Инфернальный «Парфюмер» Патрика Зюскинда

Специально припасли для вас «на сладкое» книгу и автора, которых вы очень вряд ли имели шанс пропустить — это «Парфюмер» немецкого писателя и киносценариста Патрика Зюскинда.

Зюскинд стал знаменит по всему миру именно благодаря «Парфюмеру» — книга переведена на 47 языков, в том числе и на латынь. И её проходят в филологических вузах. Роман вышел в 1985 году, а уж после того, как в 2006 появился фильм по мотивам, о «Парфюмере» узнали все-все-все.

Кстати, Зюскинд отказал нескольким режиссёрам в разрешении на кинопостановку. Доверить экранизацию он решился только своему другу продюсеру Бернду Айхингеру, который когда-то уже сделал невозможное: перенёс на экраны то самое «Имя розы» Умберто Эко. Вот так всё интересно переплетено в этой жизни.) Режиссёром «Парфюмера» стал Том Тыквер. 

Фигура самого Зюскинда кажется чуть ли не такой же странной и загадочной, как и сам его герой Жан-Батист Гренуй... Хотя вроде ни за чем таким маниакальным он замечен не был.) Но придумал же гениального убийцу-парфюмера! Писатель сторонится людей, живёт уединённо, с журналистами не общается, интервью не даёт.

И его можно понять.

Патрик родился в немецкой общине недалеко от Мюнхена. Его отец, Вильгельм Эмануэль Зюскинд, тоже был писателем. У них общие корни со многими представителями Вюртембергской аристократии, и среди их предков немецкий лютеранский библеист и теолог, основоположник текстологии Нового Завета Иоганн Альбрехт Бенгель и швабский реформатор Иоганн Бренц.

Зюскинд получил музыкальное образование, в Мюнхенском университете изучал историю, затем учился во Франции, но так и не закончил обучение. Прежде чем прийти к писательству, перепробовал много разных занятий — работал в патентном отделе известной фирмы, производящей бытовую технику, тапёром в танцевальном зале (должность вроде концертмейстера) и даже тренером по настольному теннису. Когда ему всё это надоело, Зюскинд переехал в Париж и начал писать. 

Но первое признание пришло к нему только в 1980 году — монолог «Контрабас» имел успех. А через пять лет он написал прославившего его «Парфюмера. Историю одного убийцы». 

«Парфюмера» впервые напечатали в Швейцарии. 

Его общий тираж — более 12 миллионов экземпляров. Читатели оказались массово околдованы книгой — совсем как толпа идеальным парфюмом злого гения Гренуя на страницах романа. Как Зюскинд это сделал?

Истории гениев всегда имеют резонанс, а истории маньяков — даже ещё более широкий и массовый, так как будят какой-то глубинный животный страх и любопытство. Гении и маньяки и сами по себе интригуют и вызывают разного характера интерес. А тут — сразу два в одном. 

Да ещё и речь идёт про запахи: когда читаешь, непроизвольно они всплывают в «памяти» обоняния, у каждого свои, плюс игры фантазии... И ещё на страницах в больших количествах разгуливают, а потом умирают рыжие голые девушки дивной красоты, а в конце происходит оргия. Короче, все модальности задействованы, максимальное количество органов чувств, ассоциаций и рецепторов взбудоражено. Вот вам ингредиенты из рецепта успеха.

И ещё немного внушения:

«В аромате есть убедительность, которая сильнее слов, очевидности, чувства и воли. Убедительность аромата неопровержима, необорима, она входит в нас подобно тому, как входит в наши лёгкие воздух, которым мы дышим, она наполняет, заполняет нас до отказа. Против неё нет средств».

Вот будоражащие воображение факты о «Парфюмере»: из него черпал вдохновение незабвенный лидер Nirvana Курт Кобейн, перечитывал и называл своей карманной книгой. Одна из песен Nirvana — “Scentless Apprentice” («Ученик без запаха») — написана по мотивам романа. Милая песенка. Послушайте, если ещё не... 

Неровно дышит к роману и Тилль Линдеманн, солист Rammstein – одна из первых композиций группы таки тоже была навеяна «Парфюмером»! «Du Riechst So Gut» — «Ты так приятно пахнешь». Тут всё гораздо более традиционно: лирический герой Тилля точно сожрёт неведомую ароматизированную героиню.

А мы пока вернёмся к книге. 

Из необычного: «Парфюмер» выстроен по псевдо-историческому принципу. Это означает, что события чётко обозначены датами, некоторые привязаны к общеизвестным (таким, как 1756 г. — начало Семилетней войны), повествование ведётся как историческая хроника. Так же точно и чётко обозначаются географические точки, в том числе и известные всем (Лувр, улица Сены).

Герой романа Жан-Батист Гренуй обладает феноменальным нюхом, он чувствует и распознаёт запахи как никто другой на всей планете. И гениально же умеет их комбинировать. При этом эмоциональная сфера у него, мягко говоря, ущербна. «Нормальные» человеческие чувства и привязанности ему недоступны. Хотя он и чувствует отчуждённость других людей, и вроде как желает быть ими признанным, но именно «вроде как».) На самом деле [почему-то] им двигала жажда власти. 

«То, чего он всегда так страстно желал, а именно чтобы его любили другие люди, в момент успеха стало ему невыносимо, ибо сам он не любил их, он их ненавидел».

Он не знает чувственную сферу, не умеет с ней обращаться — хотя бы даже так криво-косо, как большинство людей. Зато у него есть маниакальное стремление создать идеальный аромат. Он готов любой ценой добиться желаемого, и в этом смысл его жизни. А чужая жизнь для Гренуя ничего не стоит. Поэтому он смело убивает, только ради того, чтобы получить новые ноты для своего идеального парфюма.

Полное отсутствие тормозов у Гренуя («слабоумие и отвага») создаёт неприятности окружающим. Особенно всех, конечно, смущают массовые убийства девушек. 

В конечном итоге Гренуй наубивал достаточно рыжих красавиц, чтобы составить Тот-Самый-Аромат. Как раз тогда его поймали и только собрались казнить, как он вынул [из шляпы] свой парфюм, обрызгал толпу — все впали в транс и начали мощно совокупляться. 

Но казнь всё же состоялась, хотя и непроизвольная: Гренуя разорвала на куски толпа бродяг, впавшая в экстаз и вожделение от его дивного аромата. Хэппи энд.

В общем, роман про такую всю из себя инфернальную личность — неудивительно, что музыкальные «мракобесы» (это мы только в хорошем смысле, конечно, — мы и сами горазды) им прониклись.

При желании можно отыскать целый вагон философии в сюжете. К примеру, вот нам новый срез гениальности в человеке — когда что-то гипертрофировано, а другое — напрочь отсутствует. Интересно, что в литературе не редкий ход, когда герой за какую-то уникальную способность продаёт свою душу (вспомним хоть «Портрет Дориана Грея» Уайльда или «Шагреневую кожу» Бальзака), а в «Парфюмере» у героя выбора нет: ему уже дано нечто выдающееся, а души как бы и нет. Во всяком случае, ничего такого, что представляется при мысли о душе. И трудно сказать, родись он в другой среде, имей нормальную семью и друзей, был бы ли он более человечным. Скорее всего, всё-таки нет (хотя намёк и на такую возможность в романе присутствует).

Интересно также, почему Зюскинд наделил Гренуя именно такой способностью. Наверное, запах как метафора ближе всего к символическому изображению души человека (или её наиболее ощутимой части) — что-то трудно уловимое, передающее нашу суть... Сам Гренуй, кстати, никак не пахнет, и его душа тоже не подаёт признаков жизни. Только человек без души оказывается способным распоряжаться по своей воле чужими душами, извлекать их частицы, отнимая жизнь, комбинировать с другими. 

А следующий абзац — хрестоматийная мотивация (а-ля «воспряньте, сирые и убогие»): 

«Он, Жан-Батист Гренуй, рожденный без запаха в зловоннейшем месте мира, вышедший из отбросов, грязи и гнили, выросший без любви, выживший без душевной человеческой теплоты из одного упрямства и в силу отвращения, маленький, горбатый, хромой, уродливый, отринутый, физический и нравственный калека — он достиг того, что понравилось миру!»

Немножечко повеяло достоевищиной... Наверняка кого-то это вдохновит. 

Грех не сказать и про иллюзии. Аромат — пусть даже имеющий власть над тысячами людей — по своей сути обманка, иллюзия, ведь за ним ничего не стоит. Он только обещает, помогает людям увидеть то, что они хотят, а они и рады обманываться. А потом запах выветривается — и не остаётся вообще ничего, даже воспоминаний. 

Ради фатума — мгновения счастья от иллюзии власти — Гренуй потратил кучу жизней, в том числе и свою. Вот и ещё один философский вопрос: стоило ли оно того? Для Гренуя стоило: власть над всем и всеми, хоть на минуту, хоть на полчаса, по Зюскинду могут стоить «того»... С одной лишь маленькой оговоркой: для человека, у которого нет никаких чувств, привязанностей, души или, как сейчас модно бы сказали, недоразвит «эмоциональный интеллект».

Если и у вас, дорогие наши читатели, есть навязчивая идея, вы всё-таки 10 раз подумайте — оно точно вам надо?)

По поводу «Парфюмера» можно выдавать и выдавать трактовки — и в этом тоже его «фишка». Литература и должна подталкивать к размышлениям и переосмыслениям, а значит, Патрик Зюскинд свою писательскую задачу выполнил в полной мере. 

Немецкие писатели отличаются глубиной и склонностью к инфернальным темам — и Зюскинд не исключение. Но, в отличие от большинства писателей-немцев, его читать достаточно легко. Атмосфера в романе тяжёлая, но за сюжетом следишь без усилий. Вот ещё одна причина массовой популярности романа.

Всё это интересно с точки зрения и читателя, и писателя, и читающего писателя, и пр. 

Поэтому читайте Зюскинда — автора, который смог.)

@cultpop