Будущее России

Под общие апплодисменты капсулу достали из стены. 

Дрожащими руками директор Нижне-Ляскинской школы открыл крышку и достал сложенный вчетверо листок.

Во рту его пересохло.

«Дорогие потомки», — начал читать он.

«Дорогие потомки! Пишет вам старший слесарь химического завода "Боярка" как вы там, 2067 году?»

Директор быстро перекрестился и огляделся. С тех пор, как был принят закон «Об абсолютно светском государстве», за такое могли уволить по профнепригодности. Однако, без божей помощи далее читать он не мог.

«Вы живёте в дивной России Будущего! России, которая встала с колен! Владимир Владимирович подарил вам возможность жить в суверенной и великой стране, надеюсь вы продолжаете славное дело Путина.»

Тихий ропот прошел по залу. Стоявшая особняком группка детей с белыми буквами «Н» на груди, громко ахнула, изобразив гримасу ужаса на лице. Кто-то из младших ребят, едва шевеля губами, пробовал новое ругательство на вкус. Директор обтер вспотевший лоб, ещё бы, 30 лет как это имя было признано нецензурным.

«Вы, потомки, победили 5 колонну, искоренили гейропейскою ересь, а последний русский содомит горит в геене огне... Стоп! Хватит! Я не буду это больше читать!» Директор был открытым трансгендерным дельфином-геем и эти слова оскорбили его до глубины души.

Немного отдышавшись, директор начал: «Дети, сейчас вы стали свидетелями дикого варварства наших предков. Это письмо было написано в разгар смуты, наступившей после царствования Бориса Синего, но это письмо несомненно важно! Оно показывает нам, что было бы с нами, если бы не наш отважный Вождь Алексей Навальный. Это письмо говорит нам, как важно отважно сражаться за дело Навальнизма и Партии Прогресса. Особенно сейчас, когда меньшевистско-волоковистская гидра подняла голову...»

Он ещё долго выкрикивал полные пасофа слова, заученные много лет назад, о направляющей роли партии, о светлой Новой России Будущего.

Окончив, он попрощался и быстрым шагом пошел к себе в кабинет.

Закрыв дверь на два оборота ключа, занавесив окно, он с опаской огляделся. Лишь удостоверившись, что никто не может увидеть его, он достал из кармана маленький кулон на цепочке в виде спутника — символ люстрацианской церкви. И тихо прошептал:

«Прости Господи, меня грешного, за то что я делаю! Святой Михаил дай сил! Во имя Светова и Пожарскова, аминь!»