Интернат

Но одно сочинение выделялось среди остальных. Оно было написано грамотно, художественно, и о любви. Девушка писала о том, как после завершения учебы в интернате ее заберет любимый парень, который сейчас служит в Чечне, они поженятся, заведут детей, и построят огромный дом. От текста исходили огромный позитив и вера в завтрашний день, то, без чего одиноким брошенным девчонкам тяжело жить. Перевернула обложку и прочла имя-фамилию автора. «Гелия». «Красивое и редкое имя», — отметила Настя. Вывела крупным шрифтом наивысшую отметку, а на следующий день разбирала сочинения со своими ученицами. Дошла очередь и до Гелиного сочинения. Настя похвалила работу и попросила встать автора.

Невысокая, миниатюрная девчонка робко поднялась из-за парты. Чистые голубые глаза из под челки светлых золотистых волос застенчиво смотрели на Настю. Она казалась младше своих сверстниц, и если бы не холмики уже зрелой груди, Настя не поверила бы, что этому ангельскому созданию больше шестнадцати.

— Небось, Солнышко ...

о Ромке своем написала, — отозвалась с ухмылкой одна из учениц. Настя уже поняла, что здесь у всех свои клички. «Солнышко — ей идет, — мелькнуло у Насти в голове, — и имя такое же — Геля».

— Никто его здесь не видел, значит, так ее любит, — издевнулась еще одна девчонка.

— Точно о нем, — поддержала Кнопка, обращаясь к Геле. — Хахаль еще тот, пишет-пишет, но не приезжает. Или ты не зовешь, боишься, что уведем?

По классу прокатилась волна насмешек.

— Он служит на войне и его пока не отпускают, — обиженно возразила Геля одноклассницам.

— Красивое и грамотное сочинение, — оборвала смешки девушек Настя своей оценкой. — Написано ярко, хорошо переданы чувства к парню. Если любовь настоящая, ее действительно не надо стесняться. — И добавила доброжелательно. — Я верю, что у вас все с ним получится. И вообще, все постарались. Молодцы, девушки, мне понравилось. Хотя над грамотностью будем работать, к чему и приступим...

Настю оборвал звук открывшихся в класс дверей. Она обернулась, и увидела вошедшего директора с гостем — , высоким, солидным, дорого одетым мужчиной средних лет. Девушки как по команде встали, и Настя поняла статусность визитера.

— Добрый день, — поздоровался Андрей Петрович, — представляю вам, если кто не знает, руководителя городской администрации Глебова Виктора Павловича. Анастасия Александровна, — обратился к Насте директор. — Мы поприсутствуем на уроке.

Настя, наконец-то, увидела мэра города, покровителя интерната. Она знала о проходящей в самом разгаре избирательной компании, в ходе которой Глебов стремился переизбраться на новый срок. Он провел короткое выступление, рассказав ученицам о том, что будет сделано для интерната после выборов, затем вместе с директором сел на пустую заднюю парту, видимо, чтобы оценить учебный процесс. Насте удалось быстро справиться с накатившим волнением, и она в обычном режиме повела урок. Периферическим зрением ловила на себе изучающий ее взгляд мэра. Что ж, пусть смотрит.

— Кто первой хочет прочитать стихотворение Цветаевой? — спросила она учениц.

— Можно мне? — Геля подняла руку, и получив Настино согласие, снова приподнялась за партой. Стихотворение было о любви, и девушка читала вдохновенно, выразительно, лишь похлопывая ресницами в такт произносимым по памяти строкам. Глаза Гели блестели, настолько впечатление от стиха передалось ей. Класс заворожено слушал, а Настя отметила, с каким любопытством Глебов рассматривал уже, в свою очередь, юную ученицу. Прочтение закончилось, и все неожиданно услышали аплодисменты мэра. Воспитанницы, и директор, и Настя зааплодировали вслед. Геля смутилась, но было видно, как ей приятна оценка окружающих. Вскоре урок закончился, и директор с Настей спустились вниз, проводить гостя.

— Мне понравилось, как вы вели урок, — сказал Глебов Насте. — Профессионально. Я рад, что интернат, к которому у меня особое отношение, получил хорошего педагога. Этим девочкам трудно в жизни, и им очень нужны хорошие учителя.

— Спасибо, — ответила Настя. Покровительственный тон мэра словно дал ей понять, что интернат — его территория, а Настя, оказавшись здесь, должна жить по его правилам.

— И кроме того, вы — красивая девушка, — вдруг услышала она еще один комплимент от высокого гостя. — Если не возражаете, мы еще увидимся с вами. Вот моя визитка, будут какие-то идеи и просьбы — звоните, — протянул мэр картонную карточку.

И после этого охранник захлопнул за Глебовым дверь авто.

Насте и раньше приходилось производить впечатление на мужчин, но этот комплимент прозвучал как-то по-особенному. Что-то екнуло у нее внутри. Она поняла, что встреча с Глебовым — точно не последняя.

Настя выспросила директора о Геле.

— Ее мать — проститутка, — грубо сказал тот, — отца не было. С восьмилетнего возраста, как мать лишили родительских прав, девочка здесь, а та после лишения и вовсе пропала. Из родни только старая бабушка, к которой Гелия ездит на каникулы.

Судьба девушки прозвучала из уст директора интерната как что-то совершенно заурядное, обыденное.

— Геля очень талантлива, — заявила она Андрею Петровичу. — Девушке нужно помочь реализовать себя.

— Здесь все талантливые и всем надо помочь, — спокойно заметил директор. — Ток кому они на самом деле нужны?

Слова руководителя интерната резанули, но она промолчала. Настя знала, зачем она здесь.

Первая неделя в интернате пролетела быстро. С ученицами у нее складывались хорошие отношения, ее предметом они занимались, а Геля рассказала ей, когда они оказались наедине на перемене, о своем женихе, Ромке.

— Он из бабушкиной деревни, мы познакомились, когда я приезжала на каникулы к ней в гости. А потом его забрали в армию. Но он вернется. Я его очень жду.

В конце недели, когда Настя набрала телефонный номер и рассказала о происходящем, в ответ услышала наставление от того же самого голоса, авторитетного для нее и решающего все. Как она была рада ЕГО слышать, как хотела быть рядом с ним. Но пока она должна быть здесь. Голос же говорил только о деле.

— Тебе нужно подружиться с девчонками, войти к ним в доверие. Нужно заставить их заговорить, иначе ничего не получится. Действуй, Настя.

* * * * *