Глава 72
Петровичу со мной было очень тяжело работать. Он управлял паровозом, следил за показаниями приборов, сигналами сцепщика и составителя, а самое главное следил за моими действиями. Часто сам брался за лопату и кидал уголь в топку, качал воду инжектором и всё это делал, рассказывая мне "как надо".
Не сделал мне ни одного упрека. А видя, что я лезу из кожи, а у меня ничего не получается, только улыбался в свои длинные седые усы.
Подошло время обеда. Сцепщик с составителем расположились обедать в холодке, под вагоном.
Я говорю Петровичу: "Разрешите я сбегаю в буфет пообедаю".
А он: "Не надо. Моя старушка наложила мне в сундучок разной снеди, на троих хватит. Пообедаем вместе здесь." Я стал отнекиваться, что мне стыдно его объедать, но Петрович уговорил и мы пообедали.
За смену мы два раза водили дачный поезд на станцию Дивизионная. Поезд - это три пассажирских вагона IV класса, а до станции Дивизионная всего 7 км (как от М.Чесноковcкой до Свободного), но все-таки, "я вел пассажирский поезд”!
В первый рейс сцепщик подцепил нас к составу, стоявшему на запасном пути. Мы подтянули состав к станции. Посадка. Три звонка. Свисток главного. Кричу: "Семафор открыт!” И мы поехали.
Дорогой Петрович показал мне как надо топить при большой форсировке котла (это не так как на маневрах), как кидать уголь ''веером", как закрываться лопатой, чтобы не обожгло лицо. Подъезжаем к станции.
Кричу: "Семафор открыт!" Петрович, улыбается: "Вижу!"
Остановились. Приехали...
Петрович говорит: "Нам надо перецепиться, чтобы опять встать в голову состава. Сцепщика здесь нет, только главный кондуктор и проводники вагонов, так что перецеплять паровоз придется тебе. Пойдем, покажу как. Вот перекрой краны, воздуховода, разъедини тормозную магистраль, раскрути сцепку..."
Я подлез под буфера между паровозом и вагоном, и расцепил паровоз, как объяснил Петрович. Объехали состав и я прицепил паровоз, проделав всю манипуляцию в обратном порядке. Теперь мы поедем тендером вперед и все сигналы будут с моей стороны.
Пока ожидали отправления, я из окна паровозной будки осматривал станцию. Она своё название оправдывала, там было много военных казарм, двухэтажных кирпичных зданий царской постройки.
На плацу у одной из казарм, кавалеристы в какой-то не нашей форме и синих фуражках с желтым околышем, занимались конной подготовкой.
Я спросил Петровича: "Это, что за кавалерия?"» Он ответил: “Монгольские цирики. Обучаются у нас!".
Поехали обратно. Теперь всю угольную пыль с тендера несло в будку. Морды у нас стали как у негров. У Петровича даже усы стали пепельными. И топить на ходу было плохо, тендер бросало в стороны и с непривычки стоять и держать равновесие было трудно.
Под конец смены, поехали под очистку. Там Петрович показал мне , как чистить поддувало, дымовую коробку, как смазывать дышловые масленки и буксы. Показал как осматривают и крепят машину. Я почистил дышла, колеса, протер масляной тряпкой котел и будку и паровозик заблестел как новый. Пришла смена. Сдали паровоз и пошли отдыхать. А я - переваривать все дневные впечатления и писать дневник.
