Аркадий Волож: «Да ну вас, мы еще поборемся» (часть 2)
t.me/business_ruА у вас есть стратегия освоения этого нового рынка? Какие будут следующие шаги?
У нас есть преимущество – наши технологии. За счет новых технологий рынок физического перемещения людей и вещей сегодня оптимизируется на десятки процентов. Это значит, например, что такси придет быстрее и будет стоить в разы дешевле, чем это было несколько лет назад. При этом водители будут зарабатывать не меньше. Просто за счет новых технологий вся система оптимизируется: в несколько раз сократился холостой пробег такси, не тратится лишнее горючее, не создаются лишние пробки. Полезная загрузка машин такси когда-то была 20–30%, остальное время они простаивали в ожидании заказа. Сейчас полезная загрузка доходит до 60–80%. Водитель может за полсмены заработать столько же, сколько раньше за день.
Сейчас технологии умеют расставлять флот такси по городу так, чтобы с точки зрения времени подачи машины расстояние до следующего вызова было водителю максимально удобным. Мы умеем предсказывать, когда надо вывести на линию больше машин. Мы распределяем заказы за несколько минут до окончания предыдущего заказа. Мы можем подсказать, что если перейти дорогу, то машина придет на 2 минуты раньше и будет стоить на 10% дешевле. И так далее.
Но повторюсь, чтобы это стало возможно, понадобилось много технологий: здесь и наши знания в области навигации, и машинное обучение, и многое другое. Пригодился весь наш предыдущий 15-летний опыт. Я бы сказал, что карты и навигация «Яндекса», а также весь наш стек машинного обучения делают «Яндекс.Такси» уникальной компанией не только у нас, но и в мире. Тут получилось как в поиске: мы чуть ли не единственный игрок с полностью конкурентным стеком технологий для автомобильных сервисов. Скоро мы сможем делиться нашими технологиями с такси-компаниями на других рынках. Без таких технологий им трудно будет конкурировать с мировыми лидерами.
Вообще, если взглянуть на отрасль городских частных перевозок сейчас и всего 3–4 года назад – то это революция. Словом «такси» мы привычно называем совсем разные вещи. Из старого времени можно вспомнить и люксовую услугу на дорогой «Волге» с вальяжным водителем, и бомбилу на раздолбанной тачке у метро. И то и другое преобразилось неузнаваемо. Первое стало классом «Бизнес», и водитель учтиво предлагает вам выбрать музыку и открывает вам дверь. А вместо второго вы можете за 100 руб. уехать на чистой машине без шансона (или с шансоном, если вы его специально любите) или доехать по известному маршруту за заранее известные деньги.
Для пассажира все стало дешевле, быстрее, а также радикально чище и вежливей. А водители при этом зарабатывают суммарно больше – просто потому, что на такси стали ездить в разы больше. И все это при том, что холостой пробег уменьшился вдвое (с 60% времени таксиста до 30%) – и это на фоне того, что пробки в больших городах держатся на стабильном уровне и не уменьшаются.
В общем, резюмируя еще раз, за всем этим стоят большие технологии, но не только транспортные. Например, наши речевые технологии умеют проверять водителей на знание языка – при ожидании очередного пассажира водителя могут попросить прочитать стихотворение. Водителя также могут попросить машину обойти и сфотографировать, и другой автомат будет распознавать, грязная она или нет. И все это для комфорта людей.
Какие еще есть возможности бизнеса для «Яндекса» в сфере транспорта? Сейчас есть карты, навигатор, такси, информационные сервисы типа расписания транспорта, что еще?
Во-первых, можно по-разному перемещать людей – на такси, общественным транспортом, кучей промежуточных вариантов, которые сейчас появились – поездки по заранее известному городскому маршруту, коллективные междугородные поездки, модели с прокатными машинами.
Еще один интересный рынок – это перемещение грузов. В России почти 4 млн грузовиков, и все они куда-то едут.
Какие у вас планы на этом рынке?
Для начала автомобили можно сделать самодвижущимися. Это настолько реально, что ограничения будут скорее юридического, чем технического характера. Например, за движение беспилотника на дорогах до сих пор пока отвечает водитель. Хотя машины уже давно ездят самостоятельно. Я когда-то шутил, что первое самодвижущееся транспортное средство появилось 100 лет назад – это лифт. В очень простых условиях с большим количеством ограничений они давно уже ездят без нас. Пример с меньшим числом ограничений – современный адаптивный круиз-контроль в автомобилях. Многие модели уже позволяют двигаться вслед за кем-то: машина тормозит, разгоняется и сама поворачивает, а водитель просто пассажир.
Это все про механические операции, которые автомобиль будет делать за нас. Есть еще всякая «умность» в салоне. Собственно, этим мы и занимаемся – придумываем автоматы, которые делают работу быстрее и точнее, чем человек.
То есть вы делаете софт для самодвижущихся автомобилей?
Только не софт, а технологию, и она работает. Скоро можно будет покататься.
Когда роботы поглотят человечество?
А что та-ко-е че-ло-ве-че-ство? (Механическим голосом, смеется.)
А вы не хотите какие-то консюмеристские сервисы делать на основе своих технологий? Нейросети, Prisma, это сейчас модно. Например, приложение по улучшению качества старых фотографий или что-то в этом духе. Почему вы не делаете, не покупаете такие прикольные проекты, стартапы, это не ваша тема?
Это не наша тема... Не покупаем. Ну... наверное, потому, что мы странные, замкнутые интроверты (смеется).
На самом деле, я думаю, это потому, что компания сейчас находится на более взрослом этапе, что ли. Нас заводят не маленькие приколы, а что-то, что сдвигает какие-то большие стены, создает новые рынки.
Вот пример из той же области: приложение, которое создает картины в стиле других картин. Это тоже про нейросети. Мы подумали, что картинки можно не только стилизовать «под Ван Гога» или «под Пикассо». Если объяснить автомату, что такое «хорошая», «качественная» картинка, то он все плохие картинки сможет рисовать «в стиле хороших картинок» – например, размытые картинки делать четкими. А поскольку мы индексируем весь веб, в котором миллиарды самых разных картинок, то мы провели небольшой эксперимент. Мы показали машине примеры одинаковых картинок, но в разном разрешении. Только мы машину немного обманули, сказав, что из нечетких картинок люди делают картинки высокого разрешения. На самом деле, конечно, наоборот. А машина поверила и научилась улучшать разрешение слабых картинок.
Казалось бы, ничего особенного. Но мы нашли серьезное применение этой технологии – стали таким образом улучшать качество цифровых спутниковых карт. Дело в том, что карты высокого разрешения очень дорогие. Можно купить карты среднего качества и научить машину делать эти карты как бы в лучшем разрешении.
Получается, что небольшие на первый взгляд эксперименты влияют по факту на экономику спутниковой картографии. Это не так прикольно, как массовое приложение, но приносит гораздо большее творческое удовлетворение. Хотя, не спорю, простые и веселые вещи тоже надо делать, конечно.
Безумные проекты? ООО «Безумные проекты»...
Да, точно! Когда-то, еще до «Яндекса», в 1989 г. все начиналось с компании «Аркадия. Разумные проекты». Теперь нам срочно требуется директор по безумным проектам, можно такое объявление в «Ведомостях» дать? (Смеется.)
Вы только что его дали. А то все технологии у вас, а взлетают какие-то стартапы – нехорошо.
Ну у нас тоже кое-что есть. У нас машина придумывала стихи в духе и манере разных поэтов – «Яндекс.Автопоэт».
А почему вы не купили Prisma, например?
Такие сервисы, как Prisma или FaceApp, о котором активно говорят в этом году, быстро набирают первую сумасшедшую волну, но не всем из них удается ее удержать и, как, например, Snapchat, выйти на стабильную монетизацию. У нас все же другой подход. Мы стараемся делать сервисы, которые используются каждый день и работают десятилетиями. У нас много всего придумывается. Это чудо, кстати, что нам, крупной компании, это все же удается. Только сейчас внутри официально идет пара десятков «экспериментов». Эксперименты – это маленькие проекты с выделенным на них отдельным ресурсом. Большая часть из них, возможно, закроется. Никогда не угадаешь, что полетит, а что нет. Но что-то выстрелит.
Планируете ли вы какие-то изменения, покупки в сфере e-commerce?
Розничная торговля товарами – это огромный бизнес, а доля онлайн-торговли в России пока очень мала – 4%, здесь есть куда расти. Для сравнения: в Китае это 16%, в США – 10%. Логично предположить, что 30–50% этого рынка рано или поздно станет онлайн.
«Яндекс.Маркет» исторически стоял на двух китах: выбор модели и сравнение цен, и в этом ему не было равных. Но за 15 лет это перестало быть уникальным, и мы будем делать кое-что новое. В этой области очень много места для улучшения: от автоматизации простых логистических процессов до более умных вещей, которыми мы сейчас активно занимаемся. Разные задачи с применением машинного интеллекта там очень уместны – посоветовать что-то, например. Сейчас советы очень односложные, надо их сделать гораздо умнее.
Но начинать надо с выстраивания базовых офлайновых процессов, которых до этого в «Яндекс.Маркете»просто не было. Мы всегда сторонились этого, стараясь не нарушить сложившейся экосистемы. Но сейчас ситуация взорвана, прежней экосистемы больше не существует, на рынок пришли новые игроки. И наш продукт будет перестроен под новые реалии.
Сейчас у нас новый генеральный директор «Яндекс.Маркета 2», там скоро будет много изменений. Мы не исключаем и покупок каких-то активов.
Что бы вы могли купить? Какой-нибудь онлайн-проект типа Lamoda или Ozon?
Рынок точно ждет консолидация. И мы точно будем делать интересные шаги, поскольку уже давно выходим за рамки просто вычислительной системы, которая, по сути, рекламный движок. Просто рекламные движки больше никому не нужны.
Но пока до покупок еще очень далеко – нам надо много что улучшить. И сейчас фокус номер один – переделка самого «Маркета».
На прошлой неделе «Яндекс» вместе с другими интернет-сервисами попал под санкции на Украине: страна блокирует ваши сервисы, у вас арестованы счета. Как вы планируете поступить в этой ситуации? Будете ли закрывать офис? Что будет с вашими партнерами из рекламной сети – есть ли варианты продолжения работы с ними или все придется свернуть? Насколько вообще для вас это чувствительная история, насколько велик ваш бизнес в этой стране?
Наша абсолютная цель – полезные сервисы для пользователей. Как продуктовая технологическая компания, мы всегда концентрируем внимание именно на этом. В каждой стране присутствия мы учитываем все особенности рынка и стараемся быть максимально законопослушными. Точно так же мы вели себя и на украинском рынке.
Каждая страна вправе вводить свои правила работы на рынке. И бизнесы просто должны действовать по ним или не выходить на рынок вовсе. Мы видим это в любой стране, где работаем, – Турции, России, Европе... Все, что сейчас произошло с украинским рынком, случилось на абсолютно ровном месте.
Очень жаль, что надуманные теории заговора влияют на принятие таких решений. Мы строили свои сервисы более 10 лет, все время инвестируя в Украину. Только-только начали выходить на прибыль.
Мы слышим: мол, не страшно, нам другие таких же сервисов понастроят. Давайте трезво смотреть на ситуацию. Мы видим (измеряем) качество сервисов на неконкурентных рынках. Через три года в отсутствие конкуренции никто не будет заниматься специально Украиной. Качество абсолютно всего интернета на Украине деградирует очень быстро. И простые пользователи начнут ощущать это очень скоро. Не будет не только хорошего поиска, или такси, или карт. Не будет мелочей: не будет расписаний кинотеатров или электричек.
У стран на границе двух миров есть выбор: быть мостом или быть забором. Моя жизнь сложилась так, что мне приходится жить в разных странах. Поэтому я не люблю заборы.
Что у вас происходит в Турции? Говорят, офис ваш там закрыт.
Офис работает. Мы сделали продукт, он хорошего качества, дистрибуции у нас там нет, доля поиска остается на уровне 5%. Это в поиске. Зато «Яндекс.Навигатор» там продукт номер один на рынке. И это, пожалуй, первый наш успешный продукт за пределами СНГ.
Говорят, что у вас есть совместные проекты с турецкими операторами по созданию чуть ли не национального поисковика. О чем речь?
Мы приняли для себя решение в дальнейшем работать там только в партнерстве с кем-то. Собственный поисковый бизнес мы там строить не будем. Уже идут разные тесты, часть из которых была замечена снаружи. На ситуацию сильно влияет то, что сейчас в Турции очень динамичная политическая обстановка. Я думаю, что основной принцип, которого мы будем придерживаться, – это возможность дать больший выбор турецким пользователям. Турция не менее России достойна права иметь выбор разных интернет-сервисов.
А что с другими зарубежными рынками? Раньше ходили слухи про ваше желание выйти в Германию, недавно слышала про Иран. Есть ли такие планы или «Яндекс» останется локальной компанией?
Выходить с поиском мы больше точно никуда не будем, пока антиконкурентные практики в мире не изменятся. Если будут изменения – посмотрим. Возможно, будем выходить с «Такси», с какими-то приложениями. Пока самым удачным нашим нероссийским опытом являются «Карты» и «Навигатор» в Турции. Настоящий народный продукт получился, любимый и самый популярный в своей нише.
В интернете настоящий бум на тему видео – и в Facebook, и в Snapchat, и т. п. Видеореклама на этом фоне хорошо растет. Есть ли у «Яндекса» место на этом рынке?
Естественным образом видео есть у соцсетей и онлайн-кинотеатров, у нас нет ни того ни другого. Но помогать и тем и другим мы готовы. У нас есть технологии измерения конверсии рекламы и вычисления, что и кому показать. В рекламной сети «Яндекса» будет и видеореклама, и мы будем пытаться договариваться с большим количеством площадок, чтобы им помогать. Возможно, будем развивать что-то сами.
И хотя я сказал, что у нас нет ни соцсетей, ни своего онлайн-кинотеатра, у нас все-таки кое-что появляется на эту тему. Потребление медиа все время меняется, люди перестали читать даже сайты. Если у вас редакция, то вы раньше готовили к выпуску газету, потом стали готовить новости для сайта. А сейчас ваши материалы готовятся сразу для распространения во всех возможных форматах: и для бумаги, и для сайта, и для мобильного приложения, и для Facebook, и для «В контакте», и для мессенджеров, и для Twitter, и для Snapchat, и еще для десятка таких же каналов. Каждый канал со своими особенностями и требованиями к формату.
У нас появился свой такой канал распространения – рекомендательный сервис «Дзен». «Дзен» стал существенным каналом со своими форматами – и тексты, и картинки. Сейчас в нем появляется видео. А в будущем так же будет распространяться и музыка, и товары – и вообще любой контент. Это лента, которая формируется личными предпочтениями пользователя (а не социальным кругом, как в соцсетях). Автомат на основании ваших действий и предпочтений будет формировать все более полезные и интересные вещи. Еще одно применение нашего стека машинного обучения.
Раз этот сервис так растет, вы не думаете, что он может подвергнуться регулированию, как новостные агрегаторы?
Это будет точно не раньше регулирования социальных сетей. Перед нами большая очередь. Важно, что у «Дзена» совсем другая направленность, там мало политических новостей. В нем в основном материалы по нишевым интересам. Это могут быть тексты про ваши хобби, картинки, занимательные видео-форматы. В отличие от «Яндекс.Новостей», у которых главное свойство – показывать, что общего сейчас для всех, свойство «Дзена» – показывать свое для каждого, потому что это персональная лента. Такие рекомендательные ленты вы теперь будете получать от производителей с каждым новым телефоном. Но мы думаем, что наша будет интересней за счет лучших алгоритмов и большего количества данных. «Дзен» очень быстро растет, это большой успех прошлого года, который становится большим бизнесом с огромной аудиторией. На днях мы запустили в «Дзене» платформу, где не только издатели, но и авторы, журналисты могут напрямую делать публикации, создавать спецпроекты, экспериментировать с мобильными форматами и зарабатывать вместе с нами на рекламе. Уже сейчас мы видим большой интерес к проекту в медиасреде.
Когда интернет в России обгонит ТВ по рекламным доходам?
Спрогнозировать не возьмусь, да это и не важно. Но у телевидения всегда останется своя ниша. Традиционно в рекламе выделяют два направления – либо мне надо, чтобы купили известный товар, либо мне надо рассказать о том, что он существует, т. е. вызвать спрос. Об этом можно рассказать в разных средах: в интернете, по телевизору и т. п. И телевидение в этом смысле – по-прежнему один из лучших каналов: там можно рассказывать про новые бренды, его всегда кто-то смотрит – спиной, но смотрит. Правда, для видео как формата появляются все новые и новые каналы. И не только традиционное телевидение теперь в этом задействовано.
Новостной контент создают СМИ, зарабатывают на этом контенте новостные агрегаторы, аудитория которых несопоставимо больше. Не убьют ли новостные агрегаторы классические СМИ? Не считаете ли вы, что и взаимоотношения новостных агрегаторов со СМИ не совсем честные? Должны ли новостные агрегаторы, и «Яндекс. Новости» в частности, делиться частью прибыли со СМИ и хотят ли они это делать?
Во-первых, конечно, никто никого не убьет. Что же касается модели отношений агрегаторов и изданий, то тут есть варианты. Традиционная модель предполагает переход пользователя на сайт, который монетизируется владельцем сайта. Владелец получает от агрегатора аудиторию, на которой уже сам строит рекламный бизнес или бизнес по продаже подписки. Роль агрегатора в такой модели сводится лишь к одному из каналов привлечения аудитории. Зарабатывать по такой модели – ответственность издания. Новая модель, используемая многими современными сервисами и к которой мы тоже движемся, предполагает ответственность сервиса не только за привлечение аудитории, но и за заработок для издания. При такой модели сервис помогает повысить доходы автора или издания. Мы пробуем эту модель в «Яндекс.Новостях»: недавно были запущены турбостраницы, которые позволяют пользователю загрузить новости прямо с серверов «Яндекса». Турбостраницы загружаются быстро, пользователи чаще докручивают текст до конца, больше видят рекламы, в итоге издание больше зарабатывает. Эксперименты показывают, что те издания, которые поддержали турбостраницы, стали зарабатывать на мобильной аудитории больше. Я думаю, с течением времени эта модель будет доминировать. В выигрыше будут все: и пользователи, и сервисы, и издания.
Почему «Яндекс» перестал замерять пробки в Москве? Последнее исследование было в декабре 2014 г. Правда ли, что такова была просьба мэрии, чтобы не показывать плохую ситуацию на дорогах в Москве? А информацию, которая отображается в приложениях у пользователей, «Яндекс» теперь разрабатывает и согласовывает с департаментом транспорта Москвы?
О боже! Это еще откуда? «Когда вы перестали пить коньяк по утрам?» Мы регулярно даем информацию о пробках.
Который год российские чиновники агрессивно регулируют рунет. Раньше интернет-компании жаловались, что это делается без обсуждения с ними, а самые резонансные законы принимаются за две недели. Изменилось ли что-то с тех пор? Есть ли у вас ощущение, что чиновники стали слушать отрасль?
Бизнес работает в заданных условиях. Мы здесь объект регулирования, а не субъект. Иногда есть политическая воля что-то принять, и тогда просто с нами советуются, чтобы минимизировать потери для бизнеса.
Кроме того, мы делаем много работы для того, чтобы общественные данные стали доступны для бизнеса, чтобы бизнес смог запускать общественно полезные сервисы – открытые данные в транспорте, телемедицина и т. д.
Что вы думаете о законе Яровой, надо ли собирать все данные граждан?
В обществе есть какой-то консенсус между свободой и страхами. Я, например, люблю свободу, некоторым в этом неуютно и хочется защиты. Есть баланс между свободой и безопасностью – это вечная тема.
В марте пользователи жаловались, что новости о митингах, организованных Алексеем Навальным, не были видны в топе «Яндекс.Новостей». Ваша компания объяснила, что в этом не было злого умысла, что эти события все же попадали в топы, но быстро вытеснялись другими новостями. Все это логично, но, если посмотреть на ситуацию целиком, очевидно, что «Яндекс.Новости» в таких острых ситуациях перестали справляться со своей базовой задачей – рассказывать пользователю прямо на главной странице «Яндекса» о самых важных событиях, а медиакомпании научились манипулировать вашим сервисом. Видите ли вы эту проблему и понимаете ли, как ее решить?
Простые цифры: 31 декабря 2016 г. у нас в сервисе было около 7000 источников, 1 января 2017-го их стало примерно 1000. Только те, что имели лицензию на вещание. Как вы думаете, качество сервиса могло остаться прежним? С тех пор источников немного прибавилось. Кроме того, мы стараемся настроить алгоритмы под новую реальность – склеивать сюжеты и так было не всегда просто, сейчас требуются новые прорывы, чтобы уметь работать с сильно уменьшенным набором данных.
Кстати, сервис надо будет переименовать. Назвать как-нибудь вроде «Сейчас в новостях страны», иначе люди думают, что это мы сами новости пишем.
Как вы пережили кризис? Есть ли ощущение, что он миновал? Как это отразилось на рекламных продажах?
Мы растем быстрее рынка. У этого роста есть две причины, хотя здесь я вряд ли скажу что-то новое. Во-первых, это восстановление экономики после кризиса – по всей видимости, малый бизнес растет, раз он приносит нам свои деньги. Второй фактор – перераспределение бюджетов в онлайн вслед за аудиторией и технологиями. Рекламные технологии в интернете меняются буквально на глазах. Раньше везде, даже в сети, все оперировали понятиями целевой аудитории, которая определялась в основном по полу, возрасту, географии и, может быть, социальному положению. Все. Эти несколько признаков – максимум, чем может оперировать человек. Это был универсальный язык отрасли. Рекламодатели в этих бедных терминах общались с агентствами, агентства – с площадками («хочу мужчин среднего возраста из больших городов», «да-да, наша газета как раз для мужчин»). Но появились технологии, которые позволяют учитывать гораздо больше факторов, показывать меньше рекламы, но приводить при этом больше покупателей. Потому что сейчас подход к рекламе совершенно другой: машина помогает понять, кто реально купит товар и в каком месте разместить рекламу, чтобы это действительно произошло. У машины 400 000 классов пользователей, у нас в языке столько и слов-то нет, чтобы их просто назвать.
Зачем так много и что с этим делать?
Это выход на сотни тысяч разных вариантов продвижения. Вот за эти бесконечные возможности мы каждый день и бьемся. Снаружи эта работа практически незаметна, но именно в этом месте главный драйвер роста нашего основного бизнеса. Ну а параллельно отрастают новые виды сервисов, в которых будет наш бизнес завтра.
Прошло почти четыре года, как не стало Ильи Сегаловича. Анализируя этот временной отрезок, как компания пережила уход такой яркой личности: какие его функции удалось заместить, какие оказались невосполнимы?
Заменить Илью некем. И его не надо заменять. Надо строить компанию дальше. Чтобы и после себя оставить живую систему, которую кто-то также будет строить дальше, и она тоже будет другой – но тоже живой. Я думаю, что Илья ответил бы примерно так же.
Ежедневный дайджест лучших материалов и новостей в сфере Бизнеса и Предпринимательства в Telegram: t.me/business_ru
