Дырявые блинчики
Раскрасневшаяся и запыхавшаяся Ксюша влетела в дом и, стягивая на ходу шарф и шапку, выпалила:
— Мам, представляешь, сегодня Лизка Турова на урок домоводства принесла булочки, которые сама испекла. Рената Владимировна поверить не могла, всё восхищалась и восхищалась.
— Во-первых, доченька, привет! Рада, что ты вернулась.
— Ой, прости, мам, привет.
— Во-вторых, не Лизка, а Лиза.
— Может, мне её ещё, как наш директор, Елизаветой называть?
— А в-третьих, – не реагируя на иронию дочери, с улыбкой произнесла мама, прищурив глаза, – у тебя очень вкусные блинчики получаются, ты можешь их принести на следующий урок и угостить и учительницу, и одноклассниц!
— Ух ты, точно! – Ксюша даже подпрыгнула. – Отличная идея, к следующему уроку я напеку целую тарелку, и у нас будет чаепитие. И как я сразу не додумалась! Мамуль, ты самая лучшая!
— Ладно-ладно. Переоденься и руки помой. И не забудь школьную форму в шкафчик повесить, а то Ваня снова поставит свой автограф на рукаве блузки.
Ксюша нахмурила бровки, она вспомнила, сколько слёз пролила, увидев рукав своей нарядной белой блузки изрисованным фломастером.
Услышав своё имя, из комнаты вышел двухлетний малыш с такими же голубыми глазами, как и у его сестрички. В одной руке он держал меховую собачку, а в другой машинку.
— Куся, Куся, моти, абатька!
— Ах, ты мой маленький! – улыбнулась девочка и подумала: «Как можно было на него обижаться, он такой хорошенький!» – Ванечка, не куся, а Ксюша, не абатька, а собачка. Зовут её Рич! – ласково сказала она, обняв братика и чмокнув его в щёчку.
Неделя пролетела быстро.
— Ну что, доченька, блинчики-то печь не передумала? Завтра урок домоводства, – спросила мама дочь, заглянув в её комнату.
— Нет, мамуль, не забыла. Я, как раз, рецепт вспоминаю и подсчитываю, сколько чего надо.
— Тогда за дело! Только ты должна знать, что у каждого шеф-повара есть униформа.
— Это как? – девочка склонила набок головку и удивленно посмотрела на маму. Светлая прядь волос упала на глаза.
— Это специальная одежда: чепчик, чтобы волосы не попали в тесто, и фартук, чтобы платье не запачкать жиром и мукой.
— Фартучек у меня есть. А где ж я чепчик возьму?
— Шапочки такой, конечно, у нас нет, но мы можем волосы под косыночку спрятать, – мама посмотрела на разлохмаченную дочку. – Только, пожалуй, сперва нужно заплести волосы.
Такая перспектива Ксюше была явно не по вкусу. Волосы были густые и волнистые и на заплетание уходило много времени. Но на сей раз пришлось согласиться. Вдруг и правда конфуз получится. Перед девочками стыдно будет.
Аккуратно расчесавшись, маленькая хозяйка надела свой жёлтый с поварёнком фартук, повязала косыночку, и работа закипела.
От момента замешивания теста до конечного результата – тарелки с высокой стопкой румяных душистых блинчиков – прошло полтора часа. И хотя девочка устала, на душе была радостно.
Довольная она поспешила к маме.
— Мам, всё готово. Иди скорее и посмотри на мою превкусную красоту.
Через минуту Ксюша торжественно вводила маму за руку в кухню. Но то, что девочка увидела, заставило её застыть на месте от ужаса. Маленький Ванечка стоял на стуле и указательным пальчиком старательно проделывал глубокие дырочки в испечённых блинчиках! Всё было испорчено!
— Ванька, не тронь, не тронь блины! – закричала Ксюша, вся покраснев от гнева и сжав кулачки. Слёзы брызнули из её глаз! Она готова была уже наброситься на братишку, но малыш, напуганый её криком, оступился и, не удержавшись, упал со стула. Ударившись лбом о плитку, он горько расплакался.
Подоспевшая мать подняла сынишку. На лбу быстро вздувалась синяя шишка.
— Ванечка, милый... Мама, мама, я не хотела, – дочь в отчаянии уткнулась в мамин халат и разрыдалась.
Блинчики были забыты. Теперь Ксюша готова была отдать всё на свете, только бы братик успокоился и ему не было больно.
Но Ванечка всё плакал и плакал. Он никак не мог понять, почему сестричке не понравились красивые дырочки в блинах.
Мама нежно обнимала своих деток, пытаясь утешить. Одной рукой она прикладывала лёд ко лбу сыночка, сидящего у неё на коленях, а другой гладила дочку, попеременно целуя их светлые головки:
— Не огорчайтесь, мои хорошие, – приговаривала она, – всё можно исправить! Ванюша сделал это, Ксюшенька, не специально, он не хотел огорчить тебя, он думал, что его за это похвалят. Да и дырочки на блинчиках неглубокие. Мы снимем верхние, а недостающее количество допечем с тобой, и ты в школу понесёшь такую же стопку. А с продырявленными блинчиками чай попьём. Только ты больше так не поступай, не кричи, не ругай братика. Чувства – плохой советчик. Хорошо, что так всё обошлось, а если бы...
— Ой, мамочка, не говори, не говори. Мне и так страшно. Я больше не буду. Ванечка, прости меня, – девочка прижалась к Ванюшке, но малыш испуганно отодвинулся от неё.
— Он меня не простит теперь? – на глаза девочки снова навернулись слёзы.
— Сынок, Ксюшенька наша будет плакать. Пожалей Ксюшеньку, – мама взяла маленькую ручку сынишки и стала ласково гладить ею по волосам дочки. Ванюшка повернул заплаканное личико, внимательно посмотрел на сестричку, п потянувшись к ней, прижался губками к её щеке.
— Не пач, не пач. Бины не тогать, – покачал головкой малыш.
— Вот и помирились. Теперь остаётся только помолиться и попить чай.
После дружного «аминь!» мама и Ванюшка уселись за стол, а счастливая Ксюшенька подала своим первым дегустаторам дырявые блины и стала разливать чай.
— Первый раз в жизни ем такую вкуснятину! – улыбнулась мама.
— Кусно, – причмокнул Ванюшка.
— Ага, особенно дырочки, – Ксюшенька весело посмотрела через дырочку блина на братика и маму и рассмеялась.
Ваня с серьёзным видом посмотрел на сестру, затем сделал пальчиком в блине ещё одну дырку, и со словами «дыка куся», невозмутимо отправил его в рот.
Рехавит