До и после интервью
Лена ГордиенкоНа «До и после», спектакле Дмитрия Брусникина в Новом пространстве Театре Наций, одна зрительница все время поторапливала артистов, спрашивала их, комментировала, в общем, троллила: «А есть какая-нибудь история повеселей?» «Второй класс – в каком году?» «А, абстрактный второй класс» «А когда уже сцена началась?» «А сколько Вам лет?» «Как Вы молодо сохранились». А брусникинцы – молодцы, реагировали, и реагировали согласно персонажам-прототипам, из их логики. И это наводит на мысли о методе.
Наиболее привычно для современного пост-театра передавать не целостного персонажа, а текст, только – текст. Отделенный от личности. Тут же мы видим именно что людей. Вербатим словно делает шаг назад – к полнокровному существованию, воплощению на сцене. И все же он обогащен, этот шаг.
Фокус в том, что мы видим не просто актерские этюды на некую публику. Рисунок спектакля таков, что нам дублируют ситуацию интервьюирования, в которой молодые артисты были совсем недавно, собирая материал для спектакля, только теперь на месте гостей оказываемся мы (и они «после» смотрят на себя «до»). Так же, как они, мы не уверены, что сидим как надо, что эту печеньку точно можно было взять, и может, им так же было неудобно что-то слушать и хотелось «прокрутить», и тут же ощущали (и не ощущали) они вину за это, и искали в истории и жестах «зерно», и сопоставляли с рассказами родителей, бабушек и дедушек – своих, и думали, что уж мы-то будем жить по-другому, или, наоборот, как было хорошо. Они уже сломали стену – прислушавшись к этим старикам из БФ "Артист", чужим им, не великим актерам (один так и скажет о себе: «средний»), чьи истории не впишут в учебник (или написано все и без них). И вот теперь мы – перед тем же этическим выбором. Слушать или не вслушиваться, остаться в комнате или побежать дальше.
И ведь вроде если уйдешь – то уйдешь от актеров, а ощущение, что обидишь тех стариков.
Здесь нарочито нет бытовой сценографии, только чистые деревянные боксы, скамейки, табуреты да кровать. Ничто не отвлекает – и мало поводов для эффектов визуального узнавания. Только разговор, только живые лица. И фотографии потом тоже – живые. Потому что глаза в глаза.
Ценность человеческой жизни, в любом её рутинном моменте. И ценность диалога поколений. Вот что, как кажется, «вливают» в нас вместе с чаем на этом спектакле.
