«Это мать научила меня...»
Был обычный рабочий день обычного автослесаря. Подходило время обеда, рабочие один за другим скрылись в бытовке, а Никита всё возился с двигателем.
— Не получается? – услышал он за спиной хрипловатый голос Матвеевича, старшего мастера автосервиса.
— Нет...
— Подвинься... Та-а-к... Ну вот. Готово.
— Наконец-то! Спасибо большое.
— Теперь можно и перекусить, – степенно проговорил Матвеевич, вытирая тряпкой руки от мазута.
В бытовке было необычное оживление.
— Срок-то немаленький дали.
— А то! Хищение госимущества!
— Ну и мамаша! Собственными руками хлопца за решётку отправила!
— Только подумать: предложить сыну перекрасить ворованный велосипед!
— А защищала-то как, слова вставить не давала: «Не причастен к преступлению и всё тут».
— Что посеяла, то и пожала. Правда, сказанная не её устами.
— О ком это они? – спросил Никита, вытаскивал из пакета бутерброд.
— Да работал тут у нас один. По хозяйственной части был. Молодой, толковый такой. Никто б и не подумал так о нём... Зам за хвост поймал. Документы, негодник, подделывал, а товар «налево» сплавлял... Я чего не был-то вчера: на суд вызывали как свидетеля. Ну и ещё из слесарей двух человек.
— А при чём тут его мать?
— Мать?.. Хм... После вынесения приговора, когда этому ворюге дали последнее слово, знаешь, что он сказал? – наливая в чайник воду, спросил старый мастер.
Никита в ожидании смотрел на Матвеевича.
— «Воровать меня научила мать. Когда я первый раз взял чужой велосипед и привёз его домой, то мать мне сказала: "Сынок, ты его перекрась и катайся"». Мать чуть сквозь землю не провалилась. Аж жалко стало... А ведь как сына защищала! Как орлица! Свидетелям слово не давала сказать. И вот...
Последних слов мастера Никита уже не слышал. От внутреннего жара на висках выступила испарина, сердце отстукивало молотом. Он сел за стол, и развернув бутерброд, стал механически жевать его, не сводя взгляда с оставленной на столе газеты. В центре её было фото молодого человека за решёткой, а под ним слова: «Это мать научила меня воровать».
«А ведь на его месте мог бы быть я, если бы не моя мама...» – глаза Никиты наполнились слезами.
Вспомнился Север – край, притягивающий своей суровой красотой; его вечная мерзлота глубиной в полтора метра, где ничего не посадишь, ничего не вырастишь – просто не успеет созреть в холодное и короткое лето... Первый снег – в начале сентября и до самого июня... Буйный рост зелени в короткое холодное лето и её мощь, обилие грибов, ягод, разнотравья...
Небольшой посёлок, в котором они тогда жили, раскинулся недалеко от Мурманска. Десять двухэтажных домов и одна машина «Волга» – была вся его достопримечательность.
Рос Никита без отца. Мама работала в полторы, а то и в две смены, а он и сестра учились в небольшой школе, расположившейся в самом центре посёлка. Мать приходила поздно. К этому времени дети старались выучить все уроки и приготовить кушать. В полярные ночи трудно было найти занятие. Поэтому после ужина часто оставались за столом вместе. Рассказывали школьные новости, вспоминали истории из прошлой жизни или шли вместе смотреть телевизор. Пока... Да, пока мать не познакомилась с верующими. Теперь она читала Библию, рассказывала детям об Иисусе Христе, о Его любви к людям, о Его смерти. Но интереса к религии они не испытывали. Жили своей жизнью.
У Никиты, как и у всех его сверстников, была мечта – иметь велосипед, но в то время это считалось роскошью.
Как-то он поделился об этом с дворовыми мальчишками.
— Чё, велик захотел? Какие проблемы? Я у одной девчонки из Южного видел и даже проследил. Она его в подъезде ставит. Можешь взять и покататься, – предложил местный хулиган-заводила Витёк, – а я на всякий на стрёме постою, если кто пойдёт, свистну.
Никита, недолго думая, согласился. Вскоре велосипед стоял уже в его подъезде. Понятно, что это не осталось незамеченным.
— Сынок, в нашем подъезде велосипед чей-то стоит. Из мальчиков у нас больше никто не живёт, это ты его сюда поставил? – спросила мать, вернувшись с работы.
— Да, это я взял его покататься.
— А ты у хозяев спросил? – мать смотрела сыну прямо в глаза.
— Нет, я ж... я его потом верну, – покраснел Никита.
— Как это? Взял покататься и не спросил?! – возмутилась мать, – Сынок, ты не просто взял чужой велосипед, ты украл его и этим нарушил восьмую заповедь закона Божьего. А знаешь, как называют таких людей? Ворами! Их ловит милиция, на руки им одевают наручники, потом судят, а после вынесения приговора увозят в тюрьму, а это страшное место, сынок. Люди там живут в сырых, смрадных камерах, где кормят отвратительной баландой, бьют друг друга и даже убивают. Я не хочу, чтобы мой любимый сын попал туда и испортил себе жизнь.
От её слов стало не по себе.
— Сынок, ты должен отвезти велосипед хозяевам, рассказать всё и извиниться, – настаивала мать.
— Хорошо, мам, – пообещал Никита, но мысль, что придётся признаться в соделанном, показалась ему невыносимой.
«А что если...»
На другой день, придя из школы, он взял велосипед и, пока мама была на работе, отвёз его к реке, протекавшей за посёлком. Разувшись и закатав штаны, Никита пробрался вместе с велосипедом через камыши поглубже в воду и толкнул его со всей силы вперёд. Подождав, пока тот погрузится в воду, мальчик вернулся к берегу, обулся и отправился домой.
Вскоре пришла с работы мать. Не раздевшись, прямо с порога она спросила:
— Ну что, сынок? Ты вернул хозяину велосипед?
Целый день мучился Никита, придумывая, что сказать маме, но когда встретился с её проницательным взглядом, всё рассказал, как есть.
— Плохо, что ты так поступил, – мама села на табуретку в углу и на минуту задумалась. – Вот что мы сделаем... Одевайся, пойдём на речку. Ты же помнишь то место, где утопил велосипед?
Никита угрюмо кивнул головой.
— Постараемся его достать. Ты его подремонтируешь: выправишь переднее колесо, покрасишь и вернёшь владельцам.
Мальчик даже обрадовался. Как-никак, а велосипед было жалко. А тут такое предложение! Да и в восстановленном виде легче будет отдавать кражу...
— Мам, а ты пойдёшь со мной к этим людям? – робко спросил мальчик.
— Хорошо, пойдём вместе, – решительно сказала мать.
От этих слов на душе у Никиты стало совсем спокойно.
На другой день они отправились в магазин. Купили краску, наждачку, кое-какой инструмент для ремонта. На обратном пути мальчик попросил у соседского мальчишки насос, и работа закипела. Для начала Никита выправил на переднем колесе восьмёрку, очистил от ржавчины металл, подтянул, поправил и смазал звенья цепи, затем выправил руль, поштукатурил и покрасил раму, подкачал шины. Кажется, всё. Немного отойдя в сторону, Никита с удовольствием смотрел на свою работу. Подошла мама.
— Сынок, а велосипед-то как новенький стал! У тебя, оказывается, золотые руки! Как это у тебя получилось так?
— А я смотрел, как другие что-то чинят, да брал на заметку, – улыбнулся радостно мальчик.
— Если будешь стараться, будешь честным человеком, то из тебя хороший автослесарь получится.
Никита смутился. Лёгкий румянец выступил на щеках: «Откуда она знает, что я хочу быть мастером по ремонту машин? Я ведь никому никогда об этом не говорил...»
А мама, как ни в чём не бывало, накрывала уже на стол.
— Сынок, мой руки, будем ужинать, а потом повезём велосипед в Южный.
Солнце склонялось к горизонту, когда мать с сыном вышли из дома. Полтора километра, которые нужно было пройти, казались нескончаемыми, велосипед – пудовым. Как хорошо, что рядом шла мама. Мальчик снова рассказал ей всё как было.Теперь без вывёртываний, оправданий. Замедлив шаг, женщина посмотрела на сына и очень серьёзно и твёрдо произнесла:
— Запомни, Никита, что бы ни случилось, говори всегда только правду, только тогда я смогу тебе помочь.
Уже подходя к дому владельцев велосипеда, мальчик остановился и жалобно посмотрел на мать:
— Мам, мне страшно!
— Мне и самой страшно, сынок, – призналась мама, – иду и мысленно молюсь всю дорогу... Может, вместе с тобой ещё помолимся?
— Да я, мам, как-то не умею...
— А ты попроси Бога как я, чтобы Он расположил сердца этих людей к нам, и чтобы они простили нас.
И Никита впервые в жизни помолился. Искренне, со слезами. Что сделала эта молитва с ним, знали только сам мальчик и его мама.
На второй этаж он поднимался теперь увереннее, хотя сердце, по-прежнему, учащённо билось. На звонок в дверь вышел невысокий коренастый мужчина. С высоты своего роста он посмотрел на непрошенных гостей.
— Простите... Я взял ваш велосипед... вот он... возьмите... – сбивчиво, подавляя страх, произнёс Никита
— Простите нас, – пришла на помощь мать, – сын не понял, что брать без разрешения велосипед, чтобы покататься, – это значит украсть...
— Хм... – хозяин пытался скрыть свое удивление.
— Он всё осознал и велосипед ваш подремонтировал, как мог, – добавила женщина.
— Ну-у, если так, то, конечно, прощаем, а за то, что велосипед подремонтировал, спасибо. А мы всё с Леночкой думали, кому сломанный велосипед понадобился? А ты и шины подкачал!
— Ого, как новенький! – из-за спины отца выглянула девочка лет десяти. Лицо её сияло от радости. – Спасибо, что такую красоту сделали!
Какой же короткой теперь показалась дорога домой. На душе было легко и радостно. От прощения, от победы, от чего-то большого и светлого, зарождающегося в душе мальчика.
А детская мечта всё же сбылась! На день рождения мама подарила Никите велосипед. Счастью мальчика не было предела.
Из воспоминаний Никиту вывел дружеский хлопок по плечу.
— Что сидишь? Перерыв закончен, пора приниматься за работу. – мастер внимательно посмотрел на Никиту. – Может, плохо тебе? Случаем, не заболел?
— Всё в порядке! Так, задумался что-то. Уже иду, – ответил Никита и подумал: «Как же давно не видел я маму!»
Звонок в дверь раздался как-то неожиданно. Пожилая женщина сняла очки и отложила книгу:
— И кто это может быть?
Она встала и быстро пошла в прихожую. Щелкнул замок и...
— Никита?! Сынок!
— Да, мам, я, – на пороге стоял молодой человек лет тридцати пяти, аккуратно причесанный, гладко выбритый, в тёмном костюме и светлой рубашке. В руках он держал большой букет из огромных садовых ромашек.
— Это тебе! Твои любимые!
— Да с какой стати-то, Никитушка? У меня ж день рождения осенью. Неужто забыл?
Никита посмотрел в большие, тёмно-карие глаза дорогого, такого близкого человека. Сколько любви изливали они, сколько ласки и добра!..
— Не забыл. Но... Просто хотел сказать тебе «спасибо», что ты воспитала меня честным человеком. А ведь могло быть по-другому, если бы не случай с велосипедом и не твоя твёрдость и принципиальность, проявленные тогда. – По щеке Никиты скатилась слеза. Он обнял худенькую фигурку матери и добавил: – И твоя заинтересованность в судьбе твоих детей...
Рехавит