Читатели Психо Daily вспоминают свою первую поездку на велосипеде

19 апреля 1943 года во время работы в лаборатории швейцарский химик Альберт Хофман почувствовал себя неважно: доктора охватили беспокойство и головокружение, а речь превратилась в бессвязную билеберду. Когда Хофману стало совсем не по себе, он отправился на велосипеде домой, по дороге испытав первый в истории психоделический трип: только его ассистент знал, что незадолго до инцидента химик принял 250 микрограмм своего нового изобретения – диэтиламид d-лизергиновой кислоты.

Вспоследствии с помощью ЛСД будет лечить людей от депрессии, неврозов, избавлять от кокаиновой и героиновой зависимостей, препарат станет помощником в терапии шизофрении и улучшении памяти пациентам с амнезией. ЛСД станет одним из главных героев культуры битников и хиппи, ему будут посвящять песни и книги, пока в 1966 году изобретение швейцарского доктора не попадет под полный запрет во всем мире.

Тем не менее, ни одно законодательство не мешает главному психоделику обзаводиться новыми поклонниками даже в 2018 году. К 85-летию велопрогулки Хофмана редакция Психо Daily публикует анонимные трип-репорты о первом (или не первом, но ярком) опыте приема ЛСД от своих друзей и подписчиков.

Специально для чтения мы составили плейлист с психоделической музыкой.

«По Калининскому проспекту несется лимузин с открытым верхом, и в нем что-то развевающееся – и одеждой, и волосами, и аурой»

Первую марку я съел в детском возрасте, когда мозг совсем не закоснел и до конца не разобрался: расширители фантазии действуют на него особенно ярко. Конечно, может быть это продолжает разыгрываться воображение, которое путает тень от занавески с силуэтом огромной страшной совы. В общем, помню испещренный неоном космический туннель, уходящий в космос над головой Ленина в пустынном Измайловском парке. Памятник стоял рядом со стекляшкой-шашлычной, в которой располагался моднейший трансовый клуб «Лесс». Год, наверное, 1995-ый.

Следующая яркая вспышка – 1999-ый, Новый Арбат, 200-летие Пушкина. Мы тогда фланировали по городу и добрели до только-только заработавшего клуба Mix. Куда нас, конечно же, не пустили, потому что клуб был байкерским (или так нам показалось). В следующем кадре после резкой склейки по Калининскому проспекту несется лимузин с открытым верхом, и в нем что-то развевающееся – и одеждой, и волосами, и аурой. И толпа ликующе скандирует: «Rammstein! Rammstein!» Позже пришло осознание, что в машине ехал Филипп Киркоров.

«Я чувствовал себя немцем в Cталинграде, на которого вот-вот упадет бомба»

Я смеялся как оголтелый несколько часов и чувствовал себя немцем в Cталинграде, на которого вот-вот упадет бомба. «Пир во время чумы» и эйфория – самое точное описание, а потом я в 6 утра швырялся бутылками в трамваи. После этой ночи я чуствовал себя счастливым и опустошенным, и несколько месяцев пребывал на эмоциональном пике.

«Весь мир был волшебным, как у Диснея»

Когда я вошла, радовалась, как маленький ребеночек: вау!!! ууу!!! вау! Я увидела все вокруг в мельчайших деталях: каждую травиночку, все жилки на всех листочках, каждый взмах крыльев бабочки, как в замедленной съемке, я чувствовала физически музыку, вся природа вокруг танцевала! Весь мир был волшебным, как у Диснея, только без антисемитизма. После выхода еще недели две сохранялось ощущение понимания, зачем это все, какое-то всепрощение всем людям на Земле и полная гармония, каким бы сомнительным это слово ни было.

«Спустя еще полчаса обнаружили, что смеемся без остановки и фотографируем волосы»

Барселона, 2010. Вечеринка Sonar OFF на каком-то очередном пляже, бассейн, Виллалобос, классика. Меня кто-то легонько стучит по плечу, обрачиваюсь и вижу перед собой друга школьных лет, хулигана, про которого совсем забыла и не видела с тех пор, как эту школу окончила, неожиданно и смешно вот так на фестивале повстречаться, но в какой-то момент именно он вручил мне квадратик моей первой марки. На следующий день мы с подругой поехали в музей Сальвадора Дали в Фигерасе (несколько часов на поезде от Барсы), поделили бумажку в дороге, пришли в музей, осмотрели экспонаты. Ерунда какая-то, решили мы. Обман. Не работает.

Вышли погреться во внутренний дворик музея. А спустя еще полчаса обнаружили, что смеемся без остановки и фотографируем волосы на самый первый тогда айфон. Музей закрывался, но дальше сквера у входа мы не смогли дойти и провели в этом небольшом дворике еще несколько часов - само здание музея и территория вокруг также небольшое произведение искусства. Пустая площадь, скульптуры дали, которые совершенно очевидно двигались и подавали знаки, смех, который невозможно было остановить. Стало приближаться время заката и мы зашли в собор, который примыкал к пустой площади и в котором крестили маленького Сальвадора. Кроме нас - одна кудрявая испанская госпожа на скамейке впереди и гремит орган, а сквозь витражи - сумасшедшее закатное солнце пускает стрелы. И все дышит, живет. Это был тот момент, который мы назвали “в гостях у Бога”.

«Я представлял себя путешественником по разным планетам и галактикам»

Не первый, но сильный приём ЛСД был на фестивале Burning Man. С учетом того что все были в костюмах, представлял себя путешественником по разным планетам и галактикам, насмотрелся всех внеземных форм жизни, не хуже чем в какой-нибудь «Футураме», понял все современное искусство, а потом стало оглушительно одиноко, и переправа от одного лагеря к другому казалось вечностью в космическом масштабе.

«Я нашел самодельный лук и мы стали играть в охотников на хиппи»

Впервые я попробовал LSD на фестивале Пустые Холмы. Это огромный хиппи фестиваль проходивший каждый год на открытом воздухе где-то в калужской области. Я поехал туда, практически без гроша в кармане, в легкой куртке и без какой-либо экипировки. Встретив своих новых друзей из Тарусы, по примеру моего лучшего друга, сразу принял две отличнейших марки под названием “Luke Skywalker”. Надо ли говорить, что спустя 11 лет я до сих пор считаю это одним из самых важных поступков в своей жизни?

Атмосфера в стиле Вудстока, начало лета и солнечная погода, полная изоляция от городской жизни, оказались идеальной средой для подобного времяприпровождения. В начале, мы просто гуляли по фестивалю, я нашел самодельный лук и мы стали играть в охотников на хиппи - было весело, но в какой-то момент эффект дошел до предела - я сел посередине поля и пытался справится с той интенсивностью, с которой в меня влетали мысли и образы.

Это был не самый сильный трип в моей жизни, но я вышел в нем довольно далеко за какие-либо пределы, многое понял и определил для себя некоторые вещи, которые, естественно, невозможно объяснить обычным языком. Волнами меняя происходящее вокруг, эффект начал спадать вместе с закатом. Это моя любимая стадия - пограничная, когда в тебе просыпаться раннее тебе не известные специфические способности к остроумию и коммуникации. Я очень хорошо запомнил тот день. Лет через пять я немного подостыл к этому наркотику, если его можно так называть, но все увиденное, или скорее осознанное, до сих пор является объектом моего творчестве, проявляющее себя в концепции идеи или являясь просто графическим приемом.

«Друг познается в ЛСД»

Мы с моим парнем пошли гулять по красивейшим заповедным дюнам Куршской косы. Ну как «пошли» — вскоре после принятия вещества я поняла, что больше не помню, как ходить. Мы легли на песок, и очень долгое время я пыталась не задохнуться, потому что красота неба и в целом мироздания физически навалилась на меня и стала давить на грудь. Я запрещала себе бояться и параллельно думала о том, что если и умру в тот самый момент, то, в общем-то, не расстроюсь — казалось, что я уже достигла лучшего момента в жизни.Потом, через пару часов, осознавать величие природы стало легче и радостнее, ну а ещё позже начались безостановочные шутейные фантазии и пикировки остротами — ну и по итогам этого трипа парень из просто приятно-перспетивного превратился в по-настоящему дорогого и близкого, и это ощущение так и не стёрлось, когда отпустило. Поэтому моя глубокая уверенность до сих пор — друг познаётся в ЛСД.

«Нас окружил лагерь беременных. Они разбили палатки по кругу. В каждой палатке по беременной. И это явно не просто случайность»

Мы поехали довольно большой компанией. Человек 8-10. Среди моих друзей было много опытных. Двое все время делились со мной советами: надо, чтобы вокруг было красиво, надо, чтобы рядом был человек, который понимает, что происходит и успокоит тебя, если что. Все должно было быть классно: мы разбили какой-то условный лагерь. Вокруг был лес и озеро. Съели по марке, легли вокруг костра и стали ждать. Все болтали, а я, как это часто бывает, злилась, что ничего не происходит и уже точно не произойдет. Но в какой-то момент подняла глаза на костер и охренела.

Костер был другой, лес был другой, в небе летали какие-то яркие загогулины. Разговаривать я не могла. Легла на землю и долго пялилась в небо, разглядывая космической красоты объекты. Друзья по двое и трое ходили гулять. В какой-то момент один из них вернулся и с тревогой в голосе сказал, что, кажется, есть проблемы. Дело в том, что мы окружены. Тут даже я привстала на локтях. Наш друг утверждал, что он сейчас долго ходил по лесу и уверен - нас окружил лагерь беременных. Они разбили палатки по кругу. В каждой палатке по беременной. И это явно не просто случайность. Все поржали и забыли. Я отправилась гулять в лес, где у меня случился сильнейший бед-трип. Мне вдруг показалось, что я заперта внутри одного и того же квадратного метра леса. Я иду и иду, иду и иду. Но выйти за его пределы невозможно. Матрица дала сбой. Я тут навечно. Я села под дуб (ой, какой красивый дуб, ничего себе, мы с тобой теперь навечно вместе) и стала рыдать. Выбраться из матрицы, понимала я, можно только одним способом - кто-то из друзей должен позвать меня по имени. И тогда я смогу прорвать эту дебильную пространственно-временную уловку. Идет время, я рыдаю и вдруг слышу, как вдалеке мой друг выкрикивает мое имя.

Я срываюсь с места, бегу на его голос и еще какое-то время, рыдая у него на плече, благодарю его за то, что он избавил меня от вечной пытки одиночеством. Часов в 9 утра кончаются сигареты. Кажется, очень логичным пойти в лес, поискать кого-нибудь, у кого можно стрельнуть. Я и мой друг идем по дороге и встречаем еще одного нашего товарища. Он сидит на камне и по смс пытается объясниться с девушкой, с которой у него какие-то проблемы. Улыбается, протягивает нам телефон и говорит: «Кажется, я круто все сформулировал» Сообщение выглядит примерно так: «$»’...367Дммertlj..:;””. Советуем отправить текст чуть попозже и берем его в сигаретный поход. Через какое-то время в лесу появляется палатка. Около нее стоит молодой мужчина и варит что-то в котелке. Наверное, чай. Друзья говорят, что лучше пойти мне. Все-таки девчонка. Неуверенными шагами, во мхе и земельке я выхожу к нему из леса. Два мои друга пытаются спрятаться за большим камнем. Но все время выглядывают. Мужик их, конечно, видит. С ужасом смотрит то на меня, то на них. Я робко спрашиваю, нет ли у него двух-трех лишних сигарет. Он робко вытаскивает пачку из кармана. И тут молния палатки расстегивается и из палатки вылезает беременная девушка. Лагерь беременных, вспоминаю я. Тут же вспоминаю я. И начинаю орать в голос. Потом выхватываю пачку у мужика из рук и бросаюсь бежать. Два друга выскакивают из-за камня. И мы втроем вприпрыжку уносимся в лес.

Закончили мы на маленьком соседнем острове. Он манил нас все утро. Мы поплыли туда вчетвером или впятером. Почему-то голые. У берега острова была тина, поэтому на берег мы вылезли, как реальные герои фильмов Юфита. Грязные, голые премся куда-то вперед. И вдруг встречаем пепелище. Рядом с остатками сгоревшего дома лежит пила, свернутая в узел. Один наш товарищ хватает ее, как будто мы только ради нее вообще сюда приехали и радостно кричит: «Берем?» Голый грязный человек стоит на пепелище. И трясет скрученной в узел пилой. Классно в общем было.

«Мои друзья получили ровно то, что хотели — распускающиеся ирисы Гогена, оживленный Монмартр Писсаро и прочее волшебство, а меня почему-то накрыла чудовищная тоска»

Мы с подругой купили марки у знакомого уже под утро фестиваля. Ждали эффекта, казалось, ничего — мы были очень разочарованы. Разыскали продавца в толпе и только открыли рты, чтобы сказать, мол, что за дела, как на нас снизошли всевозможные спецэффекты. Так что вместо того, чтобы наехать, мы совершенно онемели и просто этого знакомого очень крепко обняли. Он еще много лет потом ко мне клеился, думал, что эти объятия что-то значили.

Первый бэд трип случился при следующих обстоятельствах. Мы с друзьями заварили грибы и отправились в Эрмитаж. Импрессионисты тогда висели на третьем этаже. И крыть нас стало довольно быстро. Но если мои друзья получили ровно то, что хотели — распускающиеся ирисы Гогена, оживленный Монмартр Писсаро и прочее волшебство, то меня почему-то накрыла чудовищная тоска. Я пошла гулять и нашла комнату с экспонатом, который называется "Труп коня #9" где-то в районе сокровищ Пазырыкского кургана. В этот зал никто никогда не заходит, в нем стоит такой смрад, что там даже хранительницы нет, просто в стеклянном гробу лежит облезлая дохлая лошадь — и все. В общем, я просидела с ней много часов. И долго потом ничего не принимала.

А однажды мы с другом намочили промокашку, расписали ее фломастерами, чтобы получились красивые разводы, сбрызнули соком алоэ, разрезали это все на маленькие квадратики и просто так раздали примерно всем посетителям одного известного клуба. Эффект плацебо был замечательным, у людей совершенно снесло башню: кто-то разделся догола, человек с переломанными ногами плясал, как умалишенный много часов, целая группа товарищей вообразила себя стаей рыб. С тех пор и до самого закрытия нас пускали в этот клуб в обход гигантских очередей.

«Никелированные поручни вдруг стали волшебно светиться и переливаться. Шум метро превращался в сладкозвучную музыку. В вагоне мне почему-то мерещились негры».

У меня был единственный опыт употребления лсд. Было это в начале 90-х. Зная, что в этом деле нужен проводник, я выбрал главного торчка на курсе. Мы приехали в клуб Пентхаус, он находился на месте нынешней Геликон-оперы, вырубили марку и съели по половиночке, запивая шампанским, на Красной площади. Не помню уже, какой сакральный смысл мы в это закладывали. Потом поехали на одном из последних поездов метро ко мне домой.

В метро начало накрывать. Никелированные поручни вдруг стали волшебно светиться и переливаться. Шум метро превращался в сладкозвучную музыку. В вагоне мне почему-то мерещились негры. От метро до дома было минут 10 неторопливым шагом, но мне кажется мы шли вечность.

Ночное небо загоралось разноцветными всполохами, похожими на северное сияние, мы пилялись по сторонам и безостановочно ржали. Было дико круто. То первая часть трипа, короткая и суперпозитивная. Потом – как в стихотворении поэта Горохова: бабах и все ужасно. Потратив какое-то дикое кол-во времени на открывание ключом квартиры с одним замком, мы оказались у меня дома - и тут как будто тумблер переключили: у меня начался бэд трип. До утра я лежал на своей кровати, смотрел на осточертевший калейдоскоп узоров на потолке и мучительно пытался собрать воедино свою распавшуюся на множественные «я» личность.

Самое сложное и невыносимое в этом квесте было найти в нагромождении различных пластов сознания тот самый главный, изначальный, который и был моим истинным «я». Это было похоже на сцену из старой психоделической сказки Роу «Марья Искусница», когда перед Иванушкой в подводном царстве предстал десяток его матерей и он должен был угадать, кто из них настоящая. Мой приятель торчок никак не пытался мне помочь, а тупо пялился в художественные альбомы моих родителей. Смутно помню как он тупо хихикал, рассматривая скульптуры божественного Джакометти, и меня это отдельно бесило. Закончилось это тем, что я уже утром взял какой-то значок, отколупнул лед в морозилке, накалил иглу и сделал себе два новых прокола в ухе.

«Со мной в контакт вошли дельфины, изображенные на кафельной плитке, и рассказали мне какую-то важную тайну устройства Вселенной»

Первый раз я поробовал кислоту в Гоа. Это был уже не тот первозданный Гоа, куда сбегали от Большого Брата хиппи 60-х, а курортное местечко, переполненное русскими и ресторанами с пельменями. Но мощный дух психоделической традиции там еще бродил по закоулкам - в Анджуне и Арамболе можно было запросто встретить "старых психонавтов": косматых закопченых дедов с безумным шаманским взглядом, странновато выглядящих даже по местным расслабленным меркам.Одно из правил трипа заключается в том, что его надо совершать из правильной точки: домик в Моржиме был точкой правильной - тепло, комфортно, безопасно, уединенно. Кислоту мне добыл мой московский знакомый К, который по совпадению тоже оказался в Гоа - человек, искушенный в вещах и веществах. Выполняя функцию "черного ангела", он гонял на стальном байке между деревнями, пребывая под стафом и делясь стафом с друзьями. Он поручился за марки, сказав, что в Москве таких не достанешь, а в этих делах я ему безгранично доверяю, и вызвался быть моим Вергилием.

Тогда я действовал по наитию, а сейчас понимаю, что моя LSD-инициация прошел почти по заветам Тимоти Лири. В белые одежды я, правда, не наряжался и молитв Будде не читал, но остальное было - сперва мы с К вели беседы обо всем, потом стали слушать музыку и я почувствовал себя Александром Скрябиным: каждый звук я стал видеть опредленным цветовым пятном. Перед моими глазами - хоть закрытыми, хоть открытыми - стали плестись фантасмагорические картины, которые дополнялись физическими ощущениями. Тепло-то разливалось по телу, то уходило как океанская волна. Так продолжалось непонятно сколько времени - мы с К лежали на веранде домика и безмолвно смотрели в чернильное индийское небо со звездами. Музыка уже закончилась, но все равно звучала, сплетаясь из шума пальм, глухого стука падающих кокосов, вскриков ночных птиц и обрывков мелодий, всплывавших откуда-то из глубины. Вообще все было музыкой.

Потом под утро, когда казалось, что все закончилось, К оседлал свой байк и уехал, а я пошел в душ - где провел еще непонятно сколько времени, потому что со мной в контакт вошли дельфины, изображенные на кафельной плитке, и рассказали мне какую-то важную тайну устройства Вселенной. Я мгновенно понял и принял ее, но не записал и, увы, на следующий день не смог вспомнить ни слова из дельфиних речей.

Чтобы быть в курсе других диких историй, подписывайтесь Психо Daily