Добродетель искусства и огласка Льва Толстого

Современному искусству свойственен цинизм, издевка и постмодерн — это мы уже давно выяснили из работ Каттелана, Херста, Раушенберга и прочих. Но в дореволюционный период от искусства требовали нечто иное — ощущения нравственности, дружественности и любви, максимально отрицающие фабулу сегодняшнего (да и вчерашнего) авангарда.

1897 г. — Лев Толстой публикует трактат «Что такое искусство?», где ставит под сомнение целое существование искусства — мол, неправильным оно является: кругом зло, потеха, а по его мысли подобное творчество должно было выражать две главные константы — дух эмоциональности и восприятие братства с другими. И потому же Толстой ругает Вагнера, Микеланджело, Данте за их «рассудительность» и «красивость» в произведениях; «не туда они повернули..», — как бы нарекает философ. 

К слову, идея была в действительности нова и даже не затронула животрепещущую «привилегированность» и «закрытость» роли искусства — хотя тогда, в XIX веке, вопрос сегрегации по признаку оценки искусства негласно поднимался и существовал в форме чего-то насущного, словно у буржуазии. 

Давид Бурлюк, оценивая творчество Н. К. Рериха, говорил: «Истинное художественное произведение можно сравнить с аккумулятором, от которого исходит энергия электрических внушений. В каждом произведении отмечено, как в театральном действии, определенное количество часов для любования и разглядывания его. Многие произведения вмещают в себя запасы эстет-энергии на долгие сроки, как озёра горные, из коих неустанно вытекают великие реки воздействий, а истоки не иссякают».  

И, собственно, этой цитатой можно охарактеризовать всякую современную эстетику: а все потому, что понятие самой «эстетики» стало не более чем шаблоном для конструирования простенького, «общего» мнения — раньше же, под покровом Толстого, все имело строжайший вид и подолгу рецензировалось, образуя кашу из критической литературы и бесконечного оценивания. 

«Искусство может разрушать и лечить человеческую душу, растлевать и воспитывать. И только светлое искусство способно спасти человечество: оно исцеляет душевные раны, даёт надежду на будущее, несёт в мир любовь и счастье»,

— Валерий Рыбаков, белорусский художник XXI века

Как видите, вопрос добросовестности искусства может и должен подниматься в рамках современного общества, заверченного в хаос постпостпостреальности. Людям естественен процесс размышления и додумывания, но сегодня, почему-то, всех и все потенциально устраивает.