Глава 75

За это время, мы, кроме работы на маневрах и вождения дачных поездов, несколько раз ездили за 30 км на лесозаготовительную ветку. Там солдаты железнодорожного полка заготавливали лес и грузили его в вагоны, а мы доставляли эти составы с лесом в Верхнеудинск.

Помню в первый наш рейс на ветку был солнечный, жаркий день.  Мы подошли к составу, прицепились и стали ждать отправления. Солдаты, что грузили лес, подбежали к паровозу с котелками и флягами, чтобы набрать из тендера вода, Петрович, высунувшись из окна, спрашивает: “Ну, как, паря, служба идет?”

Один весёлый, гуранского типа, солдат, отвечает: "А, чо, паря, не работаешь и шки кажный день?!"

На этой же ветке Петрович доверил мне управлять паровозом…

Стоим в голове состава. Главный дает отправление. И тут Петрович говорит мне: "Виктор, давай покрути, а я посижу отдохну!" У меня чуть сердце не выскочило от радости! Отпустил тормоз. Перевел реверс на передний ход, даю свисток отправления и открываю регулятор на малый клапан таким же приёмом, как и Петрович. И, повинуясь моей воле, стальная махина задрожала и тяжело взяла с места… Я на седьмом небе... Но слышу голос Петровича: "Дай песочку, а то машина сейчас забуксует!” Работаю песочницей. Машина плавно увеличивает ход. Едем!!! Паровоз набрал хороший ход. Петрович говорит: “Слышишь какая отсечка? Всё равно как собака лает! Подтяни реверс на два зуба! Перейди на экономический ход!" Так с подсказками я провёл, свой первый состав до Верхнеудинска.

И в личной жизни было много нового. Участвовал в двухдневных военных учениях, в которых принимали участие вое комсомольцы города и воинские части. После однодневного перехода, комсомольцы заняли оборону, а на нас наступал пехотный полк Красной Армии и Монгольская кавалерия. Комсомольцы депо составляли одну роту. Мы с Лидой был в одном взводе и в одном отделении и имели на двоих одну винтовку.

А потом я снимался в кинокартине "Потомок Чингисхана"(читать о фильме). Как-то Паша ”комиссар” говорит: "Виктор, съемочная группа,которая снимает у нас кинокартину "Потомок Чингисхана", набирает статистов на роль бандитов. У тебя морда разбойничья, пойди попытай счастья!"

Пошел. Приняли. Одели в халат и малахай. Загримировали. А потом на городском базаре два дня репетировали и снимали кадр налета бандитов на базар и разграбление китайских лавок.

Спустя год, в Хабаровске я смотрел эту кинокартину. Кадр ограбления базара длился меньше полминуты. И себя среди бандитов я почему-то не видел.

Практика подходила к концу. Работа мне очень нравилась и решил домой не ехать, а остаться поработать еще месяц. Подал заявления начальнику депо получил "добро”. Борис оставаться после практики не захотел и говорил: "Как только кончится практика я сразу домой!"

Лида уехала в Иркутск держать вступительные экзамены в Мединститут и теперь, проезжая мимо её дома, я уже гудков не давал.

В последний день практики, Петрович уходил в отпуск. Отработали последнюю смену. Сдали паровоз. Приходим в "брехаловку". Петрович делает запись в книгу ремонта паровоза, сдает путевые документы и говорит дежурному по депо: "Ухожу в отпуск, а моего парня поставь, в хорошую бригаду на товарные поезда!"

Дежурный: "А, как он, справится на поездах? Не рано ли?”

Петрович: "Справится. Парень хороший!"

Пошли домой. Перед домом попрощались, я поблагодарил Петровича за всё хорошее, что он для меня сделал, пожелал ему хорошо отдохнуть (он уезжал в дом отдыха).

Захожу домой. А там смотрю тётя Маша, садит на кухне заплаканная и ребята, в комнате насупленные.

Тетя Маша спрашивает- меня: "Витя, кем у тебя папа работает?”

Отвечаю: "Раздатчик материалов Главного оклада".

“А кто отец у Бориса?"

"Не знаю, какой-то начальник в управлении дороги..."

"Я так и знала! Сын рабочего так бы не поступил! Ты знаешь, Борис ведь убежал и даже спасибо не сказал! Может быть и ты так же убежишь?!" (Борис получил расчет в депо, пришел домой, когда все были на работе, а Миша у товарища, забрал свой чемодан и, не заплатив за квартиру и питание, ушел на станцию и дневным поездом уехал в Хабаровск).

Мне было так стыдно, как будто эту подлость сделал я, а не Борис... К нам относились, как к родным, а мы ... Эх...Борька, какая же ты гадина! Ну, что я мог сказать в свое оправдание?

Я кое-как уговорил тетю Машу взять деньги за Борьку. Деньги не брала, говоря: "Зачем я тебя обижать буду?” Согласилась взять только тогда, когда я ей сказал: "Тетя Маша, я в Хабаровске с него не только деньги, а и шкуру сдеру!'