77

7

— Мы с матерью не думали, что у нас вырастет такой ужасный сын.

Напротив отдела милиции была припаркована белая Волга. Широкая, убедительно солидная как крейсер, она выпячивалась толстым боком на проезжую часть, заставляя всех попутных немного обруливать себя. За рулём, обернувшись к заднему сиденью в полоборота, сидел грузный лысеющий мужчина с густыми усами. Он хмурился, заламывая жирное лицо в неприятные складки. Глаза порывались выйти из плена орбит.

— Коля, ну не надо… Милый, ты нас с папой расстраиваешь. Пожалуйста, будь хорошим мальчиком, расскажи нам правду.

— Я правду говорю…

На заднем сиденье сидел мальчик лет восьми. Он спрятал руки под себя и раскачивался, унимая дрожащее от обиды тщедушное тельце. Высокий для своего возраста, но очень худой и болезненный, он был похож на детеныша жирафа, который едва научился подниматься на свои длинные ноги.

— Я не брал!..

— Так, сын! Мы сейчас пойдём с тобой в милицию и там тебя сдадим как малолетнего уголовника. Давай, либо правду нам скажи, либо пойдём к майору милиции, пусть он тебя допрашивает. Ты взял деньги из тумбочки? — очень резко сказал отец.

— Маленький мой, Кирюшенька, мы не будем тебя ругать… Просто скажи папе честно, что ты взял денежки и на что ты их потратил. Пожалуйста, скажи мне… — румянощёкая блондинка поправила завитые светлые кудри на короткой причёске.

— Это не я!

Мальчик беспомощно моргал влажными глазами, смотря снизу на родителей.

— Ну-ка, выходи, пойдём сдаваться в милицию. Давай-давай, живо! А то ишь чё, родителям смеет врать… Последний шанс тебе даю, сопляк: говори, где ворованные деньги, а? Либо говоришь, либо оставим тебя в тюрьме. Нам такой сын не нужен!

Кирилл прижался к ткани сиденья и исподлобья смотрел на кричащего отца. Страх и обида захлёстывали его, он испуганно крутил глазами, пытаясь найти место, куда можно спрятаться от чужой несправедливой злости. Спрятаться было некуда. От бессилия он всхлипнул и зашёлся безудержным плачем. Истерический плач вырывался из него, утихая и взрываясь вновь новыми волнами.

Родители переглянулись.

— Тряпка! Ревёшь, как баба!.. - сплюнул отец, завёл двигатель и тронулся.

— Слушай, может он действительно не брал? Киринька, всё, не плачь, мы едем домой, любимый...

— А куда делось, испарилось что ли? Ничего, в любом случае - брал или не брал, это будет ему хороший урок. Навсегда запомнит, что чужое брать нельзя. На всю жизнь.

Кирилл многое запомнил с того дня.

Страх. Обиду. Ненависть.

И что самое желанное - это чужое.