Чтобы не быть одной

Закамская пенсионерка Лидия Михайловна о том, что выучиться играть на баяне и создать свой музыкальный ансамбль, взять медаль в паралимпиаде за игру в дартс, рисовать, писать песни и стихи возможно, даже если тебе за 80. 

Богдашка» – так называют микрорайон из нескольких улиц в Закамске, одна из которых – улица им. Богдана Хмельницкого, а другие без «Дубль гиса» не каждый и вспомнит. Слева от «Богдашки» начинается ужасающий «Стройград», справа – закамское кладбище, а вглубь по ул. Ласьвинской находится остановка с оптимистичным названием «Победа». Так что совершенно непонятно, где «Богдашка» начинается и где заканчивается. Однако всем жителям Закамска предельно ясно, что это место может быть удивительно колоритным, а иногда травмоопасным.

«Богдашка» – это место, где можно заблудиться в рядах одинаковых серо-коричневых домов. Здесь живут люди – самые необыкновенные, которых вы только встречали, будто они совершенно не отсюда. В одной из таких невзрачных коробок, которая ещё в середине нулевых была ухоженным и почти престижным домом престарелых, живёт Лидия Михайловна.

Сейчас её дом – отверженное государством общежитие, где отключают домофоны за неуплату и травят тараканов.

Лидия Михайловна открыла дверь в синеватом халате с ромашками и кухонном фартуке. Мы застали её за изучением «платёжек» по ЖКХ, но Лидия Михайловна с улыбкой приняла незваных гостей – с журналистами невероятно активная и талантливая женщина общается далеко не в первый раз. Она выключила телевизор, а радио, которое, разговаривало на протяжении всей нашей беседы вторым слоем звука, даже не убавила, объяснив тем, что никогда не выключает его. Наверное, чтобы не чувствовать себя одинокой.

О мечте и трудностях

С юношества Лидия Михайловна живёт с мечтой – посвятить свою жизнь игре на баяне. После того, как в молодости она слегла из-за тяжёлой болезни, эта мечта начала исполняться. Наверное, лучше сказать так: Лидия Михайловна сама начала исполнять её, обучаясь нотной грамоте, а затем и игре на баяне прямо в постели, не имея возможности встать из-за недуга.

«Я рано заболела и была прикована к постели. Ну, училась я в Краснокамском техникуме окончила, и меня отправили по распределению в Карелию. Там я заболела, меня привезли домой. У меня мечта была ещё в техникуме – научиться играть на баяне. У нас были танцевальные вечера в общежитии. Мои подружки по комнате ходили танцевать и знакомиться с парнями, а я – слушать баян.

Это было в пятидесятых годах – тогда практически не было никакой другой музыки, кроме баяна. И когда меня, прикованную к постели, привезли домой из Карелии, мама мне его купила. Лёжа я начала учиться играть. Постепенно у меня поднялись руки, потом – ноги, вскоре я встала с постели. Встала благодаря баяну.

Когда училась в техникуме – к ребятам приду, танцы кончатся, я остаюсь с баянистом, и он мне навыки первые давал. А когда лежала, самостоятельно изучала нотную грамоту. Как встала на ноги, начала ходить в кружок, в судозаводе был, на Ушакова. Потом в музыкалку нашу походила на вечернее отделение. Попала к хорошему баянисту. Позже поступила заочно в Московский институт им. Крупской на музыкальное отделение. Обучилась там теории, гармонии, хоровым. Мне высылали задание, я выполняла и отсылала обратно, почтой. А когда получила инвалидность, стала с баяном ходить по детским учреждениям – в лагеря, в турпоездки, с детьми – с детской агитбригадой «Юный речник» ездила по Каме. Мы по Каме съездим с выступлениями, нас награждают туристической путёвкой, и мы всей бригадой едем отдыхать. Но и там выступали, забавляли пассажиров».

Покашливая, она прикладывает руку к синеватым губам и улыбается такой тёплой улыбкой, что в груди что-то начинает щемить, покалывать. Как ей удаётся вытащить человека из внутреннего диалога одной только улыбкой?

Полонез Огинского

«У меня ещё история с этим произведением есть. Занимался со мной старый, бородатый баянист. И он меня пытался изнасиловать. А я девчонка ещё была. И вот он мне: «Дай мне, дай мне. Я научу тебя играть полонез Огинского». А что дай мне? Я сначала ничего и не поняла. Но у него ничего не получилось, ему помешали, а у меня зародилась такая вот мечта – научиться полонезу. Без его насилования. Я сыграю сейчас хотя бы первую часть».

Лидия Михайловна, немного путаясь в пальцах на левой руке, начинает протяжно разводить баян в разные стороны. В первые секунды она сконцентрирована на технике, смотрит на многочисленные клавиши баяна и вздыхает, когда не получается.

Однако всё это перестаёшь замечать уже через несколько мгновений, когда громкие печально-певучие густые звуки баяна попадают куда-то внутрь. Лидия Михайловна закрывает глаза и, кажется, ощущает то же, что и слушатели: почти видимое ощущение музыки, заполняющей всё пространство, всю внутреннюю и внешнюю болезненную тишину.

«Просто так, чтобы не быть одной»

«Мне пророчили, конечно, хорошее будущее, но из-за болезни я не пошла дальше, не продвинулась. Хотя здесь, в доме собираемся! Вот, с третьего этажа – Анна, с четвёртого – Клава. Ещё кто-то приходит, и мы тут концерты задаём. Вчера, например, пели на всю катушку! Я по вечерам хожу к Клаве, она собирает всех. Просто так, чтобы не одной быть. Очень не люблю одна быть.

Раньше и песни сама сочиняла. Исполняли их на концертах. Про Пермь, про Закамск… (смеётся) Да!»

Лидия Михайловна начинает играть мелодию на баяне и петь.

«Но мои девчонки лучше поют.
Раньше я жила на «Водниках», а сюда перешла, когда мама умерла. Здесь создала свой ансамбль «Закамские бабуси». Мы везде выступали с этим ансамблем. Везде! Отметили мы юбилей – 15 лет, и я сдала эстафету другому ансамблю. Сейчас у нас в обществе инвалидов выступает. А я здесь только так, между собой, хожу, да в ТОСе Химградском играю (Общественная организация ветеранов).

Когда я переехала жить на «Богдашку», в первый же день были организованы спортивные командные соревнования – у нас раньше профилакторий здесь был. И там был конкурс частушек. А меня ещё никто не знал, я была новенькая. Моя соседка не захотела участвовать, и я вместо неё была в команде. Меня ещё со сцены погнали: «Иди, ты не наша, чё ты тут пришла!» Но потом, когда я собрала любителей попеть и поиграть, мне предложили создать агитбригаду. Сначала мы назывались «Закамские девчата», а всем по 60 с лишним – какие мы девчата! Но потом сказала: «Нет, мы не будем агитбригадой! Мы будем все песни петь – лирические, народные». И вот мы стали «Закамские бабуси». В фестивалях, районной битве хоров. Везде выступали!»

Лидия Михайловна смотрит прямо в глаза и будто немного стесняется.

 «Искусство, музыка, спорт, общественная работа. Ещё в своё время и дартсом увлеклась. Дротики кидала, участвовала паралимпийском фестивале. Потом увлеклась рисованием. У меня была здесь даже персональная выставка – в фойе.

В общем, у меня такая весёлая жизнь была, а сейчас, когда я перенесла инфаркт, мне всё запретили. Играть, общественной деятельностью заниматься. Только и осталось в ТОС ходить.

Вот уже два года… так, маленько совсем играю. Первый год после инфаркта я вообще не брала баян в руки. Второй год – помаленечку. А сейчас - во всю взялась! Сколько могу, столько и играю. Девчонкам поиграю, в ТОСе – чаепития, репетиции. Группа осталась – там поют. Вот я им подыгрываю. Им сложно без моего баяна петь.

Но вся жизнь моя – баян. Я без него… Нельзя было играть, так я вообще… не знала, чем заняться. И рисовать я не могу – сейчас плохо вижу. У меня была операция на глаза, после один глаз совсем потерял зрение, другой всё видит мутно. Играть – играю машинально. По нотам разбирать песни – с лупой только. Это моя любимая – «Под небом Парижа». Каждый баянист в школе выучивает этот вальс». (Играет)

В небольшой комнате Лидии Михайловны помещаются два платяных шкафа, один из которых обвешан стопками медалей: на правой двери – за второе место, на левой – за первое, сбоку – за третье. Есть буфет и шкаф для книг – его дверцы обклеены десятками дипломов, а внутри, кажется, целые стопки рисунков, стихов, набросков, книг и прессы – там, кажется, сотни раз указана её фамилия.

Лидия Михайловна начинает доставать публикации в газетах – от «Вечерней Перми» до «Всего Закамска». Её публикации, публикации о ней. Затем она показывает стихи, рисунки, графику, буклеты, фотографии, поделки. Глаза не успевают зацепиться за что-то одно и долго рассматривать – все её работы можно разглядывать сутки. Эта маленькая комнатка в закамском общежитии скрывает от посторонних взглядов какие-то огромные миры, историю, запечатлённое время, словно нарнийский шкаф.

Вся её жизнь – это чистое творчество. Творчество длиною в жизнь.

Сейчас собираемся 8 Марта отметить с девчатами – попоём песни, стол накроем, пирогов настряпаем. Здесь, на четвёртом этаже. Продолжаем жить. А так и надо, правда? Хорошо сказано... продолжаем жить...»

Лидия Михайловна ещё долго могла бы рассказывать о своей любви к жизни, музыке, творчеству. В комнате открывались всё новые и новые полки, откуда она доставала рисунки, газеты, поделки.

Всю неделю она занята. Репетиции – хор готовился к женскому празднику. Лидия Михайловна записывает на бумагу свой номер телефона. Вдруг, время репетиции изменится, а я не узнаю?

«Будет время, придёшь. Не сможешь на праздник? Ну на репетицию приходи. Обязательно приходи!», – говорит Лидия Михайловна, перебивая звонкую тишину живо беседующего с собой радио.

__________________________

Подписывайтесь на наш канал в телеграме: my_province