Ханка, лирика в Крыму

🔥Мы профессиональная команда, которая на рынке работает уже более 5 лет и специализируемся исключительно на лучших продуктах.

У нас лучший товар, который вы когда-либо пробовали!

______________

✅ ️Наши контакты (Telegram):✅ ️

>>>НАПИСАТЬ ОПЕРАТОРУ В ТЕЛЕГРАМ (ЖМИ СЮДА)<<<

✅ ️ ▲ ✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ✅ ️

_______________

ВНИМАНИЕ! ВАЖНО!🔥🔥🔥

В Телеграм переходить только по ССЫЛКЕ что ВЫШЕ, в поиске НАС НЕТ там только фейки !!!

_______________

Лирика, купить в Крыму от руб., цены в аптеках

Ханка, лирика в Крыму

Пробы Метадона Орша

Портал Проза. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации. Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией. Ежедневная аудитория портала Проза. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей. Портал работает под эгидой Российского союза писателей. Стихи о Крыме детям и взрослым Лидия Огурцова. Зовёт пройтись Волошинской тропой — Искатель мыслей, вольный, как бродяга, — Полюбоваться на морской прибой У склона дремлющего Кара-Дага. И надышаться Крымом до основ, До самых древних, первозданных смыслов. И где-то здесь, у скал, сам Гумилёв Разгадывает тайну слов и числа Оставив в прошлом твердь земных тревог, У моря вновь стихи слагает Анна. Здесь строки песен тихо шепчет Бог, Здесь Слово будет Небом осиянно. Ты обжигаешь Своею прохладою - Прикосновению Каждому рады мы. Пеной украшены Гребни лазурные, Плещут у берега Волны ажурные. Радует глаз Широта акварельная, Ночью поёшь мне Свою колыбельную. И по тропинке Из солнечных зайчиков Плавают девочки, Плавают мальчики. С добрым утром, чайки, пальмы, Кипарисы до небес! Уведёт меня тропинка К водопаду за горой. В каждой встреченной травинке Вижу свет земли родной. Спит цветущая долина, Кипарисы встали в ряд. Всплески моря — волн дыханье, Розы аромат — как сон… Погружён в воспоминанья Город-крепость Алустон. Поезжайте вместе с нами — Всё увидите вы сами! Вот идёт, шагает в ряд Туристический отряд В туристических ботинках, Вверх от трассы по тропинке. Маршируют с песней звонкой Две девчонки, две сестрёнки. Следом — папа с рюкзаком И мамуля с котелком. Раз — полянка, два — овраг… Шагом марш на Чатыр-Даг! Слева — лес и справа — лес, Неба голубой навес. Покатили вниз с горы. Как красиво! У подножья Демерджи Встали камни-крепыши. Камни-великаны — Серые кафтаны. Дальше — новый поворот, Спуск закончится вот-вот. Показался город южный — Приближаемся к Алуште. Море, будто на ладони, Солнце в золотой короне. Где Ангарский перевал? Перевал от нас отстал. Мы его опередили — Перевал пе-ре-ва-ли-ли. И видится скифов раздолье, Земля пряных трав, ковыля. Армянск — север милого Крыма. От Вала до вод Сиваша Ночами бредёт пилигримом, Кочует степная душа. Евпатория встречает Жарким солнышком с утра. Шляпки, кепки, тюбетейки… Ветер в листьях шелестит. Грязь лечебная — от боли, Море — для здоровья. В Саках вылечат любого, Встретят вас с любовью. Город трудовых династий, Ныне город Керчь — герой. Здесь под крымскими лучами Зреет виноград. Что за дивная картина — Ялтинский пейзаж: Стайкой плавают дельфины, Горный виден кряж! Золотым песком к ногам стелется, К небу тянется юным деревцем. Солнцем светится винограда гроздь. Зачарует ночь ароматом роз. Нежно ластится море просинью к Феодосии, Феодосии Горы слева, горы справа. Чудо-бухта в Чёрном море, Чайки кружат над водой. Говорят, что здесь когда-то Жили грозные пираты, И немало шхун и лодок В глубине лежат морской. Парус слева, парус справа! В шляпке солнечного света Бухта летом и зимой. А вдоль бухты, выгнув спины, Черноморские дельфины Приглашают, приглашают Прогуляться за собой. Ну, а ночью, при луне, Золотым казалось мне! Не станет ведь гора реветь, Хоть и зовут её — Медведь! В этой облачной воде Стынут гривы лошадей. Из молочно-белой ваты Тянут шеи жеребята. Выплывают из тумана Скалы, будто великаны. Пахнет в воздухе сосной, Земляникой, мятой. У тропинки — кипарис, Как солдат в дозоре, Гордо смотрит сверху вниз На кораблик в море. А вокруг — щебечут птицы, Солнце в лужицу глядится. Где же снег? Мороз трескучий? Кто дождём заправил тучи? Дед Мороз в своей избушке Выдал снег Зиме-старушке. В Крым посылку с ней доставил… Но дорогой снег — растаял! К морской прохладе в тени Аю-Дага, К лазурным волнам в кружевной фате — Чтоб надышаться всласть солёной влагой. И Адаларам помахать рукой, Полюбоваться тисом на опушке И вспомнить, как искал покой У берегов твоих сам Александр Пушкин. Спешу к тебе, Гурзуф! К тебе спешу По узким улочкам скитаться пилигримом. И восхищаться, слыша моря шум, Моим прекрасным изумрудным Крымом. Трём малышам мамы песенку пели, Три милых носика дружно сопели. Кто же те дети? Они англичане? Или в кроватках уснули датчане? Шведов, французов ли мамы качали? Нет, малыши эти наши — крымчане! Крымом родная земля их зовётся, И в колыбельной о Крыме поётся. Родина нам дана только одна, Пусть будет каждый здесь счастлив сполна! Под мирным небом, в своих колыбелях Три милых носика дружно сопели. Перевод с крымскотатарского. Дожди после зимнего сна Лавандою пахнут медовой. Услышу в журчанье ручья Я голос земли моей милой. Летит Алый парус мечты, Обласканный солнечным светом. Стоят в белых платьях сады, И тянется гроздь к минарету. Торгующим был, боевым И Крымом, лишь чуточку Старым. Тучки прелестные - овцы небесные — К морю бегут табунком. Плещет за скалами море усталое — Ластится кротко у ног… Звёзды над Крепостью трепетно светятся, Спит до утра городок. Это чайки, пролетая, В море за собой зовут. Мир подводный, мир скалистый Смелых ждёт аквалангистов. Камень острый, камень плоский — Увлекательный маршрут! Развалины помнят клинки и штыки. Велась здесь торговля в былые века, Здесь слышалась речь на чужих языках. В пещерах на стенах — иконы святых, А рядышком — море в барашках седых. У берега моря сидит рыбачок И дёргает море его за крючок. Прячется в руинах дней минувших срез. Белые колонны, в гавани — фрегат, Колокольным звоном плавится закат. Овевает ветер амфор черепки. Снятся морю сети, греки-моряки… На античных фресках — Дионисов свет — Храмов херсонесских благодатный след. Здесь жили когда-то Аланы и готы. Здесь князь Феодоро Стоял до упора, Сражаясь с врагами — Османским напором. Остались руины От крепости ныне, Где жили и бились Горы властелины. Ветерок прибрежный, Завершив бросок, Гладит белоснежный Ласковый песок. Озеро искрится Светом при луне. Засыпают птицы В звёздной тишине. Наш Артек — Просто загляденье! Здесь звучит детский смех, Праздничное пение. Ах, Артек! Наш Артек! Разве так бывает: Абсолют для ребят Сказки сочиняет? Здесь море и горы, и запахи рощи, Здесь плавится счастье под шелест ночной. У Грота Шаляпина волнами ропщет Морская стихия тигрицей ручной. И стены с зубцами, и башен этаж Вписал архитектор в прибрежный пейзаж. Украшен дворец витражами, резьбой, Арабскою надписью — свод круговой. На лестнице белой нежданных врагов Весь день караулят шесть мраморных львов. За горою у овражка Роща — именинница. Есть у рощицы секрет: Ей сегодня триста лет! Гора Кара-Даг — старый спящий вулкан — Как маг, ночью прячется в чёрный кафтан. А утром камнями сверкает вокруг, Как будто султан, что открыл свой сундук. Агаты и яшмы на солнце горят, И тайну свою самоцветы хранят. Встали рядом две вершины, Посмотрели вниз в долину И, не тратя время зря, Натянули пелерину. Проплывают тучи мимо. У подножья — буки, клёны, Сосны в платьицах зелёных. Выше — горные лужайки, Эдельвейсы, птичьи стайки… Как почтенный командор Роман-Кош несёт дозор. К полуострову приник Тонкой перемычкой Мыс-красавец Казантип Будто хвост лисички. Стая белоснежная У прибрежных вод, Выгнув шеи нежные, По воде плывёт. Утки, чайки, кречеты… И простор, и ширь! Радуется встрече весь Заповедный мир. В благодарном лепете Белая канва. Возвращайтесь, лебеди, К нам на острова! Но забыл пират надеть Саблю, крюк и пистолет. Да и шляпу-тучу тоже Сдуло ветром с Роман-Коша. Царь был сильным и богатым, Гнал и скифов, и сарматов, Но предательством сражён И погиб бесславно он. Обогнать решил нас ветер Между Крымом и Таманью. Арки в профиль — будто крылья — Величавы и красивы! По мосту поедем в Крым мы Длинным Керченским проливом. Был создан флот. И Севастополь Построен был без промедленья. К приезду в Крым Екатерины Возникли русские селенья. Крым стал оплотом для России И вдохновеньем для поэтов. Листва зелёно-серая Под кроною жемчужной. Маслины чёрно-синие Ласкает солнца свет. Растёт пятьсот лет деревце Без горестей и бед! Пробежался по ущелью, Заглянул на миг в пещеру, Камни быстро сосчитал И нырнул в обрыв у скал. Чёрный, спинка в красных пятнах, С ним общаться неприятно. Хоть и жук, но не жужжит, Под корягой лишь шуршит. Крупный жук, хищный жук Носит радужный сюртук. На блестящей синей спинке Зацепились две травинки. Побежала Жужа прытко — Берегись её, улитка! Лакомство для жужелиц — Много вкусных гусениц. Среди ящериц семья. По бокам есть складки кожи, Чешуя есть, но нет ножек. Жёлтый цвет блестит на пузе. Кто же это? Послушать цикаду Мне хочется очень. О том, как прекрасно Живётся, цикады, На солнышке греясь, Поют серенады. Разыгрались рыбьи стаи: Сельди, кильки и кефали. Им навстречу деловито Косяком плывёт ставрида. У камней в протоке узкой — Створки маленьких моллюсков, В шторм и в тихую погоду Мидии там чистят воду. Возле берега медузы, Словно блюдца, толстопузы, И скорпена — ёрш морской — Выставил плавник дугой. Ну а дальше в море синем, Грея выгнутые спины, Белобочки, Афалины Проплывают стайкой чинной. На спинке — гребень плавника. Черноморская акула Не наносит грозных ран. Сети, днища кораблей И тела ныряльщиков Блещут сотнями огней Маячков-сигнальщиков. Говорит о них наука: Это чудо — Ноктилюка. Нарисую пенное Море, как живое. Необыкновенное, Сине-голубое. Рядом нарисую Городок приморский. Будто я художник, Будто — Айвазовский! Ты, дружочек, поспеши От неё подальше! Разыгралось на просторе В праздничном наряде Лето. В платье из цветов лаванды Фиолетовое лето Закружилось на пуантах В море Солнечного света. Кора спадает от жары, Растрескиваясь, стелется. Растут на дереве плоды И вовсе необычные: На ветках грозди с высоты Свисают земляничные. То тихо журчала Игривым потоком, То прыгала белкой С камней ненароком. Возникло ущелье По плану и срокам — С крутыми боками И дном неглубоким. У него коварный норов, Под землёй он роет норы. И в дождик, И в солнечный день По склонам зелёным К водице студёной Идёт благородный олень. Где же твои тапки? Отвечай, Оляпка! По камням речным ступаю, В реку с головой ныряю. Коготками под водой Добываю завтрак свой. От людей спешит укрыться Наша рыжая царица — Крымская лисица. Не поймать руками. Под кустом сидела, Тучу мошек съела И на камне долго Хвост и спинку грела. По отвесным скалам Ползала, сновала И от страха где-то Хвостик потеряла. Ах, какие молодцы! Пчёлы соберут нектар Из цветов на поле, Доктор сделает отвар При болезни в горле, Пасечник нацедит мёд Ароматный в кружку И шалфейный чай нальёт Бабушка подружкам. Выводил он птичьи трели Звонко, мелодично. С песенкой он, в самом деле, Справился отлично! Почивает волшебная лира У заспавшихся древних холмов. И Гирея немые колоны Хмурой тенью под утро пройдут. В сонном царстве дворец обитает, Уж не помнит он ханских угроз, Лишь фонтан свои песни слагает, Постаревший от мраморных слёз. Внемлет город, что дышит веками. Он подобен уснувшей скале — Драгоценный сверкающий камень Из короны на крымской земле. Ливадийскому Дворцу Пальмы, кипарисы, горная дорога, Море, как дыханье, на ладонях Бога. Мраморное царство Белого Дворца, Оттиск на колонне тернового венца. Голубые ели, каменные львы, Серые ступени в зелени травы. Для души отрада — Царская тропа, Высшая награда взгляду — облака. ОН, возможно, рядом, только без венца… г. Играя парусом, волна Кокеткой ветреной порхает. И ты — один, и я — одна, И ночь без милого вздыхает. Тонкие струйки. В прорези дня лужи-рисунки, Веер из листьев маленькой пальмы, Ряд кипарисов — стражников тайны, Руки твои, сладкие мысли, Песня любви, жалобы, письма, Сонная рябь в зябнущем море, Звонкая стать в радужном хоре. Тонет померкнувший цвет — В знойном неоне. Пёстрый гирляндовый змей — Штурмом на гору. Танго из синих огней — Море и город. В нежном мерцании грёз — Запах магнолий. Город — неоновый пёс — В сладкой неволе. Мокрый песок — треск перламутра. Ветром изрыто, сонно и вяло Пену сердито море швыряло. Грозно, помпезно — всё бесполезно. Солнце исчезло… Гурзуф и Пушкин Ночь опустила покрывало На суету хмельного дня, И одиночество мерцало Звездой небесного огня, И чудилось, как в старом доме Под скрип певучих половиц Скользит в божественной истоме Душа сквозь мрамор чьих-то лиц. Волшебный край, край наслажденья К себе по-прежнему манил, И каждый год дух в день рожденья На побережье приходил. В тот старый дом, в Юрзуф у моря, Где новую любовь узнал, Где счастлив был, где, с ветром споря, Стихи у берега читал. Рядом Его мятежный страстный дух. Ночная Ялта Задумчиво собой любуясь В зеркальном отраженье моря, Луна взирала безучастно На мир из радостей и горя. Укрытый горными хребтами, В долине город забавлялся, Подмигивая огоньками, Он детским праздником казался. И, будто одинокий странник, Надев дорожные сандалии, Плывет, качается кораблик, Спеша в неведомые дали. По воде весёлого Салгира Пробежится пушкинской строкой. Оберегом жёлтого сапфира — Солнцем засияет над рекой. Зазвучит в аккордах песен бардов, Запоёт на струнах скрипача И промчится по аллеям парка, Как мальчишка, звонко хохоча. Разговор с морем Под утро, ласковой волною Ты гладишь бережно песок. И в тихом шорохе прибоя Журчит твой нежный голосок. Но вдруг, подняв на гребне пену, Летишь исполнить свой каприз, Разбив о каменную стену Волну на сотни мелких брызг. А по ночам с тобой играют, Танцуют ветры-шалуны И в зеркале волны сверкают Лишь отражения луны. Оборона Севастополя. Крымская война Выстрел. Штык к атаке! Взрыв утёса Пули свист. Кровавый след на скалах… И плечом к плечу встают матросы, И готовы к бою адмиралы. Крымская война — удел жестокий: Не отдать врагу земли — ни пяди! Грудью защищали Севастополь, — Шли на смерть в строю, как на параде. Славою овеет бастионы, Кровь героев окропит равнины. Взрыв ядра — погиб герой Истомин, И от раны умирал Корнилов. И убит майор Эраст Абаза, И гитары струны оборвались У редутов с горжевого фаса Мины в неприятеля вгрызались… Нет, не взяли третий англичане! Бастион стоял, не зная трусов. На четвёртом — гибли янычары, Срыт Малахов бомбами французов… И молились о своей Отчизне, Воины-монахи на коленях, Поднимая меч во имя жизни И во имя новых поколений. Правнуки отважных в сердце гордом, Помнят мужество и стойкость павших. Стал героем черноморский город, Честь свою в сраженьях отстоявший. Много знал имён наш славный город! Был воспет он Паустовским, Грином. Он живёт в проспектах, парках новых, В Херсонесе он живёт старинном. И какое сердце не забьется При словах на мраморных скрижалях: Севастополь был и остаётся Символом величия Державы. Свирепый взгляд, сердитое лицо Не испугали местных храбрецов. Не покорились жители врагам, — Отпор достойный дан был чужакам, Гостям незваным поубавив спесь. Из уст в уста передавалась весть. Да только против копий и мечей Не хватит силы местных силачей. Топор и вилы против вражьих стрел — Отважный строй защитников редел. Всё дальше шла кочевников орда — Сгущалась над селеньями беда. Вот лагерь у Дымящейся горы Разбили кочевые главари. Вершина — столб из дыма и огня, В ночи светло, как в середине дня. Для чужаков горн лучший не сыскать. Доспехи, сабли, копья, топоры Ковал кузнец у жерла с той поры. Сушило пламя берега реки, Деревья чахли, сохли родники. Несла гора всем гибельный конец — Рабов всё новых требовал кузнец. Не знал никто, как сладить с кузнецом. Лишь девушка прекрасная одна Чернобородого властителя огня Не испугалась. И, оставив дом, Поговорить решила с кузнецом. Тайком от всех, набросив сверху шаль, Когда стемнело, смелая душа Едва заметной тропкой пробралась К огромной кузнице, где кровь, как пот, лилась. Глядит Мария: девять горнов в ряд, Кузнец бьет молотом, глаза его горят, — Высок, широкогруд и с чёрной бородой…. Она к нему: — Уйди от нас, чужой! Прошу, не мучай, не губи людей! Но кузнеца толкнув, Мария в страхе бросилась бежать. Тот злобно взвыл и выхватил кинжал… Упала девушка к его ногам. Не выдержала старая гора Злодейства, и, дрожа своим нутром, Чужих накрыла каменным шатром. Исчез кузнец со свитою своей… На склоне той горы до наших дней Обломки скал: то свита кузнеца, Над ними — профиль женского лица, Той, что красива и смела была, — Марии гордой высится скала… Народ запомнил всё, что пережил. Горе-Кузнец дал имя Демерджи.