Анджуна купить закладку каннабиса

🔥Мы профессиональная команда, которая на рынке работает уже более 5 лет.

У нас лучший товар, который вы когда-либо пробовали!

______________

✅ ️Наши контакты (Telegram):✅ ️

>>>НАПИСАТЬ ОПЕРАТОРУ В ТЕЛЕГРАМ (ЖМИ СЮДА)<<<

✅ ️ ▲ ✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ✅ ️

_______________

ВНИМАНИЕ! ВАЖНО!🔥🔥🔥

В Телеграм переходить только по ССЫЛКЕ что ВЫШЕ, в поиске НАС НЕТ там только фейки !!!

_______________

Анджуна купить закладку каннабиса

Сколько стоит перезимовать в Гоа

Девять лет - ужасно долгий срок. Вряд ли можно прожить без чего-нибудь девять лет,. В книге Хэмингуэя «И восходит солнце» есть вполне логичное утверждение, что бутылка вина сама по себе отличная компания. Это утверждение верно только на половину, потому что по-настоящему вино становится отличной компанией, если познакомить его с секоналом. Странно еще и то, что Хэм написал книгу про Испанию, а не про Японию, как минимум название было бы уместней. Кондоминимум в районе Икебукуро. Я сижу напротив огромного окна и смотрю, как горизонт вспыхивает от юного заката. Где-то внизу слышен проезжающий поезд из Осаки и я почти уверен, что именно так и звучит сердцебиение Токио. Боюсь, не сразу понимаю, когда звуки поезда прекращаются, поэтому слушаю только ветер за окном. Последние двое суток я не спал и поэтому не могу точно утверждать, что рассвет чем-то особенно красив или это просто эффект на фоне полной истощенности организма алкоголем и «медикаментами». Хочется позвонить кому-нибудь. Два раза перебираю телефонную книжку, взгляд не цепляется ни за одну фамилию. Полный усталости откладываю телефон в сторону. Ничего в сущности не меняется, но все-таки успокаивает. Я не способен к самым простым вещам этой жизни: приготовить еду, водить машину, выучить немецкий, разбить лицо плохому парню. Еще лет назад, я бы был обречен на раннюю смерть и полную страданий жизнь. Сейчас эволюция и его величество рынок, худо бедно исправили мое положение до вполне сносного. Вот уже как лет пять я подающий надежды сценарист видеоигр. Приставка «подающий надежды» говорит о том, что я ничем не хуже крутых парней, но платить мне можно в два а то и три раза меньше. Но я не жалуюсь, если трезво посмотреть, то следующая профессия, в которой я бы мог себя полностью реализовать исходя из моих скромных предпочтений — билетер в кинотеатре и наркодилер. Еще к моим встроенным багам, мешающим мне жить, можно отнести неспособность сосредоточиться на чем-то более чем 15 минут и полное пренебрежение дедлайнами. Для сценариста это чуть ли не два смертельных греха. Один мешает цельно писать, второй лишает смысла все написанное. Но я приспособился. У меня полно причуд. Например, если я пишу, то хожу в душ от пяти и до 9 раз в день. Правда, не преувеличиваю. Просто душ возвращает меня и не дается отвлечься окончательно. Скажем, пишу, пишу и начинаю переключаться. Тогда принимаю ванну, одеваюсь в свежее, чувствую себя обновленным и потому готов начать с нуля. С дедлайнами все сложнее, но тоже небезнадежно. Просто покупаю билет в один конец, рассчитываю бюджет на проживание, еду, алкоголь, наркотики. Сумма должна получиться соразмерной моему авансу. И хочешь - не хочешь, но за 2 месяца сценарий должен быть написан. Собственно так я и оказался в Токио, в этой аскетичной коробке из пластика и бетона, сидящим на полу с глазами полными слез, в которых отражается золотой рассвет. Звонит сестра. Она в нашей чокнутой семейке состоит на положении социального клея. Ей принципиально важно чтобы мы общались и были в курсе новостей друг друга. Правда жизни состоит в том, что по сути это нужно только ей. Мне стыдно признаться, что первые дни я не выходил из квартиры и под действием валиума и ксанакса только и делал, что парил над самим собой. Мне кажется пора. На вид ты нормальный, но шансов нет. Нет ни одного города в мире, где можно почувствовать себя более одиноким, чем в Токио. Почему так происходит, я точно не знаю, но явно что-то из следующего. Другая культура, другая кухня, другой язык, другая расовая принадлежность окружающих, а еще ты живешь ровно на сломе цифрового будущего и архаичного прошлого, хотя быть может всему виной старый фильм Софии Копполы «Трудности перевода». Последняя версия кажется абсурдной на первый взгляд, но ведь удалось когда-то Достоевскому превратить грандиозный Санкт-Петербург, в серый туберкулезный город полный страха, грусти и запаха мочи. Еще будучи студентом и преисполненный юношеского максимализма заключавшегося в желании разорить своих родителей , я бывал здесь. Жил в высоком отеле из слоновой кости и курил травку на крыше с какими-то тинейджерами. Это было так давно, что кажется было в прошлой жизни. Сейчас я чувствовал горестную ностальгию к мальчику, которым был, который еще не знал, сколько ждет его бед, сколько проигрышей и потерь. Тогда мои отношения с девушками всегда шли по одному прописанному сценарию «очаровывать — разочаровывать» и никогда, никогда наоборот. Сейчас я себя за это ненавижу, сейчас всякие мои отношения лежат в плоскости работы, алкоголя и медикаментов и я стараюсь не втягивать людей в этот «элитарный круг» без особой надобности. Последние 4 дня я исправно трудился, мало спал и принимал душ в недопустимых масштабах. Я старался не злоупотреблять лекарствами и ускорителями, поэтому ограничивался шестеренкой пива Саппоро. Креативные рамки всех героев игры «Бледный король» были прописаны, дело шло к основным связкам и выискиванию блох логических несостыковок и прочей халтуры. В качестве личного поощрения я решил добраться до Фудзиямы. Чтобы состыковка с окружающей действительностью прошла гладко, я закинулся ксанаксом и наполнил полную дорожную фляжку местным виски. Два часа нервотрепки в туристическом автобусе и я на месте. Хочешь не хочешь, но все туристы на фоне Фудзиямы похожи на муравейник и никуда не уйти от этого клише. Постепенно ксанакс дошел до моих неиромедиаторов синапсов??? Я начал свой подъем к истине. Через сорок минут, выплевывая свои легкие, я стоял на маленькой стоянке и смотрел вниз. Легион туристов двигался маршем вверх, словно и не было меня. Наконец, ко мне подошла такая же одиночка. Англичанка в розовом парике, восемнадцать - девятнадцать лет, губы тонкие, пустое красивое лицо, такое невнятное, что через день я не смог бы его вспомнить. Она хихикает. Пот по прежнему заливал мне глаза, я приложился к виски. На самом деле я возражал, я очень возражал, но реакция моя заторможена и поэтому я не успел оказать должного сопротивления. Сделав глоток и почти не поморщившись, хотя явно моя «вода» оказалась крепче того, что она ожидала, она сказала:. У меня есть странная теория, что слово «типа» является не чем иным как лингвистическим вирусом. Стоит ввернуть его в любой диалог, как в течение следующего часа оно будет звучать через слово. Те люди, которые его используют должны приравниваться к террористам. Далее мы поднимались в полной тишине добрых 40 минут, странным образом идя в паре. Я видел, что она хочет что-то сказать, но не решается, а помогать ей у меня не было никакого желания. Меня вообще напрягало присутствие живого человека рядом. Потом она долго копошилась в сумке и, наконец, достала плотно свернутый джойнт. Сразу все встало на свои места - и нервотрепка и постоянное оглядывание назад. Далее идет перебивка как в ранних фильмах Гая Ричи, огонь — джойнт — ее губы крупно — первые клубы дыма — рука — еще одна рука — мой рот с щетиной — второй выброс дыма. Под влиянием прекрасной лекарственной марихуаны мы естественно и умело перешли на жаргон космолетчиков. Мы сидели напротив друг друга, дым от марихуаны виновато повис в воздухе. Подвид Марио на супер нинтендо, ну или Мортал Комбат на сеге, да хоть Симс. И я сейчас курю, только чтобы ему помочь, потому что Бог уже строчит: «Чувак в белой футболке Джэк энд Джонс очередной раз затягивается»,— это хорошая переходная конструкция. И да, дурь у тебя отменная. Так мы и расстались. Знакомые на час. Я где-то читал, что каждое расставание это маленькая смерть. И сейчас пришло время умирать. Я как всегда растерял весь свой интерес на полпути, а ванны под рукой не было. Баги, сплошные баги характера и личности. Уж не знаю что тому виной, дефицит авторитетов или ролевых моделей, скорее и то и другое. Я задремал, но вдруг проснулся. Сценарий встал, как пробки в пятницу. Такое бывает. Вдохновение тут совсем не причем. Просто попадаешь в логический тупик, и ничего не помогает в таких случаях. Многие стараются и через «не могу» проходят такие вещи. Настоящие герои. Я не герой. У меня оставалась добрая часть времени, чтобы не волноваться. Я просто решил на пару дней отпустить сценарий, зная, что ситуация не безвыходная и я придумаю события и реплики, которые будут двигать сюжет дальше, просто нужно время, нужен импульс. Это как искать по квартире связку ключей, обычно она лежит на самом видном месте, но твой взгляд его пропускает и игнорирует эту слепую зону, а потом, потеряв надежду ты, наконец, их находишь. Я не хочу перелопатить всю квартиру, я хочу сделать паузу. Под паузой я понимаю — вырубить наркотиков, настоящих, взрослых. Валиум, ксанакс, атаракс - чудесные вещи, но от них устаешь, они нагоняют скуку, как и все, если задуматься. У меня есть один не самый очевидный способ находить наркоту, если конечно вообще существуют очевидные. Обычно я просто пишу своему дилеру и он через цепочку франшиз сводит меня с нужным человеком в том городе, где я нахожусь. Это как параграмма лояльности, в которой у меня платиновый статус. Я беру сразу и много, не задаю лишних вопросов, проявляю пунктуальность и оставляю щедрые чаевые. Но существуют такие города как Токио, где никаких контактов у моего дилера просто нет, и приходится действовать самому. Мама всегда говорила «Будь самостоятельным», спасибо мам — следую твоему совету в Токио. Вот уж выход из зоны комфорта, так выход. И тут как раз и начинается не очевидный способ. По-хорошему, надо его запатентовать. Тут стоить сказать, что нет никакой прямой связи между наркотиками и вдохновением для сценария, от слова «совсем». Будь я более разносторонним, я с тем же успехом поехал бы кататься на серфе или играть в теннис, или изучал бы французскую литературу, или устраивал пешие прогулки по утреннему Токио, или ударился в буддизм, или рисовал на стенах манифесты эпохи возрождения, или записался на свингер оргию, или повторно прошел игру Red Dead Redemption 2 на ускоренный манер за 23 часа — в общем, сделал бы что-то, что помогло просто забыться и не сойти с ума в этом одиноком одиноком городе. Но я выбираю проверенные дорожки. Все что нужно сделать - это найти клуб анонимных наркоманов и записаться на ближайший сеанс. Их много и все они созданы, чтобы дать людям иллюзию клуба по интересам. Я просто прихожу туда, изучаю контингент, внимательно слушаю рассказы всех участников, если ситуация того требует, сам исполняю фейковый бит про свою зависимость и потом подхожу к тем людям, которые употребляют те виды наркоты, которые мне нужны на ближайший вечер. Все просто. Они мне сдают своего дилера в течение первых минут, и я исчезаю из их жизни, из жизни клуба и вообще. Существуют сложности в виде того, что некоторые удаляют номера телефона, сжигают блокноты с цифрами, но если кто-то по-настоящему сидит на каком-то дерьме, то заветные цифры вытатуированы в той части мозга, которая отвечает за долгую, очень долгую память. Нужно только до нее достучаться. Район Сибуя. Сбор АН назначен в крыле местной школы. Примечательно, что вся клубная жизнь находится совсем рядом, так что миграция между весельем и клубом АН, осуществляется простым переходом через дорогу. Скромное серое помещение с бледно-желтыми стенами, лаконичное, минималистское, с большими окнами которые плотно завешаны, элементы дружелюбия в виде дешевого кофе, чая и самого простого печенья. На стене висят внушительные плакаты с популярным в мире АН клише «духовное пробуждение». Я выбрал интернациональную группу, потому что не хочу быть единственным европейцем и привлекать слишком большое внимание. Оделся я соответственно своему образу: огромное оранжевое худи с надписью «disappear», темные дешевые очки, самые разбитые кроссовки и пляжные шорты reebok с которых я забыл срезать бирку, торчок торчком. Такая клюква здесь поощряется. Для начала на сцену выходит местный главарь, чувак, который многое повидал, о многом узнал и готов этим делится. Его голос кажется душным и усыпляющим. Такого человека хочется забить резиновым дилдо. Другого описания его сюжетной рамки у меня, увы, нет. Далее идут старички, и произносят заученную годами ахинею, про Бога, про семью, про чувство реальности. Они уже на полпути к душному папочке. И вот, наконец, слово предоставляется новообращенным адептам, тем кто еще вчера готов отсосать за этой школой любому, кто расщедрится на дозу. Меня вызывают первым к барьеру. Быть может это расплата за демонстративную зевоту или не снятые в помещении очки. Я встал и пошел к стойке. Не было никакого волнения, я делал это десяток раз, в разных городах и это было просто сценкой в захолустном театре. Привет, меня зовут — я делаю паузу чуть дольше обычного, чтобы вспомнить «свое имя» - Патрик и я наркоман. Жидкие аплодисменты. Совершенно киношные и от того не правдоподобные. Точнее знаю, чего уж там. Еще в колледже я выиграл конкурс для молодых писателей и получил в качестве приза аванс в долларов и контракт на издание первого романа. Я взял деньги и отправился в Индию дописывать свой незаконченный во всех отношениях текст. Я снял комнату в отеле на пляже Арамболь, закупился пивом Kingfish и начал писать. До этого у меня был маленький опыт в общение с наркотиками, но сейчас даже смешно упоминать об этом. На 10 день я не продвинулся дальше 4ой страницы, местный климат, пиво, туристы, уж не знаю, что было виной, но я просто не мог писать. Физически ничего не выходило. В итоге я целыми днями купался, катался на серфе и трахался. Было весело. К черту писательство, на хрен всю эту сложную муть. Во мне было слишком много молодости, энергии и духа свержений. В один из дней я возвращался с пляжа Анжуна и на рынке, отбиваясь от стандартных продавцов марихуаны, ко мне подошел худощавый индус. Он был высокий, с глубокими морщинами и плохими зубами. Это все что я запомнил. Он просто предложил мне кокаин и это слово как кодовый замок взломало мою систему дофаминового баланса. Почему бы и нет, подумал я. И мы пошли сквозь лес и я сразу пожалел о своем согласии. Слишком далеко мы уходили от людного рынка и пляжа, я хотел сдрейфить и развернуться, но негласные правила, угнетающие трусость, меня и останавливали. В итоге мы пришли к двум домикам и мой спутник, наконец, представился. Его звали Майкл. Он проводил меня в один из покосившихся домиков. Весь интерьер в нем составляли кровать без матраса и, пожалуй, все. Потом Майкл издал зазывающий крик, и к нашему домику двинулась другая фигура. Майк его представил. Нового персонажа звали Джексон и, со слов Майка, он был его родным братом. В это было тяжело поверить в виду того, что он был чернокожим, и индийского в нем было ровным счетом столько же сколько во мне. Меня на секунду позабавило то, что их вместе зовут Майк Джексон, но как только они напомнили о нашей цели, страх снова вернулся. В голове пульсировало «Какого хрена я тут забыл? У меня было такое чувство, что я по ошибке попал на сцену большого театра и пьеса уже началась и зрители смотрят на меня в ожидание реплики, которую я не то что не помню, я ее не знаю. По моему лицу он понял, что я меньжуюсь, но неправильно интерпретировал мой страх. Он думал, что я сомневаюсь в товаре, в Индии случается когда под видом кокса тебе продают все что угодно, от героина до штукатурки. В итоге он предложил втереть мне в челюсть пробную демо-версию. Мне показалось невежливым отказаться, и я зачерпнул немного порошка для знакомства с десной, которая почти моментально онемела, а посмотрев в радушно подставленное зеркало, я увидел как зрачки отпружинили от белка и кратно увеличились. С этого самого момента в моей жизни появился кокаин и, наверное, именно тогда я и стал тем, кем сейчас являюсь — наркоманом. Как итог мой роман так и остался недописанным, хотя в период эйфории я набивал пару страниц экзистенциального бреда, а билет обратно мне покупали родители, так как все ушло на дурь. На сегодня хватит. Я болен и я нуждаюсь в этих встречах. Простите больше я не могу. Жидкие аплодисменты повторно прошли по аудитории, моя история не содержала грязи особого порядка и в моей истории никто не умер, но для первого выступления, как мне кажется, я выступил прилично. Далее после меня шла плеяда молодых и подвязавших. Из всей компании выделился норвежец Оле, он работал в Токио и был завсегдатаем клуба АН, его проблема была в том, что он постоянно срывался. Проблема наркотиков лежит не в том, что они опасны, хотя они опасны. Проблем лежит в другой плоскости, насколько сильна твоя сила воли. У Оле она отсутствовала как класс. Он просто не мог отказать себе в такой радости как самоуничтожение. Он был скучный банковский работник, которого так затрахала жизнь, что наркотики были ее полноценной альтернативой. При всех зеркальных программах, заложенных в нас природой, я не мог ему сопереживать. Я легко отказывался от любых наркотиков на любой срок, для меня они были средством развлечения, а не необходимостью. Это чистая удача, заложенная на генетическом уровне. Не будь этой штуки, я бы давно отдал богу душу в туалете вокзала или на грязных простынях мотеля. После собрания я подошел к Оле и решил взять с места в карьер. Как же не думает, по испарине на лбу от моего рассказа о наркотиках, все было как раз наоборот. Да педофил меньше волнуется в детском саду, чем ты. А я вот думаю постоянно. Как о втором выходе из моей квартиры. Сам он в эту херню не верит, зато пытается убедить меня, классика лицемерия АН. Все ты понимаешь экспат. Прекрасно понимаешь. Я не даю ему договорить. Я понимаю, что тебе это не нужно, но я могу затариться для нас двоих. Ну на всякий случай, мне не жалко. Далее пару минут пин-понга уговоров и где-то голодный до денег чувак мчит заряженный наркотиками в сторону моего дома, чтобы потом поехать к Оле. Я же говорил, никакой силы воли. Как только я пришел домой, то закинулся сразу. Кокаин это не вульгарная дешевка, которую принимают оголтелая молодежь с окраин. С ним ты можешь продолжать сидеть перед телевизором на котором рябит белый экран, когда уже кончился эфир, а ведь известно, что это самая грустная штука на свете. Последние две недели были наполнены писаниной. Каскадные диалоги, саспенс, бэк-стори, скайп-питч с продюсерами и остатки кокаина. Жизнь была ужасна однообразна. Я разбил стену прошлого тупика и старался вести сюжет, опасаясь узких мест, где эта стена может вновь появится. Чем-то написание сценария похоже на серфинг, хотя если задуматься все в этой жизни похоже на серфинг, была бы фантазия и наркотики. В конце игры протагонист приходит к одной из открытых концовок и произносит следующее «Это конец эпохи и конец вечеринки. Смотри, джаз-бэнд уезжает». Когда я писал это, я расплакался, потому что когда кончается музыка, не остается вообще ничего. Концовку в итоге не приняли, чему я если честно обрадовался, нельзя оставлять такие куски самого себя в своих текстах, это не профессионально. Сумки собраны, квартира отдана хозяевам и у меня осталось даже немного денег и сил, чтобы съездить к океану. Я арендовал дом на 2 дня, чтобы прийти в себя и окончательно свалить из этого города. После каждого принятого сценария во мне поселяется щемящая пустота, будто меня выпотрошили полностью и наполнили гелием. Вчера звонил Оле, предлагал затариться, на что я предельно ясно ответил— чтобы он забыл этот номер телефона и что наркотики меня более не интересуют. Все что мне нужно это два дня похожих один на другой на берегу тихого океана и спокойное место с убаюкивающей атмосферой. Одна из редких чистых радостей в этом мире состоит в том, чтобы улечься в одиночестве в постель со стопкой хороших книг и бутылкой охлажденного белого совиньона блана из Новой Зеландии, смотреть на рассвет встающий над океаном и знать, что ничего плохого в ближайшие 24 часа точно не случится. Я слишком долго собирался и выселялся из квартиры, так что прибыл на место уже поздно вечером. Выйдя из коттеджа, я уловил первый порывы холодного воздуха, поймав себя на мысли, что слышу бурлящий океан в метрах тридцати от себя. Сейчас же в полной темноте, когда ночь полноправно расправила плечи, был слышен целый оркестр из тонн воды, бьющихся о сточенные камни, и пространство вокруг заполнялось этим звуком. Где-то совсем рядом молотили поршни этой водной машины. Я подошел ближе и увидел, что на темной линии океана повис туман, мягкий и ледяной, от которого легкие наполнялись прохладой. Нестерпимо захотелось курить. Я зачем-то побил себя по карманам в поисках сигарет, прекрасно зная, что их там нет. Сейчас не только звуки воды выбрались наружу, вместе с ними под покровом ночи появилось щемящее одиночество. Фирменная черта Токио, о которой стоит писать в путеводителях. Столица Японии огромна и многолика. С одной стороны, этот город — воплощение старинных японских традиций, а с другой — суперсовременная деловая метрополия. Токио вырос из рыбацкой деревеньки Эдо, но самое главное в этом городе витает дух рафинированного одиночества, которое вы не найдете больше нигде». Как-то так. Чтобы разогнать эти мысли я решил пройтись вдоль песчаного берега. Моя университетская подруга Сэнди утверждала, что можно испытывать тоску даже по тому месту, где находишься в данный момент. Так оно и есть. Как в той песне «мне слишком грустно, но я не грущу». Получилось вроде неплохо, но с этим никогда не угадаешь. Tumblr theme by Theme Anorak. Самая грустная шутка на свете Девять лет - ужасно долгий срок. Вряд ли можно прожить без чего-нибудь девять лет, кроме разве поездки на Дальний Восток. Сделав глоток и почти не поморщившись, хотя явно моя «вода» оказалась крепче того, что она ожидала, она сказала: - Кто-то плохой мальчик, да?