами, так по-разному обошедшимися со своим талантом. Роман посвящен взрослению и их отношениям — кто-то отколется в результате мерзкой истории, кто-то всегда будет лавировать где-то на границе, а кто-то окажется в самом центре свернувшейся в клубок дружбы. 

Этот шестисотстраничный роман вроде бы о том, как быть, когда ты не главный герой своей истории, а второй слева персонаж в чужой — и о том, как на самом деле субъективно это ощущение, не имеющее ничего общего с действительностью.

Из подростковой тяги к исключительности рождается зависть — вот друзья стали великими, богатыми и крутыми, а она ведет самую обычную жизнь, которая якобы не идет ни в какое сравнение. Но богатые и бедные, талантливые и обыкновенные — их всех уравнивает бесконечное ощущение несчастья и недовольства собой, своим выбором и судьбой.

В романе много условно знакомых эмоций — зависть к тем, кто выглядит реализовавшимся и успешным, страх не раскрыть свой потенциал или даже вдруг понять, что никакого потенциала и не было. Но мысль о том, что счастье не во внешнем мире и не во внешнем подтверждении значимости твоей персоны — единственная, ради которой вообще стоит начинать читать эту книгу. 

Ты можешь перестать быть исключительным в том смысле, который когда-то казался единственно верным, но в конце концов стал совсем ненужным и, может, даже не таким совершенным. Совсем необязательно всегда быть яркой личностью, фейерверком, всех заводить или вызывать у всех желание спать с тобой, необязательно быть тем, кто написал пьесу и сыграл в ней главную роль так, что публика аплодировала стоя.

Главная проблема романа в том, что у него ровно одна мысль, которая красной линией проходит через все характеры и все сюжеты — как только читатель осознает её конечность («Да, это всё. Это главная мысль. Глубже уже не будет»), становится...скучно.

В оригинале роман называется «The Interestings» — не очень правильное определение «интересных людей», более похожее на порождение укуренного ума подростка. И примерно как дети, назвавшие себя интересными, не стали интересными, так и роман про якобы интересных людей вообще не интересный. Шестисот страниц оказывается недостаточно, чтобы вдохнуть в них хоть какую-то жизнь. Автор всю дорогу рассказывает, как они себя чувствуют и что думают, но ничего не показывает, и читателю приходится верить Мег Вулицер на слово: в то, что Жюль смешная, её друг-мультипликатор талантливый, её подруга-театрал феминистка, муж в депрессии, а дочь в гендерной флюидности. Никто из них не похож на живого человека, они все как картонки, призванные проиллюстрировать Большую Идею автора.

«Исключительные» — совершенно бесшовный роман, даже там, где в жизни героев происходят вроде как Эмоциональные События, гладь повествования едва морщится, не теряя дыхания. Читается также, влёт, хотя периодически хочется повернуться к зеркалу и прокричать — боже мой, почему вы такие нытики, почему, ну почему. 

Ты всегда их всех боготворила, они для тебя превыше всего на свете. И факт налицо: они не такие уж исключительные. 

Букмейт / ЛитРес

__________

Ещё больше рецензий на сериалы и книжки появляется на канале Видимость культурного человека