Евгений Кунин: эйфория вокруг экзопланет не полностью обоснована

Во второй части интервью с эволюционным биологом Евгением Куниным мы поговорили об эйфории вокруг экзопланет, происхождении вирусов и успехах в борьбе с ВИЧ. Начало интервью можно прочитать здесь.

– Часто можно слышать идею о том, что космос вокруг нас буквально чуть ли не кишит жизнью, начиная со спутников Сатурна и продолжая какими-то экзопланетными системами. Вы же, насколько известно из ваших интервью, придерживаетесь точки зрения, согласно которой жизнь не встречается так часто в космосе. Почему возникает разногласие между вами и другими исследователями, которые считают, что жизни много и она возникает чуть ли не всюду там, где есть жидкая вода?

– Надо вам сказать, что есть еще третья точка зрения, которая (хоть я и не проводил социологических опросов и не знаком с их данными), может быть, наиболее распространена в научной среде. Она состоит в том, что «Чума на оба ваши дома! Ни вы, ни вы не имеете никакого понятия, и никто не имеет понятия о том, насколько вероятно возникновение жизни на каких-то планетах, допустим, при наличии жидкой воды. И поэтому идите и займитесь каким-нибудь экспериментом или серьезным делом, если умеете, а не рассуждайте о каких-то вещах, о которых мы просто не можем иметь представления».

Боюсь, что в научной среде такая точка зрения превалирует. Хорошо. Но если взять сравнительно небольшое количество тех, кто все же так не считает и считает осмысленными попытки ответов на эти вопросы, то тут, конечно, позиции очень разнятся между геологами и геохимиками – с одной стороны и биологами – с другой. Я отношу себя к последним – во всяком случае, я уж точно ни разу не геохимик.

Тут есть определенные психологические моменты. До недавнего времени считалось, что экзопланет очень мало, жидкой воды во Вселенной невероятно мало, да и есть ли вообще где-либо, кроме Земли? Понятно, что где-то есть, но очень мало и очень редко. И это был такой священный Грааль для тех, кто этим занимается, – им очень хотелось найти эти вещи, и я это вполне понимаю: это действительно страшно интересно.

А теперь ситуация с экзопланетами драматически изменилась, и это страшно интересно – их действительно довольно много. Если мы видим какие-то планеты, которые, как говорится, earthlike – похожие на Землю (с относительно мягкими условиями существования: не очень высокими температурами и не очень низкими, сравнительно маленькой разницей между сезонами, примерно на таком же расстоянии от соответствующей звезды), то возникает большая эйфория: чего там стоит завестись каким-то «букашкaм»?

По-моему, эта эйфория не полностью обоснована. Завести «букашки» очень непросто. Это все-таки чрезвычайно сложная и хрупкая система – жизнь, и то, что лежит в ее основе, – репликация, транскрипция – это сложные процессы, и мы, по-хорошему, не понимаем, как они произошли. Очень-очень хорошими химиками предпринимаются многочисленные попытки получить репликацию нуклеиновой кислоты в пробирке. Успехи в этой области очень ограничены – они есть, эти успехи, они обнадеживают, но одновременно показывают, насколько это трудная и сложная проблема. Все это должно было возникнуть спонтанно – в отсутствие химика, который весьма тщательно продумывает условия для подобных реакций.

ЭТО ВСЕ-ТАКИ ЧРЕЗВЫЧАЙНО СЛОЖНАЯ И ХРУПКАЯ СИСТЕМА – ЖИЗНЬ, И ТО, ЧТО ЛЕЖИТ В ЕЕ ОСНОВЕ, – РЕПЛИКАЦИЯ, ТРАНСКРИПЦИЯ – ЭТО СЛОЖНЫЕ ПРОЦЕССЫ, И МЫ, ПО-ХОРОШЕМУ, НЕ ПОНИМАЕМ, КАК ОНИ ПРОИЗОШЛИ.

А что касается системы трансляции, то за это в лаборатории никто реально и не берется в связи с исключительной сложностью системы и некоторой неясностью того, каков даже в принципе путь ее возникновения. На эту тему есть спекуляции, они любопытны, и сам я грешен – их придумывал и публиковал неоднократно. Но реального представления о том, как не то что возникала, а могла возникнуть система трансляции, – нет.

Никаких абсолютно сомнений, что жизнь возникла неким естественным, спонтанным путем, нет и быть не может. Как у меня, так и у большинства нормальных ученых. Но возможность того, что это фантастически, невероятно редкое событие, которое, вполне может быть, возникло в видимой Вселенной один раз, – у нас нет никаких оснований исключить. И наоборот, нет никаких оснований думать о том, что жизнь есть, в некотором смысле, необходимое следствие простой химии.

– Мы сейчас наблюдаем ситуацию, когда одна страна в мире угрожает ядерным оружием всему миру или каким-то отдельным странам, потому что у нее есть ученые, которые смогли вопреки ожиданиям мира создать это ядерное оружие. Если перенести эту ситуацию на какое-то вирусное оружие, то насколько к подобным потенциальным угрозам нужно серьезно относиться? Есть ли вероятность, что некоторое очень опасное, катастрофическое оружие массового поражения разрабатывается в каких-то лабораториях?

– К сожалению, я должен решительно отказаться отвечать на этот вопрос. Невозможно. Любые предположения в любую сторону по этому вопросу были бы проявлением безответственности c моей стороны.

– Даже обывателю понятно, что вирусы довольно быстро эволюционируют даже в исторически коротких промежутках. Например, вирус иммунодефицита человека изменился, когда перешел от наших родственников-приматов к собственно человеку. Постоянно мы видим, что откуда-то приходят то ли неизвестные, то ли малоизвестные вирусы и угрожают нам. Можно ли прогнозировать, откуда и какие вирусы в обозримом будущем будут угрожать человеку?

– Знаете, это вопрос очень интересный. Как бы на него ответить… На сегодняшний день мы в общем не готовы это прогнозировать. Сказать, что это невозможно в принципе, наверное, было бы неправильно. Но боюсь, что тут для того, чтобы чего-то достигнуть, нужна огромная программа исследования вирусов в дикой природе у разных животных, в разных местах. В общем, это требует больших денег, я боюсь, и мы довольно далеки от этого. Существующая структура – она такого не включает. Это должно быть очень широкомасштабное исследование. У нас есть, возможно, некоторые компоненты, которых еще недавно не было, – скажем, новые методы секвенирования, которые позволяют секвенировать все что угодно за низкую цену. Но кроме этого нужны другие компоненты, например, экспедиции и тому подобное. А этого в инфраструктуре нет. А без этого, я боюсь, что очень трудно, хотя фундаментально невозможного, с моей точки зрения, в этом нет.

Кроме того, нам необходимо более глубокое понимание того, какой вирус может сделать такой скачок. Мы что-то в этом плане узнаем, исследуя такие вирусы, как SARS, MERS, да и, собственно говоря, грипп, который дает пандемии, когда мы подробно изучаем много штаммов этих вирусов, их эволюцию, сравниваем пандемические штаммы с другими. Благодаря этому у нас возникает некое понимание (пока что очень неполное) – какого типа мутации могут приводить к таким сдвигам. Но нам предстоит еще огромная работа.

Продолжение интервью (ответы на вопросы что произошло с бумом вокруг ВИЧ и СПИД, занесена ли жизнь на Землю из космоса, и вообще - откуда появились вирусы) - на сайте "Дома инноваций": https://innovationhouse.org.ua/ru/statti/evgenyj-kunyn-ejforyya-vokrug-ekzoplanet-ne-polnostyu-obosnovana/