Что о бабниках думают сами мужчины

Поговорим обо мне, как бы нагло это предложение ни выглядело. Я половозрелый гетеросексуальный житель мегаполиса с неплохим заработком и не позорными внешними данными. Без психических отклонений и непоправимых проблем с физическим здоровьем. Ни с кем не связанный узами официального брака или протоколом о намерении состоять в постоянных отношениях. Мифологическое поле социальных условностей – от жемчужин мировой культуры до пацанских сплетен – буквально подталкивает меня сосредоточиться на биологической предрасположенности самца к оплодотворению всех женщин в округе, ловко сдвинутой современной контрацепцией в ранг увлекательных приключений и сплошного удовольствия. 

 Но пять вечеров из семи в неделю я просто включаю сериал. 

 «Я вас прошу, давайте вы не будете в меня влюбляться, а будете меня воспринимать как one night stand girl», – внесла некоторое время назад огонька в нашу и без того непристойную переписку томная красавица из города, расположенного в 400 километрах от моего. Что сделал бы я пятнадцать лет назад? Без упреждающих уведомлений побежал на вокзал, взял билет на ближайший поезд и всю ночь нервно курил в тамбуре, предвкушая прекрасное. Что сделал я сегодняшний? Вспомнил, что у меня уже запланирован визит в искомую географическую точку, и написал: «Увидимся через полтора месяца, милая». 

 И я такой не один. «Ну, познакомился с девушкой в клубе. Потанцевали немного, поцеловались пару раз. Она говорит: «У тебя есть презерватив? Пойдем в туалет?» Я: «А может, пойдем погуляем? Луна красивая, вот это все». Девушка сливается. Вообще, я как-то... пять лет налево не хожу, но продолжаю себя идентифицировать с теми, кто сделает это не задумываясь. Смешно», – не смеется один из моих друзей. «Господи, в шестнадцать казалось, что секс не надоест никогда!» – подвывает другой. 

Заниматься сексом каждый день с разными женщинами весь год (ну или хотя бы пару месяцев), сложить из первых букв имен случайных любовниц алфавит, перешагнуть какое-то личное сакральное число половых партнеров в определенном возрасте – да мало ли. И почти никому из нас не удается стать бабником. 

 Да, в период гормональных бурь и задорных прыщей мы хотим, можем и готовы совершать соития со всем, что хоть отдаленно напоминает женщину, улепетывая сразу после. Да, кое-кто, не будем показывать пальцем, так и делает. Но это чистая похоть, в этом нет ни грамма эстетики, настоящей любви к женскому полу и сексу. Это голая бездумная страсть. 

 А настоящий Казанова, каким мы видим себя в эротических фантазиях, не просто дорвавшийся до тела пацан. Кто он? Он – это мы через пятнадцать лет. Это человек, способный услышать женщину и попытаться дать ей вместе с сексом то, что ей нужно, – вино, приятную музыку, игру, тишину, такси, что угодно… или ничего (если именно так ей хочется). И получить свое как заслуженную награду, а не как выбитую голым обманом или чистым напором конфетку. 

 В двадцать мы этого не умеем. А в тридцать пять… нам лень, наше либидо прошло точку расцвета, наши ценности сто пять раз сместились, наши головы седеют, наши бывшие жены просят сидеть по выходным с детьми. Несправедливое, но продолжающееся всю жизнь в разных парадигмах и полярностях несовпадение мужских желаний и возможностей делает настоящего бабника исчезающим видом. Кто-то многого хочет, но ни черта толком не может, кроме потных телодвижений. Кто-то все может, но не особенно уже и хочет. 

Ну, может, и хочет. Но раз в два месяца.