3.

Я сижу в этой душной квартире и жду тебя. Отвратительного и такого противного тебя. Ты прийдешь, снимешь свою курточку и обувь, зайдёшь на кухню, заглянешь в холодильник и сядешь ужинать. Впрочем, как обычно. А я буду все лежать и лежать на своей кровати в позе эмбриона, которого недавно мы потеряли. Ты зайдёшь в комнату и начнёшь мне опять задавать свои раздражающие вопросы: «Как ты?», «Что ты сегодня делала?», «Как себя чувствуешь?» и прочую хуйню. Не получив ответа ни на один вопрос ты начнёшь меня успокаивать, говорить, что все наладиться и ты всегда будешь со мной. Какой же ты придурок. Ты не знаешь о чем говоришь. Это ж не внутри тебя умер маленький человек. Это не ты пережил это всё. Конечно это был и твой ребёнок. Но ты ничего не понимаешь. И никогда не поймёшь. 

Когда-то мы сильно любили друг друга и мечтали о большом уютном доме и о трёх кудрявых ребятишках, играющих с собакой на заднем дворе. Мы поженились и обзавелись квартирой. Нам казалось, что ничего не может разлучить нас и разрушить наши мечты. Я так тебя любила. Я была готова на всё: завершить свою карьеру, ждать тебя дома, бросить курить. Но как же сейчас я тебя ненавижу. Я не могу смотреть на тебя, на твои попытки всё наладить. Ты такой бесхарактерный: не знаешь что делать, звонишь каждый день матери спросить совет, постоянно таскаешь меня по психологам. Ты не понимаешь, что всё рухнуло? Ты не понимаешь, что это уже не наше счастье? Если б ты конечно понимал, что наше счастье теперь не может быть таким, каким мы его рисовали. Но ты узко мыслишь и не слышишь никого. Это все полнейший бред. Но сегодня не тот день, когда я буду просто лежать и молчать. 

Ты пришёл домой и начал снимать свою курту. Я вышла к тебе в коридор.

 —Привет. Ты встала. Тебе лучше?

—Я подала на развод.