Глава 137

Началась курсантская учёба. Первое время небо показалось с овчинку. Только теперь дошло, что значит быть курсантом в Красной Армии.

Комбат: 

⦁ Строевая выправка должна быть такая, чтобы за километр было видно, что это идет курсант!

Комроты: 

⦁ Я этих портупей-юнкеров отучу ходить шагом! Все передвижения только бегом!

Командир взвода:

⦁ Вперед, коли! Кругом, коли I Вперед прикладом, бей ! Назад прикладом бей! От кавалерии закройся. По пластунски, вперед!

Командир отделения:

⦁ Делай, как я ! Для начала подтянись на турнике 10 раз!

Старшина роты :

⦁ Товарищ курсант! Почему у вас подворотничок подшит на 3 мм выше воротника, когда положено, чтобы он выступал на 2 мм? Перешить!

Но втянулся и преодолел первые трудности я быстро, может быть этому помогла моя гимнастическая подготовка в детстве, трудовая закалка в юности, большая любовь к Армии и давняя мечта стать военным.

Вскоре, во время первой ночной учебной тревоги, я первым стал в строй со своим пулеметом и первым преодолел 5 -ти километровый бросок с пулеметом на плечах.

Получил первую благодарность от комроты. По огневой подготовке - стреляя первое упражнение из винтовки ( мишень №5, расстояние 100 м, оценка : 27 отлично, 25 хорошо» 20 очков - удовлетворительно) выбил 29 очков - две 10 и одна 9. Ротный приказал повесить мою мишень в Ленинской комнате с надписью: "Стреляйте так, как стреляет курсант Спригуль!" и объявил вторую благодарность.

Моим мужанием очень был доволен командир отделения Ваня Шлыков. Ведь это курсанты его отделения "выходят в люди"'. Теперь уже всё чаще Шлыков стал подавать команды: "Делай как я! Делай лучше меня! Делай как Спригуль!"

И отношения наши стали теплыми, товарищескими, но без панибратства.

Койки наши стояли рядом: его первая с краю, моя вторая. И вот, вечером, после отбоя, когда все спят, Ваня поворачивается на своей кровати шепчет:

- Спригуль!

- Я.  

- Слушай, у нас Хаскин что-то качает по физподготовке. Ты возьми над ним шефство. Так, не официально, а потихоньку, чтобы ему не обидно было. Ну, например, вечером скажи: "Хаскин, пойдем на турничок побалуемся перед сном!"

- Есть, товарищ командир!

- Да брось ты это "есть"! Мы с тобой сейчас душевно, по товарищески...  

Или потом, много дней спустя:

- Витя спишь?

- Нет! 

- Слушай, у тебя жена красивая?

- Симпатичная, а зачем это тебе?

- А у меня очень красивая... ткачиха... Как она там без меня? Знаешь, скучаю я за ней. Скоро три года как не видел... посмотреть бы хоть одним глазом...

- Ладно, Ваня, не трави душу, а то и мне захотелось к своей большеглазой...

И Ванька Щукин меня не съел. Сначала он всё приглядывался что я за птица. Требовал как со всех, не вспоминая прошлых моих грехов и не придираясь. А потом, видя что из меня получается толк, взял под свое покровительство, а когда его "перешиб" его по стрельбе и на инспекторской проверке командарм В.К. Блюхер наградил меня серебряными часами за отличную стрельбу - стал Ванькиным любимчиком.

...Идет утренний осмотр в роте. Старшина Щукин проверяет состояние обуви. Доходит очередь до меня. У моих сапог стерлись металлические косячки на каблуках. Щукин проверив, говорит не мне, а: "Курсант Абламский (в гражданке Кеша Абламский был капитан парохода на Амуре) сегодня вечером подобьёте косячки сапогам Спригуля!

- Есть!

А потом:

- Товарищ старшина, а что Спригуль сам не может? Что я у него личный сапожник?

- Р-разговорчики ! Спригуль не может. Он сегодня выполняет приказание политрука роты - рисует стенгазету. Вот пока он рисует стенгазету, ты и починишь ему сапоги!

- Есть!

А потом, вечером в курилке Кеша Абламский говорит мне: "Витька, если старшина ещё раз заставит ремонтировать тебе сапоги, я тебе, блядина, башку сапожным молотком проломлю! Где это видано, чтобы капитан парохода был личным сапожником у какого-то сраного машиниста паровоза?!"