Гарри Поттер и методы рационального мышления

Гарри позволялось брать деньги из банка только в присутствии директора или иного официального представителя школы, а Квирреллу ключ от хранилища не доверили. У магловских родителей Гарри права разрешать подобные операции не было, потому что они маглы, а значит имеют примерно такой же правовой статус, как дети или котята: они забавные, прилюдно их мучить нельзя – арестуют, но они не
люди

. Специальное вынужденное исключение было сделано для родителей маглорождённых: они считались людьми в некотором ограниченном смысле. Но приёмные родители Гарри и под эту категорию не подпадали.
Получалось, что в глазах волшебного мира Гарри – фактически сирота. А значит, до окончания обучения в Хогвартсе его опекуном считался директор или другой представитель школы, действующий по поручению директора. Ему было разрешено дышать без позволения Дамблдора, но только пока тот не запретит это делать.

Гарри поинтересовался, нельзя ли ему просто
объяснить
Крюкохвату, каким образом диверсифицировать его вложения, чтобы деньги не лежали в хранилище мёртвым грузом.
Крюкохват наградил его ничего не понимающим взглядом и спросил, что значит «диверсифицировать».
Банки, как выяснилось, ничего никуда не инвестировали. Банки охраняли золотые монеты в хорошо защищённых хранилищах за определённую ежегодную плату.

Волшебный мир не знал облигаций. И акций. И корпораций. Предпринимательской деятельностью занимались семьями, финансируя все начинания из собственного кармана.
Займы предлагали богачи, а не банки. Правда, Гринготтс за некоторую плату свидетельствовал ссудные контракты, а за куда большую плату – обеспечивал их выполнение.
Хорошие богачи позволяли друзьям занимать деньги и возвращать когда заблагорассудится.
Плохие
богачи требовали
процент
.

Понятия «вторичный рынок заёмных средств» здесь вообще не существовало.
Совсем уж жестокие богачи требовали ежегодных выплат в размере свыше 20%.
Закончив с расспросами, Гарри поднялся, отвернулся и прислонился лбом к стене.
И спросил, нужно ли ему разрешение директора для открытия банка.

Тут вмешался профессор Квиррелл, напомнив, что настало время перекусить. Он быстро вывел бурчавшего Гарри из Гринготтса, и они направились по Косому переулку в великолепный ресторан «У Мэри», где для них была зарезервирована комната. При виде профессора Квиррелла в компании Гарри Поттера хозяйка слегка опешила, но проводила их в комнату без возражений.
Где профессор Квиррелл весьма демонстративно объявил, что платит он, в полной мере наслаждаясь выражением лица Гарри.

– Нет, – сообщил профессор Квиррелл официантке, – меню нам не понадобится. Мне, будьте добры, сегодняшнее фирменное блюдо и бутылку кьянти, а мистеру Поттеру суп из дириколя на первое, тарелку шариков Рупо на второе и пирожное с патокой на десерт.
Официантка, в строгой и формальной, хоть и значительно укороченной мантии, почтительно поклонилась и вышла, закрыв за собой дверь.
Профессор Квиррелл небрежно махнул рукой в сторону двери, и засов закрылся.

– Обратите внимание на задвижку. Эта комната, мистер Поттер, называется Комнатой Мэри. Она защищена от всех методов слежения. И я не шучу, когда говорю «от всех». Сам Дамблдор не смог бы узнать, что здесь сейчас происходит. Комнату Мэри используют два сорта людей. Те, кто грешит запретными связями. И те, кто ведёт интересный образ жизни.
– 
Неужели
, – оживился Гарри.
Профессор Квиррелл кивнул.
Гарри в предвкушении приоткрыл рот.

– В таком случае будет расточительством здесь просто пообедать, не сделав ничего особенного.
Профессор Квиррелл ухмыльнулся, извлёк из складок мантии палочку и махнул ею в сторону двери.
– Те из нас, – сказал он, – кто ведёт интересный образ жизни, безусловно, привыкли принимать более тщательные меры предосторожности, нежели остальные. Я только что нас запечатал. Ничто теперь не проникнет в эту комнату и не покинет её – к примеру, через щель под дверью. И…

Профессор проговорил ещё по крайней мере четыре разных заклинания, ни одно из которых Гарри не было знакомо.

– Даже этого недостаточно, – сказал профессор Квиррелл. – Если бы мы занимались какими-нибудь по-настоящему важными делами, необходимо было бы произвести ещё двадцать три проверки. Если бы, скажем, Рита Скитер знала или догадывалась о нашем визите сюда, существовала бы вероятность того, что она сейчас находится здесь, в этой комнате, и скрыта Мантией истинной Невидимости, или что она анимаг с очень маленькой формой. Существуют заклинания, которые позволяют исключить и такие маловероятные случаи. Но использовать их все – утомительное занятие. И тем не менее – может, всё-таки стоит? Не хочется прививать вам неправильные привычки, – профессор Квиррелл постучал пальцем по щеке, будто погрузившись в глубокие раздумья.

– Не надо, – сказал Гарри. – Мне всё ясно, я запомню.
Его, впрочем, разочаровало, что никакими «по-настоящему важными делами» они заниматься не будут.

– Ну что ж, – широко улыбаясь, откинулся на спинку кресла профессор Квиррелл. – Ваша сегодняшняя работа, мистер Поттер, достойна похвалы. Общая идея, уверен, принадлежит вам, даже если её исполнение вы делегировали. Не думаю, что мы когда-нибудь вновь услышим о Рите Скитер. Люциуса Малфоя не обрадует её неудача. Если она умна, то сбежит из страны в тот самый миг, когда поймёт, что её одурачили.
У Гарри упало сердце.
– За Ритой Скитер стоит Люциус?..

– О, вы не поняли? – приподнял брови профессор Квиррелл.
Гарри не задумывался о том, что произойдёт с Ритой Скитер впоследствии.
Вообще.
Ни капельки.
Но её ведь уволят, уволят
несомненно
, а у неё, быть может, дети учатся в Хогвартсе. От мысли об этом Гарри стало совсем плохо…
– Люциус её убьёт? – едва слышно выговорил Гарри. Где-то внутри на него орала Распределяющая шляпа.

– Если вы раньше не имели дела с журналистами, – сухо улыбнулся профессор Квиррелл, – можете мне поверить: мир становится светлее всякий раз, когда умирает один из их числа.
Гарри конвульсивным движением выскочил из кресла – надо найти Риту Скитер и предупредить, пока не поздно…
– 
Сядьте
, – резко сказал профессор Квиррелл. –
Нет
, Люциус её не убьёт. Но Люциус умеет делать жизнь
крайне

неприятной для тех, кто сослужил ему плохую службу. Мисс Скитер скроется и начнёт жизнь заново, с другим именем.
Сядьте
, мистер Поттер. Ей уже ничем не помочь, а вам пора выучить очередной урок.
Гарри медленно вернулся за стол. Разочарование и досада на лице профессора Квиррелла остановили его куда действеннее, чем слова.

– Иногда, – язвительно произнёс профессор Квиррелл, – меня посещает мысль, что гениальный слизеринский разум достался вам по ошибке. Повторяйте за мной. Рита Скитер низкая, гнусная женщина.
– Рита Скитер низкая, гнусная женщина, – пробормотал Гарри. Ему было неприятно произносить эти слова, но альтернатив почему-то не виделось, никаких.
– Рита Скитер попыталась разрушить мою репутацию, но я придумал гениальный план и уничтожил её репутацию первый.

– Рита Скитер бросила мне вызов. Она проиграла, а я выиграл.
– Рита Скитер была помехой для моих будущих планов. У меня не было выбора, кроме как разобраться с ней, если я хочу достигнуть своих целей.
– Рита Скитер была моим врагом.
– Я не смогу ничего достигнуть в жизни, если не буду готов побеждать врагов.
– Сегодня я победил одного из моих врагов.
– Я хороший мальчик.
– Я достоин награды.

– Ага, – сказал профессор Квиррелл, который последние две реплики снисходительно улыбался, – вижу, мне удалось завладеть вашим вниманием.
Профессор был прав. И хотя у Гарри было чувство, что его к чему-то недвусмысленно подталкивают – впрочем, какие тут чувства, он это
знал,
– нельзя отрицать, что, повторив сказанное профессором Квирреллом и увидев его улыбку, он воспрял духом.
Профессор Квиррелл сунул руку под мантию и медленным, торжественным жестом вынес на свет…
…
книгу
.

Гарри таких раньше не видел. Очертания её были грубые и неровные. Как будто её вытесали на книжном руднике, да забыли отшлифовать – вот какая фраза приходила на ум.
– Что это? – выдохнул Гарри.
– Дневник, – сообщил профессор Квиррелл.
– Чей?
– Знаменитого человека, – широко улыбнулся профессор Квиррелл.
– И?..
Профессор Квиррелл опять посерьёзнел:

– Мистер Поттер, одно из незаменимых для могущественного волшебника качеств – великолепная память. Ключом к ответу на загадку нередко оказывается фраза, прочитанная в старом свитке двадцать лет назад, или, скажем, перстень, который вы видели на пальце человека, встреченного лишь однажды. Я говорю об этом, чтобы вы поняли, как мне удалось вспомнить про этот предмет и прикреплённую к нему табличку, которые я видел задолго до знакомства с вами. Понимаете ли, мистер Поттер, на своём веку я повидал не одну частную коллекцию, принадлежащую индивидуумам, которые, скажем так, не самые достойные держатели своего богатства…

– Вы его
украли
?!
– Именно так, – признался профессор Квиррелл. – И совсем недавно. Думаю, вы оцените данный предмет куда больше, чем гнусный человечек, который хранил его только затем, чтобы производить впечатление на своих столь же гнусных друзей.
Гарри смотрел на профессора в немом изумлении.

– Но если мои действия показались вам некорректными, мистер Поттер, можете этот неповторимый подарок не принимать. Впрочем, я, конечно, не буду утруждать себя возвращением его на законное место. Так каков ваш ответ?
Профессор Квиррелл перекинул книгу из одной руки в другую, заставив Гарри бессознательно протянуть руку. Мальчик болезненно поморщился.

– Ах, за его сохранность можете не волноваться, мистер Поттер. Если бросить дневник в камин, ему это ничуть не повредит. Но я всё ещё жду вашего решения.
Профессор Квиррелл, ухмыляясь, небрежно подбросил книгу в воздух и снова её поймал.
«Нет»,
– хором сказали гриффиндорец и пуффендуец.
«Да,
– не согласился когтевранец. –
Что в слове „книга“ вам двоим не понятно?»
«Мне непонятна кража»,
– насупился пуффендуец.
«Да ладно вам,
– отмахнулся когтевранец, –

неужели вы хотите всю оставшуюся жизнь гадать, что в ней было?»
«С точки зрения утилитаризма конечная сумма положительна,
– влез слизеринец. –
Думай об этом как о торговой операции, которая производит экономически выгодное перераспределение благ, только без торговли. Кроме того,
мы
ничего ни у кого не крали, а если оставить книгу у Квиррелла, она вообще никому не принесёт пользы».
«Он пытается перетянуть тебя на Тёмную сторону!»
– взвизгнул гриффиндорец, и пуффендуец кивнул в поддержку.

«Не будь наивным слюнтяем,
– фыркнул слизеринец, –
он обучает тебя азам Слизерина».
«Ага,
– поддакнул когтевранец, –
бывший её владелец наверняка Пожиратель Смерти какой-нибудь. У нас ей самое место».
Гарри застыл с полуоткрытым ртом и перекошенным лицом.
Профессор Квиррелл же веселился вовсю: уравновесил книгу уголком на кончике указательного пальца и покачивал ею, напевая что-то себе под нос.
В дверь постучали.

Книга исчезла в складках мантии профессора Квиррелла. Он встал из-за стола, направился к двери…
…и тут его резко шатнуло в сторону.
– Всё в порядке, – сказал Квиррелл, опираясь о стену. Его голос звучал гораздо слабее обычного. – Сидите, мистер Поттер, это просто приступ головокружения. Сидите.
Гарри крепко стиснул подлокотники кресла. Он не знал, что ему делать, и что он вообще
может

сделать. Даже чтобы просто подойти к профессору, ему придётся из всех сил сопротивляться этому чувству тревоги…
Тяжело дыша, Квиррелл выпрямился и открыл дверь.
Вошла официантка с подносом еды. Пока она расставляла тарелки, профессор Квиррелл медленно вернулся за стол.
Но когда официантка поклонилась и ушла, профессор уже сидел прямо и опять улыбался.

Тем не менее, этот краткий эпизод, чем бы он ни был, оказался решающим. Гарри просто не мог сказать «нет» после того, как профессор Квиррелл прошёл через такие трудности.
– Да, – сказал Гарри.
Профессор Квиррелл сделал предостерегающий жест, вынул палочку, снова запер дверь и повторил три заклинания из тех, что применил ранее.
Затем он достал книгу из мантии и бросил её Гарри, который едва не уронил её в суп.

Гарри метнул в профессора Квиррелла осуждающий взгляд. Нельзя так обращаться с книгами, зачарованы они или нет.
Затем со свойственной ему инстинктивной аккуратностью открыл книгу. Страницы были слишком толстыми, материал не был похож ни на магловскую бумагу, ни на пергамент волшебников. И они были…
…пусты?
– Я что-то должен увидеть?
– Посмотрите ближе к началу, – ответил профессор Квиррелл. Гарри (опять с присущей ему аккуратностью) последовал его совету.

Очевидно, писали от руки. Разобрать почерк было очень сложно, но Гарри показалось, что текст на латыни.
– Что это? – спросил Гарри.

– Это, – сказал профессор Квиррелл, – дневник исследований магии, которые проводил маглорождённый, никогда не посещавший Хогвартс. Он проигнорировал письмо с приглашением и ставил собственные скромные опыты, которые не зашли далеко, поскольку у него не было волшебной палочки. Судя по описанию на табличке, вам его имя известно гораздо лучше, чем мне. В ваших руках, Гарри Поттер, дневник Роджера Бэкона.
Гарри чуть не упал в обморок.

А на стене, рядом с которой споткнулся профессор Квиррелл, блестели раздавленные останки красивого синего жука.
* * *
От автора:

Роджер Бэкон – один из основоположников научного метода, живший в XIII веке. Дать учёному его дневник исследований – всё равно что дать писателю
ту самую *ручку, причём даже не Шекспира, а того, кто изобрёл письмо.
* * *
От переводчиков:

Шарики Рупо (Roopo balls) – одна из неочевидных отсылок. На самом деле автор шутит: шариками Рупо это блюдо называют центавриане из вселенной «Вавилона-5». Ближайший его земной аналог – фрикадельки по-шведски. Но по мнению одного из персонажей «Вавилона-5» любая цивилизация рано или поздно создаёт что-то подобное, поэтому неудивительно, что и у волшебников есть такое блюдо.

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь