Апокалипсис от Адама

“Homo irrationalis (лат. «человек иррациональный») — это недавно открытая новая ветвь нынешнего доминирующего вида Homo sapiens (лат. «человек разумный») . В результате эволюционной адаптации существа Homo irrationalis потеряли способность быть разумными (мыслящими рационально) и поэтому вынуждены вести себя все более беспорядочно, необъяснимо и иррационально”.
Кароль Цисевски (анонс данс-мим-шоу Homo irrationalis)

Два весьма знаковых события, несущие одну и ту же важнейшую для человечества весть, пришлись на декаду предрождественских хитов.

• Об одном из них — мировой премьере фильма Адама МакКея «Не смотрите наверх», — спустя месяц так или иначе слышала уже добрая половина человечества (еще бы: тысячи разноязычных статей, подкастов и дискуссий на ТВ и десятки тысяч обсуждений в соцсетях).
• О втором событии — публикации исследования команды Мартена Схеффера «Взлет и падение рациональности в языке», — на всей Земле сейчас знают от силы несколько тысяч человек (менее сотни упоминаний в Twitter и блогах для интеллектуалов, да скромная ветка на Reddit).

Весть, которую несут человечеству эти два столь разные по типу, форме и жанру высказывания творческой команды Адама МакКея и научной команды Мартена Схеффера, такова.

Цивилизация превращается в мир кретинов, в результате чего риски экзистенциальных катастроф становятся непреодолимыми.

Казалось бы, исследование и фильм не говорят чего-то принципиально нового. О наблюдаемых признаках тотального оглупления в последние годы говорят и пишут многие эксперты в самых разных контекстах на стыке знаний психологии, биологии и социальных наук:

• когнитивные психологи и нейроантропологи, например, уже несколько лет пишут о возможном пагубном влиянии социальных сетей и всезнающих алгоритмов;
• социальные психологи, эволюционные антропологи и культурологи, в свою очередь, в последние годы пишут о вероятном влиянии антропотехнологической эволюции на возможности возникновения нового “подвида” людей — инфоргов (inforgs), нового класса алгоритмически насыщенных обществ (algorithmically infused societies) и нового типа цивилизации — алгокогнитивная культура (algocognitive culture).

И тем не менее, два вышеназванных события можно по праву отнести к важнейшим событиям 2021 года, что я и собираюсь здесь показать.

Исследование и фильм уникальны и крайне важны для того, чтобы весть о превращении цивилизации в мир кретинов и экзистенциальных рисках этого превращения была наконец-то услышана человечеством.

✔️ Исследование экспериментально подтвердило, что человечество теряет способность рационально мыслить (а это ведет к нарастанию разнообразных рисков и, в том числе, экзистенциальных).

✔️ А фильм, своей художественной силой, потенциально способен достучаться до изрядно ослабевшего умом человечества, уже не способного поверить в экзистенциальность угроз, описываемых на языке анализа фактов.

В этом посте я попытался обосновать оба вышеназванных тезиса и ответить на главный вопрос –

почему так происходит и куда ведет?

Дерационализация Homo sapiens

Cо времен Дарвина была предложена целая серия “непреодолимых пропастей”, отделяющих людей от животных: “пропасти”, связанные с созданием инструментов, культурным обучением и имитацией, эмпатией и просоциальностью, планированием и предвидением, эпизодической памятью, метапознанием и теорией разума. Однако ни одно из этих утверждений об уникальности людей не подтвердилось. Новые открытия в области нейробиологии, генетики, приматологии и поведенческой биологии только укрепляют взгляды Дарвина о том, что большинство различий между людьми и высшими животными являются различиями «по степени их развития, а не по их наличию» (1).

Сказанное относится и к самому таинственному процессу, свойственному людям и животным, — мышлению. В современной когнитивной психологии широко используется теория дуального процесса мышления, предложенная еще в конце 19 века философом, психологом и основателем функционализма Уильямом Джеймсом.

В современной интерпретации этой теории, принадлежащей знаменитому психологу Даниэлю Канеману, мышление состоит из двух умственных процессов: интуитивное понимание (intuitive understanding) и логическое рассуждение (logical reasoning).

Интуитивное понимание представляет собой быстрое, подсознательное, непроизвольное умозаключение (чаще всего, эмоционального характера) на основе прошлого опыта и привычек, и потому слабо поддающееся изменениям в результате внешних влияний.

Совсем иной процесс — логическое рассуждение. Это медленный, последовательный и существенно более гибкий процесс, проходящий под контролем сознания и формирующий рациональные взгляды индивида — его персональные воззрения, мнения и оценки по отношению к чему-либо.

Люди использует обе системы мышления, хотя широко распространено заблуждение, будто логическое рассуждение — чуть ли не основной способ мышления людей.

На самом деле, лишь малая часть воспринимаемой людьми информации доходит до сознательного анализа, а львиная доля информации так и остаётся неизвестной сознанию. Это связано с ограничениями индивидуального опыта, который обладает свойством алгоритмической несжимаемости. Кроме того, это зависит от степени соответствия новой информации существующей в мозге ментальной модели, индивидуально-специфичной для каждого конкретного человека.

В процессе эволюции у людей развились способности к кумулятивному культурному обучению, обширному сотрудничеству, просоциальной мотивации и сложному познанию. Последнее же, из-за символичности языка людей, потребовало существенного расширения в мышлении роли процесса логических рассуждений по отношению к процессу интуитивного понимания.

И хотя интуитивное понимание по-прежнему играет важнейшую роль в мышлении людей (оставляя за собой ключевую роль в понимании и серендипности),

рациональное мышление путем логических рассуждений стало рабочей лошадкой прогресса науки и технологий .

Самое обстоятельное объяснение роли и значения рациональности можно найти в новой книге Стивена Пинкера «Рациональность. Что это такое, почему она кажется недостаточной, и чем она так важна», ставшей, своего рода “манифестом во славу рациональности”.

Пинкер отмечает:

Даже если объективная истина нам недоступна, она, тем не менее, существует. И самый эффективный способ приблизиться к ней— задействовать рациональное понимание.

По сути, это набор правил и инструментов логики, вероятностей и эмпирических рассуждений. Лишь они помогают нам устранить предубеждения, фанатизм, фобии, суеверия и то, что Пинкер называет «когнитивными иллюзиями», стоящими между нами и нашим восприятием реальности (о том, как «когнитивные иллюзии» усиливаются в цифровой медиасреде, см. мой недавний пост “Non Satis Scire. Благодаря Google и Яндекс, мы знаем все больше, а понимаем все меньше”).

Анализ истории научно-технического прогресса и, особенно, последних нескольких сотен лет позволяет предположить, что

баланс мышления людей между подсознательными эмоциональными и осознаваемыми рациональными умозаключениями должен был меняться в пользу последнего.

До последнего времени было непонятно, как эту эвристическую гипотезу можно проверить на практике. И все же решение нашлось. Решение гениальное, и как многие гениальные прозрения, постфактум очевидное.

Его логика такова.

✔️ Самая отличительная черта нашего вида — язык. И хотя мы до сих пор не знаем, когда и как он появился у людей, но знаем уже довольно много об эволюции языков. Подобно видам, языки эволюционируют в процессе наследования модификаций (2)
✔️ Между мышлением и языком существует неразрывная связь (3). И если в ходе эволюции происходят изменения в процессе мышления, то скорее всего, эти изменения должны как-то проявляться в языке.

Это и решили проверить Мартен Схеффер и его команда, проведя контент-анализ с помощью Google nGram Viewer англо- и испаноязычного корпуса из миллионов книг, опубликованных между 1850 и 2019 годами, на предмет частотности слов, указывающих на баланс двух процессов мышления: логического рассуждения (ведомого рациональностью) и интуитивного понимания (в основе которого превалируют эмоции).

Результат проведенного весьма обширного и глубокого анализа методом главных компонент показал следующее (4).

• Использование слов, связанных с рациональностью мышления (аргументацией, основанной на фактах, типа «определить», «прийти к выводу» и т.п.) неуклонно росло в период между начальным годом исследования (1850) и 1980-ми годами.
• В 1980-х произошел слом этого тренда — «эпоха рациональности» закончилась. Частота слов, связанных с фактами, стала неуклонно снижаться, в то время как частота эмоционально окрашенных слов (типа, «чувствовать», «верить» и т.п.) — столь же неуклонно расти.
• Этот новый тренд «эпохи иррациональности» еще более ускорился примерно с 2007 года, когда в языках проявилась параллельная сильная тенденция — смещение баланса слов, отражающих некие коллективно признанные истины, к словам, апеллирующим к личному опыту

Эти результаты, полученные для английского и испанского языков, выглядели столь вопиющими, что авторы были вынуждены проверить их на других языках. Эта проверка подтвердила универсальность выводов для семи языков.

Обобщить три вышеназванных вывода исследования можно так.

Новый доминирующий в современном социуме склад ума все более утрачивает рациональность и опору на коллективно признанные истины, становясь все более эмоциональным и апеллирующим к личному опыту.

Следствиями этого мегатренда вполне логично было бы предположить следующий букет из трех «гуманитарных» трендов.

✔️ Постепенное превращение человечества в мир идиотов; нарастание интеллектуальной слепоты, все более увеличивающей расхождение между реальностью и верой миллиардов людей.

✔️ Торжество фейков и постправды: факты перестают работать в качестве действенного инструмента убеждений; границы истины размываются до полной неразличимости; ценностные оценки происходящего деформируются.

✔️ Деградация доминировавшего раньше в мировоззренческих вопросах рефлексивного (аналитического) мышления с одновременным укреплением интуитивистского мышления с опорой на чувства и личный опыт.

Каждый из этих трех «гуманитарных» трендов так или иначе согласуется с результатами исследований, опубликованых в рецензируемых научных изданиях в последнюю пару лет.

Так, серия из 15 исследований, совместно проведенных четырьмя университетами США и Европы, продемонстрировала следующее (подробней см. мой пост).

1. Факты перестают работать в качестве действенного инструмента убеждений.
2. Если же вопрос затрагивает политику и моральные категории (а что нынче среди важного для общества вне таких категорий? да ничего), то факты, вообще никого не убеждают. Новый мир постправды уже наступил.
3. В вопросах, хоть как-то связанных с политикой и моралью (от гейбраков до неравенства, от права на оружие до охраны среды, от идиотизма левизны до людоедства правизны) убедить в истинности вашей позиции можно лишь апеллируя к личному опыту. И лучше всего, если это опыт связан с причинением личного вреда. В моральных и политических разногласиях обычные люди воспринимают субъективные переживания как более истинные (т. е. менее сомнительными), чем объективные факты.

О гипотезе уже начавшегося процесса, который условно можно было бы назвать разделением человечества на два новых «подвида», в котором критерием разделения становится способность различать истину в зависимости от индивидуального баланса рационально-логического и чувственно-интуитивного мышления, я также недавно писал (см. мой пост).

Ну а куда ведет человечество действительное или метафорическое (ибо в данном случае это уже неважно) превращение Homo sapiens в Homo irrationalis прекрасно показал Адам МакКей в своем «Апокалипсисе от Адама».

Миру кретинов не выжить

“Огромная комета действительно есть, и она летит к Земле. Мы это точно знаем, потому что видели ее в телескоп своими собственными глазами. Да черт возьми, — мы ее даже сфотографировали! Какие еще нужны доказательства?!
Если мы даже не можем сойтись во мнении, что гигантская комета размером с гору Эверест, мчащаяся по направлению планеты Земля, это, мать вашу, не очень здорово, то какого же хрена с нами случилось?”

B «Апокалипсисе от Адама МакКея» он не столько развлекает нас чрезвычайно едкой сатирой на пороки современного сетевого общества потребления, сколько призывает людей опомниться и, пока не поздно, посмотреть наверх — на нависшую над ними катастрофу. Хотя, возможно, уже и поздно. Ибо люди уже настолько глупы, что даже перед лицом очевидной неминуемой гибели предпочитают просто не верить в такую возможность. А наиболее практичные пытаются еще и соблюсти свою выгоду в создавшейся ситуации.

МакКей показывает нам предельно экстремальную ситуацию.

• Человечество знает, что через 6 месяцев с высокой вероятностью может погибнуть, а вместе с ним и все живое на Земле.
• Но в мире кретинов, в который превращается цивилизация, даже такой запредельный экзистенциальный риск ничего не меняет: власти продолжают думать лишь о своей власти, бизнес — лишь о своей прибыли, а люди — о себе и своих любимых.

Абсолютную точность этого диагноза МакКея подтверждает то, что большинство смотревших фильм (или хотя бы читавших о нем) ни о какой “важнейшей для человечества вести“ не услышали. Значительная доля рецензий с легкостью определяет фильм, как “остроумную и остросоциальную болтологию”, “алармистский капустник”, “cатирический энтузиазм высмеивания того, что высмеивать уже поздно” и т.п.

Куда меньшее число текстов пишет о фильме, как о важном, серьезном высказывании МакКея, обращенном к человечеству: “подробное, очень наблюдательное и умное исследование всего разнообразия механизмов защиты общества от реальности”, “ кино о самых разных формах эскапизма и осознанной слепоты, в которых человечество — отнюдь не только политики, бизнесмены и шоумены, но все мы — предпочитаем скрываться от реальности”, “безжалостная ирония над миром, который отказывается видеть приближение катастрофы”.

Я же утверждаю, что исследование Схеффера и фильм МакКея одинаково важны, чтобы весть о превращении цивилизации в мир кретинов и экзистенциальных рисках этого превращения была наконец услышана человечеством.

✔️ Авторам исследования «Взлет и падение рациональности в языке» впервые удалось сменить дискурс темы с обсуждения эвристической гипотезы на анализ и трактовку экспериментальных данных.

✔️ Авторам же фильма «Не смотрите наверх», как мне кажется, удалось (по крайней мере очень хочется на это надеяться) использовать юмор для задействования у цивилизации имеющегося у индивидов Homo sapiens уникального ресурса адаптационных стратегий — т.н. совладающего поведения (соping-behaviour) в кажущихся безысходными ситуациях.
Иными словами, трансформировать восприятие социумом данной темы из апокалиптической страшилки в самоподдерживающий аффилиативный юмор (по классификации психологии юмора Рода Мартина (5)) — эффективный катализатор самоконтроля индивида, принятия им ответственности и мобилизации ресурсов на поиск решения.

МакКей — не первый из осознавших, что достучаться до стремительно впадающего в иррациональность мира научным или публицистическим языком ужу невозможно.

Первым это сделал в 2005 Майк Джадж — сценарист и режиссер ставшей теперь культовой кинокомедии «Идиократия». Это первая экранизация гипотезы о превращении земной цивилизации в мир кретинов, в результате неизбежной траектории Homo sapiens к идиотизму.

Вот как говорится об этом в преамбуле фильма.

“В начале 21 века эволюция человека достигла своей максимальной точки. Естественный отбор, процесс, благодаря которому сильнейшие, умнейшие, быстрейшие размножались активнее чем другие … теперь вывел на первый план иные качества … процесс начал двигаться в обратную сторону, в сторону отупения. Учитывая уничтожение хищников, угрожающих исчезновению вида, поощряться стало максимально быстрое размножение, а разумные люди оказались перед угрозой исчезновения.”

Через 10 лет после Майка Джаджа попытку достучаться до людей с той же вестью средствами самоподдерживающего аффилиативного юмора предпринял Кароль Цисевски в поставленном им данс-мим-шоу Homo irrationalis (см. эпиграф к посту). Вот короткая версия данс-мим-шоу, рассказывающего об эволюционном развитии Homo irrationalis.

Трое танцоров рассказывают о долгом пути от одноклеточных организмов к Homo sapiens и дальше. Цель автора шоу — изучить характер и степень насыщения популяции людей особями Homo irrationalis. Цель зрителей шоу иная — понять, превратились ли они в Homo irrationalis или все еще разумны.

Наша же цель — в заключительном разделе поста попытаться понять почему происходит это превращение людей в Homo irrationalis (вследствие чего прогресс цивилизации превращает её в мир кретинов).

Причины и следствия дерационализации

Говоря о тренде рационализации, наблюдавшемся до 1980 г., Мартен Шеффер отмечает: «Одна из возможностей, когда дело доходит до тенденций с 1850 по 1980 год, заключается в том, что быстрое развитие науки и технологий и их социально-экономические преимущества привели к повышению статуса научного подхода, который постепенно пронизывал культуру, общество и его институты, начиная от образование и до политики. Как ранее утверждал Макс Вебер, это могло привести к процессу «разочарования», поскольку роль спиритизма уменьшилась в модернизированных, бюрократических и секуляризованных обществах».

В то же время, Мартен Схеффер с коллегами воздерживаются в своем исследовании от спекуляций о причинах установленной их исследованием дерационализации языка после 1980-х и ускорившейся после 2007, предполагая лишь, что это может быть связано с провалом «неолиберализма».

Алекс Табаррок, комментируя это предположение авторов исследования, возражает. На его взгляд, причина происходящей дерационализации в возрастании абсолютного числа и доли среди пишущих женщин, что связано с общей феминизацией культуры. А ускорение дерационализации после 2007 может быть связано с социальными сетями, что весьма убедительно показывает Джонатан Хайдт (см. мой пост).

Возможны и иные оригинальные гипотезы, объясняющие смены тренда рационализации на обратный. Например, теория Станислава Белковского об «Эпохе Возвращения», идущей на смену Просвещению, преодолевая разрыв между научным и религиозным познанием мира, а также примиряя рациональный и сакральный опыт.

Все вышеупомянутые гипотезы и теории видятся мне в той или иной степени обоснованными в смысле их возможного влияния на разворот тренда рационализации. Однако, все они, как мне кажется, могут быть следствием одного единственного тренда наивысшего уровня –

усложнение науки и технологий, выводящее их за рамки понимания обычным человеком.

Всё большая часть научно-технологических тем делается неподъемно трудной для понимания 99,9% людей по следующим трем причинам.

1. Запредельная специализация исследователей (исследователи из разных областей становятся неспособны понять друг друга).
2. Запредельная сложность проблем, не поддающихся простым, основанным на логике, прорывным решениям (обычные люди неспособны понять не то что решения, но и постановку задач).
3. Нарастающая и уже почти запредельная скорость накопления новых знаний (с каждым годом усугубляющая пп. 1 и 2.

Результатом действия трёх названных причин становятся две кардинальные трансформации:

✔️ трансформация теоретической науки в посттеоретическую;
✔️ трансформация нормальной науки в постнормальную;

Про посттеоретическую науку прекрасно пишет Лаура Спинней в только что вышедшей статье «Станем ли мы свидетелями рассвета посттеоретической науки?»:

«Где-то между Ньютоном и Марком Цукербергом теория отошла на второй план. В 2008 году Крис Андерсон, тогдашний главный редактор журнала Wired , предсказал его кончину. Он утверждал, что накопилось так много данных, а компьютеры уже настолько лучше нас находят взаимосвязи в них, что становится все более ясно, чем, на самом деле, являются наши теории — чрезмерным упрощением реальности. Вскоре старый научный метод — выдвинуть гипотезу, предсказать, проверить — будет отправлен на свалку истории. Мы бы перестали искать причины происходящего и удовлетворились бы корреляциями.

Оглядываясь назад, мы можем сказать, что Андерсон был прав (и он был не один, кто это предвидел). Сложность, которую открыло нам богатство Больших данных, не может быть отражена теорией в ее традиционном понимании».

Первые примеры посттеоретической науки уже реальность.

• Инструменты машинного обучения Facebook предсказывают наши предпочтения лучше любого психолога.
• Инструментарий AlphaFold от DeepMind предсказывает структуру белков лучше любого биолога.
• Прошедшие самообучение алгоритмы уже сыграли важную роль в открытии новой гипотезы и новой теоремы в двух областях математики — в теории узлов и теории представлений.

И все эти достижения получены не человеческим путем развития теорий, а исключительно путем статистического выявления корреляций, не доступных для понимания людей (ибо люди не могут понять алгоритм действий «черного ящика»).

А ведь это только начало посттеоретической науки, лежащей за границей понимания людей.

Что же до постнормальной науки, то примеров здесь уже сколько угодно.

Рост неопределенности решаемых наукой задач и уровень рисков, стоящих на кону при их решении, растут с каждым годом. В этих двух координатах область постнормальной науки выглядит так.

Из рисунка видно следующее.

• Методы прикладной науки эффективны в ситуациях, когда степень неопределенности ситуации незначительна, а ставки в игре не велики.
• Если ставки становятся значительными и/или уровень неопределенности становится высок, в дело вступают профессиональные консультанты.
• Однако, когда уровень неопределенности зашкаливает и/или уровень ставок при принятии решений становится критическим (что характерно для проблем высокой социальной значимости), даже профессиональные консультанты не в состоянии помочь.

Все большее число решаемых человечеством проблем попадает в область постнормальной науки, для которой наибольшим и наиважнейшим квадрантом знаний становится “неизвестное неизвестное”.

И это не может не сказываться на уровне иррациональности восприятия людьми, как самих проблем, так и способов их предполагаемых решений. Последний ярчайший пример — пандемия COVID-19 (подробней см. мой пост).

Куда же ведет дерационализация мышления людей в результате все большего усложнения науки и технологий?

Точного ответа пока ответа не знает никто. Мне же самым вероятным видится смена на Земле носителя культуры, о которой говорили в прошлом году Харари и Канеман, да и я написал уже изрядное число постов.

Два ключевых момента этой дискуссии таковы.

✔️ Сложность социально-технических систем достигла уровня, непосильного для людей. Алгоритмы обладают двумя абсолютными преимуществами, позволяющими преодолеть эту ограниченность людей.
✔️ Поэтому наиболее вероятно, что через 1–2 века Земля будет населена существами, гораздо больше отличающимися от нас, чем мы от неандертальцев и даже от шимпанзе. После 4 млн лет органической эволюции, она переходит (полностью или частично) в форму неорганической.

Подробней читайте тезисы полуторачасовой дискуссии в моем посте.

Мне же остается лишь закончить этот свой новогодний лонгрид любимой цитатой из книги Феликса Ауэрбаха «Эктропизм или физическая теория жизни»:

«Мы пришли к концу. Не к концу того, что по этому предмету может быть сказано; но к концу того, что мы сочли уместным здесь сказать. Если ты переполнен тем, что остается еще сказать, то нужно с быстрой решимостью кончить».

________________________

Призывать вас лайкать и шарить этот пост не буду, дабы не уподобляться главе аппарата Белого дома, говорящего в завершающем эпизоде (уже после титров) “Аппокалипсиса от Адама”:

“Привет народ! Я последний землянин. Все похерилось. Ставьте лайки и подписывайтесь”

‏Source sergey-57776.medium.com