-6-

Она пьет постоянно. Доставка алкоголя на дом работает как часы. Я не могу разорваться между работой, ней и поиском выхода из ситуации. Все наваливается на меня одновременно. Этот город пожирает меня. Впервые за очень долгое время я чувствую на шее цепь. Я чувствую ярость.

В конце мая прилетает её отец. У меня уже есть план по её спасению и лечению. Я собрал все что мог, и сделал все что мог и все что не мог. Я рассказываю её отцу обо всем, я говорю долго и уверено. Я уверен, что можно победить.

Он смотрит на меня долго и внимательно, его взгляд тяжел, то что я вижу в этих глазах мне не нравится. Я вижу, что там нет надежды. Он говорит со мной. Он объясняет все как есть. Невероятно – её нельзя ни кодировать, ни зашивать, вернее можно – но результат временный. Единственное что даёт эффект это какая-то супер терапия которая стоит вагон денег, в медицине я понимаю мало поэтому конкретизировать не могу. Все что можно сделать – это контролировать процесс. Встреча с таким дерьмом как я замедлила процесс, она не пила почти пол года, вернее пила но без запоев. Но так же я и задаюсь вопросом что было бы, если она не встретила меня, возможно тогда всё случилось бы по другому.

Я в бешенстве. Я не могу этого понять. Я кричу на её отца, размахиваю руками. Он спокоен и невозмутим. Он говорит мне слова, которые, наверное, произносит каждый отец, когда видит, что его ребёнок, самое дорогое что у него есть – потерян навсегда. Но я не слышу его. Я вылетаю на улицу, на улице лето и солнце – мир плывет у меня перед глазами. Я напиваюсь до такого состояния что въезжаю в наряд на Кутузовском, возле парка. Они не могут посадить меня, ведь я работаю на тех, кто платит им, ведь я для них неприкасаемый.

Я застаю её трезвой. Она стоит на балконе своей новой квартиры и смотрит вниз. Мы больше не живем вместе. Мне в голову сразу начинают лезть плохие мысли. Я подхожу к ней, обнимаю. Она не сопротивляется. Потом все же поворачивает ко мне голову, смотрит в мои глаза. Голос её тверд, она собрала все что у неё было и сказала это.

- Я люблю тебя.

Это будто удар хлыста. У меня нет слов. Я не могу ей ответить. Она целует меня. Потом отстраняется.

- Уходи.

Я стою и тупо смотрю на неё.

- Уходи. – Она повышает голос.

- Пошел вон.

Я не ухожу, она старается ударить меня – я не защищаюсь. Вдруг она успокаивается и долго смотрит на меня. Я остаюсь на ночь. Это последняя наша ночь. Утром я уезжаю по делам.

Она знала, что она делает. Она знала, что сломить и оттолкнуть меня можно только так. У меня нет ненависти к ней, я понимаю и принимаю её и её выбор. Я уважаю её. Я понимаю, что тогда она отдала все, чтобы я не видел как она уходит.

Я приезжаю к ней вечером. Она пьяна в дым. В квартире другой мужчина. Зверь сидящий во мне хочет бросится на него и вырвать ему хребет, но я сдерживаюсь. Она смотрит на меня и смеётся, в её смехе нет ничего человеческого.

- Ты ведь этого хотел? Да? Ты так себе это представлял?

Я делаю к ней шаг. Тот другой хочет мне помешать, это ошибка. Я ломаю ему челюсть одним ударом, я калечу нив чем не виновного человека. Он хрюкает и катается по полу. Я даже не смотрю на него.

Я больше не хочу смотреть в её зеленые глаза, и она не хочет смотреть на меня. Я хочу запомнить её такой, какой она была. Такой какой она была до того, как её Бог забрал её к себе. Я хочу, чтобы она жила в моей памяти читатель, я хочу, чтобы она осталась там навсегда.