Гидра Ханка, лирика Бухара
Гидра Ханка, лирика Бухара______________
Наши контакты (Telegram):
>>>НАПИСАТЬ ОПЕРАТОРУ В ТЕЛЕГРАМ (ЖМИ СЮДА)<<<
_______________
ВНИМАНИЕ !!! ВАЖНО !!!
В Телеграм переходить только по ССЫЛКЕ что ВЫШЕ, в поиске НАС НЕТ там только фейки !!!
Чтобы телеграм открылся он у вас должен быть установлен!
_______________
Этот мавзолей был построен в IX веке в Бухаре по приказу Исмаила Самани. Мавзолей Саманидов является первым в Центральной Азии зданием, построенным из кирпича, который использовался и как декоративный материал для украшения фасада здания и внутренней отделки.
Портал Проза. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации. Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией. Ежедневная аудитория портала Проза. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей. Портал работает под эгидой Российского союза писателей. И стеклянная хмарь Бухары Валентин Баюканский. С поэзией Сергея Есенина я впервые познакомился, когда мне было лет пятнадцать-шестнадцать. Тогда всей глубины и пророческих озарений поэта я, естественно, не понимал, но обратил внимание на мелодичность и образность есенинских стихов, напоминающих восточную поэзию, которой в то время сильно увлекался. Меня с детства поражала изумительная вязь глазурных изразцов Бухары и Самарканда, а смуглые восточные девушки в ярких одеждах казались самыми красивыми на свете. Я даже однажды попробовал написать стих о любви, подражая великому Саади. И в этом нет ничего удивительного, потому что Восток, словно магический кристалл, испокон веков привлекал и продолжает привлекать к себе русских людей. Шаганэ ты моя, Шаганэ! Потому, что я с севера, что ли, Я готов рассказать тебе поле, Про волнистую рожь при луне. Шаганэ ты моя, Шаганэ. Потому, что я с севера, что ли, Что луна там огромней в сто раз, Как бы ни был красив Шираз, Он не лучше рязанских раздолий. Потому, что я с севера, что ли. На самом деле Сергей Есенин никогда не был в Персии, но его кратковременная поездка в Туркестан и позже в Азербайджан помогли поэту впитать особый восточный колорит, обобщить, переосмыслить увиденное и создать свою, сказочную Персию, которая стала реальной для миллионов читателей. Смотри, как написал, как будто был в Персии. В Персию мы не пустили его, учитывая опасности, какие его могут подстеречь, и боясь за его жизнь. Но ведь тебе же поручили создать ему иллюзию Персии в Баку. Так создай! Чего не хватит — довообразит. Он же поэт, да какой! Что же помогло Сергею Есенину разглядеть в неизвестных краях то, что сокрыто от посторонних? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно узнать в первую очередь, какой же Восток увидел великий русский поэт. Поездку Есенина в Туркестан следует рассматривать как путешествие на Восток, куда его очень давно, по его словам, тянуло. Приехал Есенин в Ташкент в начале мая, когда весна уже начала переходить в лето. Приехал радостный, взволнованный, жадно на все глядел, как бы впитывая в себя пышную туркестанскую природу, необычайно синее небо и весь тот необычный для европейца вид туземного города с его узкими улочками и безглазыми домами, с пестрой толпой и пряными запахами. А когда солнце уйдет за горы, нагромождают на стойках под навесами у лавок целые горы угощений для себя и для гостей: арбузы, дыни, виноград, персики, абрикосы, гранаты, финики, рахат-лукум, изюм, фисташки, халва Цветы в это время одуряюще пахнут, а дикие туземные оркестры, в которых преобладают трубы и барабаны, неистово гремят. В узких запутанных закоулках тысячи людей в пестрых, слепящих, ярких тонов халатах разгуливают, толкаются и объедаются жирным пловом, сочным шашлыком, запивая зеленым ароматным кок-чаем из низеньких пиал, переходящих от одного к другому. Чайханы, убранные пестрыми коврами и сюзане, залиты светом керосиновых ламп, а улочки, словно вынырнувшие из столетий, ибо такими они были века назад, освещены тысячесвечными электрическими лампионами, свет которых как бы усиливает пышность этого незабываемого зрелища. Все это неумолчно шевелится, толкается, течет, теряя основные цвета и вновь находя их, чтобы через секунду снова расколоться на тысячу оттенков. И в такую обстановку попал Есенин — молодой рязанец, попал из голодной Москвы. Он сначала теряется, а затем начинает во все вглядываться, чтобы запомнить. Я помню, мы пришли в старый город небольшой компанией, долго толкались в толпе, а затем уселись на верхней террасе какого-то ош-хане. Вровень с нами раскинулась пышная шапка высокого карагача — дерева, которое Есенин видел впервые. Поэт, часто искавший вдохновения в спиртном, обнаружил неведомый для себя мир, который помогает мыслить философскими категориями без помощи алкоголя. Несмотря на жару, он почти всегда был в костюме и галстуке, а сорочек у него с собой было — не счесть. Стирала и гладила их какая-либо из поклонниц поэта, которые в нашей компании нередко бывали. Иногда это делала мать Ширяевца, Мария Ермолаевна, но ее Есенин не хотел затруднять, стеснялся. Что меня поразило — пил Есенин в Ташкенте мало. Разговоров о его разгулах московских я наслышался, а когда встретились, счел все это враньем. Синими цветами Тегерана Я лечу их нынче в чайхане. Сам чайханщик с круглыми плечами, Чтобы славилась пред русским чайхана, Угощает меня красным чаем Вместо крепкой водки и вина. По воспоминаниям друзей, Есенин любил посидеть с пиалой чая в чайханах Шейхантаура и Урды, с большим интересом слушал узбекские стихи, музыку и песни. Интерес его к культуре и обычаям Туркестана был не показным и поверхностным, а настоящим и глубоким. Где бы он ни находился, всегда старался осмыслить происходящее и понять истоки и суть восточной жизни. На топчане из глины — супе, у арыка, текущего рядом с его красивым двухэтажным домом, мы сидели довольно долго, ели сладости, а потом плов. Затем Алимбай начал нараспев читать стихи, по-моему, не только по-узбекски, но и, видимо, на фарси говорю об этом потому, что узбекский я немного понимала. Есенин как бы в ответ прочел что-то свое, тоже очень напевное и музыкальное. Алимбай и его гости одобрительно кивали головами, цокали языками, но мне трудно было понять, действительно ли нравятся им стихи Есенина, или это обычная дань восточной вежливости и гостеприимству. Но что я ясно ощущала — это то, что сам Есенин слушал стихи поэтов Востока очень внимательно и напряженно, он весь подался вперед и вслушивался в чужую гортанную речь, словно силясь воспринять ее внутренний ритм, смысл, музыку. Он расслабил галстук, распустил ворот сорочки, пот стекал по его лицу было жарко, и мы выпили много чая , но он как будто не замечал этого, слушал, ничего не комментировал и не хвалил, был задумчив и молчалив. Казалось, он сопоставляет услышанное с чем-то, и в нем идет невидимая работа, но, может быть, это только представилось мне? Мать поэта Александра Ширяевца, Мария Ермолаевна, старалась каждый раз приготовить к обеду или к ужину какое-нибудь новое блюдо, в том числе предлагала и узбекские национальные кушанья. Он особенно пристрастился к зеленому узбекскому чаю, который Мария Ермолаевна заваривала по-особенному вкусно, смешивая различные сорта. Кратковременное пребывание Есенина в Ташкенте стало важной вехой его творческой биографии. Есенина окружали поэты, с которыми его познакомил Александр Ширяевец, и представители других творческих профессий и местной интеллигенции. Товарищеские отношения установились у Есенина с ташкентским художником Александром Волковым. Поэт неоднократно бывал у него на квартире по улице Садовой. Это было по пути от вокзала, где жил Есенин, к дому Ширяевца. Волков выделялся своим темпераментом, авторитетностью высказываний и суждений. Он много рассказывал Сергею Есенину о Ташкенте и Средней Азии, так как любил путешествовать и пешком обошел весь Туркестан. В городе Волков слыл чудаком. В свою очередь, художник считал странным самого Есенина. Видимо, непохожесть на обычных людей и привлекала их друг к другу. Углы глаз и дуги бровей, круг солнца… Есенину нравилось. Он всегда неожиданно уходил и неожиданно возвращался… Что-то в нем было такое! Да разве всего описать? Вернее сказать: мне нравится истинность этой строки. Не знаю, почему он тогда приехал в Ташкент. Впрочем, тогда многие сюда приезжали. Но он чувствовал, что здесь что-то важное должно совершиться для России. Он всегда чувствовал хорошую поэзию и восторгался удачными литературными образами Есенина. Есенин в кино не пошел. Но он и оттуда удрал — по ногам со скандалом. Вышел на улицу, а там верблюд стоит, склонил к нему свою голову. Хоть всю жизнь проживи в Туркестане, лучше не скажешь. Эта хмарь, знаете, что? Зной, смешанный с пылью веков, зной, оплавляющий камни бухарских куполов, их голубые изразцы. И откуда он это знал? Ведь он никогда не видел Бухары. Где же начинается Восток? Как там сказано? Знакомый Есенина, Гавриил Михайлов , попросил персидского консула Ахмедова, резиденция которого находилась как раз в этом городе, приютить там на несколько дней российского поэта. Консул согласился, и вместе с Есениным в Самарканд поехала сопровождающей Елена Михайлова , которая оставила о поездке свои воспоминания. Для осмотра Самарканда консул выделил автомобиль, поездка на котором позволила Есенину увидеть многие исторические памятники города. Ахмедов также прикрепил к гостям переводчика, который по ходу экскурсии давал пояснения. Самарканд надолго запомнился Есенину. Это в разные годы отмечали его друзья. Петров-Водкин в году своей жене. Карахана, Айседора Дункан решила поехать в Самарканд, а на обратном пути остановилась в Ташкенте. Дункан восхищена городами-садами Туркестана и колоритностью местных костюмов. В Самарканде Есенин пробыл три дня и вернулся обратно в Ташкент, после чего поехал в Бухару и Полторацк, чтобы оттуда навсегда покинуть полюбившийся край. Мне пора обратно ехать в Русь. Тебя ли покидаю? Навсегда ль с тобою расстаюсь Из любви к родимому мне краю? До свиданья, пери, до свиданья, Пусть не смог я двери отпереть, Ты дала красивое страданье, Про тебя на родине мне петь. До свиданья, пери, до свиданья. В воспоминаниях художника Ф. Иногда он говорил о той свободе от мелочных дел и ненужных затей, которую испытывал здесь, о счастье жить, как хочется, рядом с милыми и добрыми людьми, под этим вечно голубым, жарким небом, среди зеленых садов и журчащих арыков он называл их ручьями. Но когда я однажды спросил его, мог бы он написать о Востоке, о туркестанской природе, которая вдохновляет нас, русских художников, он отрицательно закачал головой и сказал, что не представляет себе этого, что восточные стихи Ширяевца, хоть они и хороши, все же слабее, как ему кажется, тех, где русская душа поэта рвется из каждого слова.
о5 же - ханка, наверняка. Судя по цыганам, было это назад,потом ханка исчезла - город начали садить на героин. Заставляли даже травяных барыг банчить гердосом. Кто не соглашался - пиздили сурьёзно, смертным боем. Добавлено в Цитата (alfastalker @ - ). А ханка и опий не одно и то же? Прежде чем умничать - покури гугл. Только не надо петь, что ханка - ацетилированный опий. Сколько с нарками общался, то почти % говорят: 'Поставился, и догнался косячком'. Опий нормально можно покурить, если что.
Гидра купить Гидропоника Северск
Скорость (Ск Альфа-ПВП) бот телеграмм Хабаровск
Бухара, с другой стороны, никогда не блиставшая мирским богатством и властью, в течение веков оставалась средоточием духовной жизни. Это была среднеазиатская Мекка, здесь работал Аль-Бухари, собравший и систематизировавший хадисы - высказывания Пророка (мир ему!). Но самое важное – в Бухаре сосредоточилась Работа суфийского Братства Ходжаган-Мастеров.
Сколькко стоит Мяу-мяу в Миассе
Отзывы про Метадон Красногорске