Черная Роза

— Верно. Родители ее живут в Дакаре. Я разглядывал ее, словно редчайшее ископаемое, а она только сверкала белками глаз, невозмутимо уминая свою котлету. Иногда она косила в мою сторону, видимо почувствовала, что я заинтересовался ею.

— Приятного аппетита, — сказал я, когда она в очередной раз глянула на меня. Мне почему-то показалось, что она не понимает по — русски.

— Спасибо, — с легким иностранным акцентом ответила девушка и обнажила в обворожительной улыбке ровный ряд белоснежных зубов.

«Понимает. Она все понимает», — подумал я и уже более откровенно стал посматривать на ее женские прелести. У нее была длинная шея, увенчанная курчавой головой. Такую прическу называют «Африканское солнце». Когда она встала и пошла относить свою посуду, то я обратил внимание на ее длинные, стройные ноги и восхитительную попку, ягодицы которой при каждом движении свободно перемещались, делая ее походку чрезвычайно сексуальной. В ее небольших ушах сверкали бриллиантовые серьги, которые смахивали на маленькие звездочки на фоне черного неба.

«Какая фея!» — ...

невольно залюбовался я негритянкой, а она, поставив поднос с посудой, словно почувствовав что-то, быстро оглянулась, и наши глаза встретились. Я быстро отвел взгляд в сторону, поняв, что она поймала меня с поличным. Она лукаво улыбнулась и подмигнула мне.

«Ого! Клюет!» — обрадовался я и ринулся следом за девушкой. Я догнал ее на выходе и, поравнявшись, бросил:

— А не сходить ли нам куда-нибудь?

— Куда? — повернула она свою прелестную головку, сверля меня синими глазами. Да-да. Я не оговорился. Глаза у нее были синими, как штилевое море. Ее маленький, курносый носик она, наверняка, приобрела от европейца, так как его никак нельзя было назвать негритянским. А эти глаза? Кто же их подарил ей? Все это мигом пронеслось в моей голове, и я ответил:

— Куда хотите. Можно в музей, зоопарк, кино. Выбирайте...

— Вас как зовут? — спросила она.

— Михаил. А вас?

— Роза, — протянула она узкую ладонь и, пожимая ее, я понял, что такие мягкие руки не бывают у женщин физического труда.

— Вы — студентка? — осмелел я.

— Угадали. А вы? Для студента — староваты. Вам лет сорок. Не так ли?

— Почти. А вообще-то — тридцать семь. Но это не имеет значения. Я могу сопровождать вас на правах, скажем, холостого друга.

— Меня больше бы устроило слово — разведенного. Но ваше предложение на счет кино меня вполне устраивает. Кстати, я тоже холостячка.

— Тоже разведены?

— Нет. Еще не успела выйти замуж... Так в какое кино мы пойдем?

— Тут неподалеку идет французский фильм «Игрушка». Там играет...

— Пьер Ришар. Это мой любимый артист. С удовольствием посмотрела бы фильм с его участием, — быстро ответила Роза.

Я согласно кивнул, взял ее за руку, и мы направились в сторону кинотеатра. На нас кое-кто недоуменно поглядывал, но мне было на это наплевать, как и Розе — тоже. Она гордо вышагивала рядом со мной, теперь уже крепко держа меня под руку.

... Мы сидели в темном зале, и когда зрители смеялись, Роза тоже вздрагивала от смеха, теребя меня за рукав пиджака. Я, словно невзначай, поймал ее ладошку и вместе с моей положил на ее коленку. Она повернулась ко мне, лица не было видно, только глаза сверкнули, словно у пантеры из черной чащи джунглей. Она не отняла руки, мою тоже не сбросила с коленки, только вся она как-то сразу обмякла и перестала смеяться, опустив голову. Я понял, что смутил девушку и тут же убрал руку. Она наклонила голову к моему уху и прошептала: «Спасибо!». Теперь смутился я, так как не понял, за что она меня благодарит.

Поразмыслив, решил, что она не из таких, которые по первому намеку готовы тут же запрыгнуть в постель к мужчине. Роза, как потом выяснилось, происходила из богатой интеллигентной африканской семьи, была образована и хорошо воспитана. Она была настоящей леди, хотя и очень простой в общении с людьми. Я это понял каким-то шестым чувством и решил не торопиться срывать плод, пока он сам не созреет.

Знаете, как у Пушкина: «Чем меньше женщину мы любим...», «тем больше нравимся мы ей», — чуть ли не хором мы закончили в ответ. — Но, в то же время, надо было создать ему такие условия, чтобы он созревал быстрее, так как до окончания моей командировки оставалось две недели.

После кино мы зашли в кафе. Она с детской непосредственностью расправлялась с мороженым, а я с видом крутого кавалера пил кофе с коньяком. На нас обращали внимание. Женщины укоризненно поглядывали на меня, а мужики, плотоядно улыбаясь, с восхищением глазели на Розу. Видимо «шашлычок» из черного мясца пришелся бы им по вкусу. Еще бы! Такая красотка, да, к тому же, черная. Это ли не писк моды или особый утонченный шик! Одним словом, мы стали постоянно встречаться, а в свободное от занятий время ездили на Днепровские пляжи. Вода была еще холодной, но загорающих уже было много. Представляете, с каким любопытством они нас разглядывали! От чернокожей красавицы в ярко-красном мини-бикини невозможно было оторвать глаз.

Бабы сатанели, глядя, как их мужики пускают слюни от одного только вида красивой негритянки. Этот захватывающий полу стриптиз мне тоже очень нравился и я, чтобы подогреть интерес к своей персоне, запросто брал ее руку и целовал в ладошку или в жеманно дернувшееся плечико, а то и в черную щечку, когда мы лежали рядом, на песке, и ее головка покоилась на моей руке. Розе это так нравилось, что она закатывала глаза и тихо шептала: «Еще! Еще, милый!». Я начал чувствовать, что она уже прочно сидит у меня на любовном крючке и наступает пора более решительных действий. Роза была очень начитанной, эрудированной девушкой. Она хорошо разбиралась в русской литературе и мировом искусстве. Поэтому наше общение не было молчаливым.

Мы часто обменивались мнением, иногда спорили до хрипоты, отстаивая свою позицию, а когда я явно проигрывал, то затыкал ей рот крепким поцелуем. Она