Церкофь

— Сыыынооочкааа? Ты не спишь?! 

Даже не знаю, что ответить на этот вопрос. Если бы я и захотел, все равно не смог бы притвориться спящим под градом мамкиных ударов веником по всяким чувствительным местам. 

— Ну ты и соня! Все из-за копротюбстера, это точно! — мамка заметалась по моей комнате, спешно подбирая всякие предметы, оставленные мной в стратегических точках. - Ой, бардаак, ну, бардаак! Вырастила свинью, ооой... Так, а это что?! 

Увидев, что мамка нашла то, что не должна была найти, я в панике подорвался было с кровати, но запутался в простыне. Слегка поборовшись с физическими законами, я все-таки потерял равновесие и с визгом приложился лбом о прикроватную тумбочку. 

Мать безмятежно раскрыла найденный журнал и ее лицо начало стремительно багроветь. 

— Я... Я все объясню! — просипел я, пытаясь подняться с пыльного пола и игнорируя призванных ударом существ. 

— Так, марш на кухню... — мать с каменным лицом отшвырнула журнал, который с тихим шелестом улетел под кровать. - Будем говорить с отцом... 

Подрагивая и нервно хихикая, мать вышла из комнаты, я же упал на упор лежа и полез под кровать. 

Смахнув с журнала "Наука и технологии" пыль и пару надкушенных кем-то тараканов, я аккуратно положил его на полку и осмотрелся в поисках своего мобильника. 

— Маам? Ты мой смартфон не видела? — проорал я, вставая с пола. Ай, бля! Ебаная тумбочка, надо бы передвинуть ее куда подальше... 

— Твой что? Ты про ту дьявольскую штуковину, из которой фошизды орут?! 

Кажется, Sabaton пришелся ей не по душе... Впрочем, как и все остальное из моего плейлиста. 

— Выбросила ее, неча дома всякую бесовщину слушать! А теперь быстро на кухню! Живо! Не разбивай к хуям мое любящее сердце! 

Завтрак прошел в гробовой тишине. Я молча жевал, мамка явно никак не могла найти нужных слов, Бате было попросту на всё насрать, ну а дед и раньше был не особо разговорчив. Это к лучшему. 

Наконец, посуда отправилась в мойку и я встал из-за стола. 

— Собирайся, скоро выезжаем. - мимоходом сказал мне Батя. 

Я кивнул и пошел обратно в свою комнату переодеваться... 

Спускаясь вниз по лестнице, я протяжно зевнул. 

"Может, я и вправду слишком много смотрю аниме и играю в игоры?" - подумал я и тут же прыснул со смеху. — "Пфф, глупости! Это невозможно!" 

Во дворе Батя тщетно пытался завести свой разъебанный жигуль. 

Подойдя поближе, я остановился и стал молча наблюдать, как он шаманит под открытым капотом. 

— Чинись, сука! Твой аккумулятор заряжал! Приказываю работать! - на весь двор разнесся гул от ударов гаечным ключом по чему-то металлическому. — Да блять! ВСТАНЬ И ИДИ!!! 

Вопреки всему, что я знал о ДВС, двигатель машины неожиданно чихнул и, перданув дуэтом с батей, бойко затарахтел. 

— Вот видишь, сына, как настоящие мужики делают? Любая техника с полуслова понимает! Ну ничего, отдам тебя куму на СТО работать, там научишься! — довольно прогудел Батя и захлопнул капот. 

Я даже не успел помянуть Омниссию, как из подъезда выкатилась маман и буквально смела меня со своего пути кучей корзинок, конвертов и коробок... 

В машине нас было трое. Батя, маман и я. 

— А куда мы вообще едем? — до меня вдруг дошло, что я понятия не имею, что вообще происходит. 

Мамка повернулась ко мне, на ее лицо упали тени, глаза полыхнули чем-то нехорошим и она разразилась зловещим хохотом: 

— "Куда", сыночка?! В храм, естественно! БВАХАХАХАХА!!! 

В машине нас стало четверо. Батя, маман, я и мой полыхающий пердак... 

Спустя пару часов, на горизонте показались золотые купола. 

— Сыночка, ты только посмотри, это же церковь! Здоровеенная церковь! Просто храм! ХРААААМ!!! Твою меня, смотри сюда! - мамка схватила меня за ухо и в порыве чувств впечатала лицом в стекло. 

От удара машина пошла юзом, но невозмутимо похлебывающий травяной отвар из старой солдатской фляги Батя ловко выровнял курс. 

— Вот он, вот он храм моей мечты! - мамка безжалостно протирала стекло моей рожей весь оставшийся путь. 

— Сыночка! Хватай подношения и бегом к священнику, шоб бог любил! 

Крышка багажника издала предсмертный скрип и с громким хлопком отлетела, снеся голову пролетавшему мимо голубю начисто. Внутри я увидел бесчисленное множество коробок, свертков, конвертов, корзинок, кульков и файликов. 

— А что внутри конвертов, мам? 

— Денюшка, что твоими заначками заработала, тебе все равно не надо, а так храму пожертвуем! А в коробке твой квентинтарантистер, пусть батюшка его православным сделает! 

А я и абсолютно точно против. 

Вот только мамка, оказавшись на святой земле, начала преображаться прямо на моих глазах и смелости на возражения мне не хватило. Сквозь ее платье проступили мышцы, плечи сдвинулись вперед, на шее проявились вены, а белки ее глаз как будто потемнели... 

Может, просто показалось? 

Во время молитвы ничего из ряда вон выходящего не происходило. 

Несколько бабок во время зачитки очередного псалма не удержались и устроили свят-баттл. Проигравшую с идущей изо рта пеной вынесли на носилках. 

Непорочный слуга господний осыпал благословляемую им личинку выпавшими из-под рясы презервативами. 

Я молча стоял и задумчиво ковырял ногтем "золотую" надпись "Made in China" на одной из икон, когда произошло нечто, разбавившее сырую церковную атмосферу... 

Фреска на уровне второго этажа с громким дребезгом разлетелась на мелкие кусочки, из проема послышался неудержимый металлический риф и в помещение повлетали концы веревок. С дикими криками угара и кутежа, с бряцаньем цепей по веревкам заскользили вниз патлатые, раскрашенные в черно-белые тона мужики в кожаных жилетках на голое тело. 

— Что-то у вас тут прохладно, господа... — произнес спустившийся по веревке последним человек арийской внешности со светлыми усами и бороденкой, доставая из-за спины огнемет. 

— Герр Викернес, я ждал вас, хоть и не сегодня... — священник медленно стянул с себя рясу, обнажив массивную, обвешанную крестами и иконами броню. 

— Зачем, герр Викернес, зачем? Зачем вы жжете церкви? Зачем продолжаете? Неужели вы верите, что за сражаетесь за что-то большее, чем ваша гордость? Тогда скажите мне, что это, если знаете... 

Священник стал в центре церкви и развел руками, глядя в глаза арийцу. 

— Быть может, это дарвинизм? Или атеизм? А может, здравый смысл? Иллюзии, герр Викернес, причуды восприятия. Подпорки, созданные примитивным человеческим интеллектом в тщетной попытке отвергнуть существование единого бога нашего! 

Признайте, все это столь же искусственно, как и сам Дарвин. Лишь великая сила бога и его любовь могли создать нечто настолько великое, как вера. 

Несколько бабок хлопнулись в обморок. Металлюги переглянулись и пожали плечами. 

Священник блаженно улыбнулся, поцеловал свой перстень с огромным аметистом и продолжил свою речь: 

— Вы должны понять это, герр Викернес, вам уже давно пора это понять! Если вы не можете победить, то к чему продолжать сражаться? Зачем, герр Викернес, зачем эта настойчи... 

— Потому что иди нахуй, вот почему! — с этими словами Варг облил священника огнесмесью и принялся с безумным хохотом носиться по кругу, поджигая всё и вся на своем пути. Заскучавшие металлюги приоживились и тоже принялись крушить все в пределах досягаемости под яростный дэс-мэтал. 

Вдруг, мамка с криком "BURN THE HERETIC, PURGE THE UNCLEAN" врывается с вертухи в толпу металлюг, расшвыривает их во все стороны и бросается на Варга. Обхватив его со спины, мамка взрыкивает и кидает его с прогиба, пробив при этом пол собственной головой. 

Варг от броска не пострадал, но огнемет вышел из строя. 

— Ебнутые фанатики, ну ничего, у меня еще спички есть... — пробубнел он, вытаскивая из кармана коробок. 

Я давно перекатился в укрытие в виде помершей еще во время первой молитвы бабульки, которая так яростно кричала "Аминь!", что подавилась собственной вставной челюстью. 

Теперь, выглядывая оттуда, я видел некоторое дерьмо... 

Спички у Варга закончились и он достал истыканную гвоздями биту. 

Подожженный священник под улюлюканье дьяконов поднял с пола здоровенное кадило и собрался идти в рукопашную. 

Поддавшиеся панике обезумевшие бабки бегают, сталкиваются, слэмятся и зигуют. 

Мамка, рыча и молясь, становится на идеальный гимнастический "мостик", пытаясь выдрать свою голову из бетона. 

Варг и священник схлестнулись в смертельной битве, ритмичные удары кадила и биты друг о друга сотрясают стены горящей церкви. 

Металлюги гоняются за бабками, показывают козу, яростно угорают, заставляют звонаря пого танцевать, громко славят сотону и вообще ведут себя по-позерски. 

Двери церкви распахнулись и заебавшийся ждать вас в машине Батя встал на пороге. Сказать, что он слегка прихуел от увиденного - все равно, что ничего не сказать. Но ненадолго, все-таки видал дерьмо и похуже. 

Вдохнув поглубже, он заорал: 

— ВЫ ЧЁ, ЕБАНУТЫЕ?!! ЧЁ ВЫ ТУТ ДЕЛАЕТЕ?!! 

В следующую секунду он был буквально смыт потоком разуверившихся во спасении свыше бабок. Поднявшись, Батя невозмутимо отряхнулся и выдрал жену из пола. Мамка явно собралась продолжать свою карательную миссию, но Батя по-спецназовски придушил ее и взгромоздил себе на спину. 

— Сына, поехали! — крикнул он мне. 

Я решил не заставлять родителя ждать. Тактическими перекатами по укрытиям (спасибо металлюгам, оных было предостаточно) я добрался до двери и запрыгнул в неистово тарахтящий жигуленок. Батя уже ждал меня, сидя за рулем и предварительно закинув жену в багажник. 

Двигатель взревел и машина устремилась прочь от этого источающего дым и копоть места. 

— Пап. - я глянул в зеркало заднего вида. 

— Что? 

— Церковь догорела. 

— Аминь.