Глобальный рефлекс Земмельвейса

«Можно самому непонятливому человеку объяснить самые мудрёные вещи, если он не составил себе о них ещё никакого понятия; но самому понятливому человеку нельзя объяснить самой простой вещи, если он твёрдо убеждён, что знает, да ещё несомненно знает то, что передаётся ему».

Лев Толстой. 

Сегодня (10.3. 2022) удалось урывками, частично, но услышать некоторые важные моменты по заявленному он-лайн обучению «Идентификация дезинформации и возникающих рисков». Хочется поблагодарить Учебный Центр VISIO (Хельсинки). Это очень важная и полезная просветительская работа. 

выступление Джессики Аро — финской журналистки, занимавшейся расследованием деятельности Агентства интернет-исследований в Санкт-Петербурге, и столкнувшейся с интернет-травлей, устроенной «троллями». Но девушкам с Севера: «Троллей бояться — в Сеть не ходить», поэтому, «что-то пошло не так» и деаноны получили свои сроки после судебного решения.

Была затронута тема (уточняю, не Йессикой, другим докладчиком) о том, что пропаганда, как информационное оружие, используется как российской, так и украинской стороной.

Так, публикации видео-обращений пленных российских солдат — это преступление равнозначное преступлению выкладывания из сорванных с украинских ребят жёлто-голубых нашивок буквы Z. 

Один из современных поэтов, которого я безмерно уважаю, вынес на обсуждение тему о том, что отказ от общения с носителями иной точки зрения может быть «главной ошибкой, которая, в том числе, повлияла на то, что происходит <...>

Но если мы говорим не о троллях и сумасшедших, всё-таки найти какую-то общую почву, наверное, надо было пытаться».

Общение и нахождение общей почвы — это важно, но главный вопрос в том, готовы ли мы к такому общению? Почему противоположная точка зрения так раздражает? Почему возникает агрессия и риторика ненависти, неважно с какой стороны баррикад идёт информация? Про «коллективную ответственность, читай, массовую вину русских» перед украинским народом, я, пока, говорить не буду, потому что мне непонятно по каким критериям определяется «русскость» того или иного человека или группы лиц. По языку? По месту проживания? По взглядам или экспертной оценке на тот или иной аспект действительности? 

Каковы критерии «русскости»? Кто несёт ответственность за произошедшее? Мы? 

Кто мы? Мы, говорящие на русском языке? Мы, те, кто может повлиять на чью-либо точку зрения? Мы, писатели? Мы, поэты? Мы, уехавшие? Мы, приехавшие? 

И таких «мы» очень много. 
Об этом ещё надо подумать. Сейчас о другом. 

Три медиаисточника Скандинавии и Финляндии: «Хельсингин Саномат», (Финляндия), «Политикен» (Дания), «Дагенс Нюхетер» (Швеция), обьявили о том, что готовы выпускать новости на русском языке, чтобы уравновешивать информационное поле.

Сегодня утром я прочитала первый вводный материал, который написан тремя главными редакторами этих газет. 

Начинается он так: «АГРЕССИВНАЯ война России потрясла весь мир и необратимо изменила Европу». 

Да. Мир потрясён. 
Он изменился. 

Мы начинаем жить в новой реальности. 

Но целевая аудитория, то есть те люди, для которых написаны эти статьи, их читать, скорее всего, не будут. 

Объясню, почему. 

В психологии существует понятие «рефлекс Земмельвейса». 

Суть его в том, что в начале XIX века венгерский врач, акушер-гинеколог Игнац Земмельвейс, изучая послеродовую горячку, догадался, что медики, бежавшие принимать роды прямо из морга, что располагался при больнице, вытерев руки, в лучшем случае, чистой тряпочкой, могут быть фактором 20% смертности рожениц.

Что он сделал? 

Он обязал медперсонал мыть руки хлорным раствором. Смертность в отделении упала с 20% до 2,5% 

Что случилось с этим гением-спасителем при жизни? 

Был подвергнут остракизму и выкинут из научного сообщества. 

(Медики не готовы были признать, что они являются причиной высокой смертности пациентов).

Гений же, по всем законам жанра, закончил жизнь в психиатрической лечебнице. Умер от побоев.

Что случилось после смерти Игнаца Земмельвейса? 

Признание медицинским сообществом его достижений. 

Несколько университетов названо в его честь. Ну и памятник, конечно, поставили. Называется «Спаситель матерей».

Теперь же о психологическом явлении. 

Рефлекс Земмельвейса. 

В чём он заключается? 

В том, что если индивидуум имеет твёрдое убеждение по тому или иному вопросу, противоречить ему не имеет смысла, более того, это приводит к обратному результату, потому что человек, который в рамках дискуссии с оппонентом, уверенно разбивает аргументы противоположной стороны, вызывает раздражение. 

Кроме этого, покушение на своё мнение оппонент воспринимает как нападение и реагирует так, как будто, это напрямую связано с физической угрозой его здоровью. 

Возможно, это срабатывают социальные инстинкты (так называемый страх потерять репутацию в глазах «стаи»). 

И тут же, из принципа последовательности, людям кажется, что нужно защищать любое утверждение, которое было высказано хотя бы раз. 

Соответственно, в чём я вижу ошибку подачи материала, о котором я говорю. 

Семантика агрессии. 

Практически, физическая угроза здоровью и жизни. 

С чего логичнее было бы начать подачу материала с моей точки зрения?

Семантика сочувствия к гипотетическому народу России — обычным людям, читателям, которые вскоре, возможно, окажутся отрезанными от всего остального мира. 

Ссылка на материал, о котором идёт речь: «Народ России имеет право знать»