50 дней до моего самоубийства

Day 49

Я проснулась от того, что кто-то начал трясти меня за плечо. Открываю глаза. Я лежу на диване в гостиной, около меня валяется пустая бутылка из-под вина. Дневной свет раздражает глаза, плюс ко всему, все это сопровождается головной болью.
– Доброе утро, – говорит отец сердитым тоном.
Я протираю глаза и заставляю себя окончательно проснуться.
– Ой, пап, только не начинай. Я просто…
– Просто стало скучно, просто выпила, просто заснула. Все ясно.

– Что тебе ясно? Ну, подумаешь, я выпила бутылку вина? Я потом лет десять спиртного в рот не возьму.
После моих слов отец еще несколько секунд не мог ничего сказать.
– …Приведи себя в порядок и иди завтракать.
Дневник, сегодня последний день моей жизни. Сейчас пишу эти слова с идиотской улыбкой на лице. Я приближала этот день, как могла. Я вот он настал.

У меня появился новый выбор: жизнь в тюрьме или же свобода. Я выбираю второе. Смерть – это свобода. Ее у меня уже никто не имеет права отобрать.
Я знаешь, дневник, мне совсем не страшно. Наоборот, я больше всего боюсь суда, тюремной жизни и существования после нее. Страшно представить, что моя жизнь станет еще хуже, чем сейчас.
Единственное, о чем я сожалею, так это о том, что перед своей смертью я не обниму на прощание Стива, Алекса, Джея. У меня душа болит за них.

Так хотела за эти 49 дней помирить маму с папой, но теперь они окончательно разошлись по своим дорогам. А возможно, это и к лучшему. Я – огромная ошибка родителей, которая до сих пор их связывает. Не станет меня, не станет проблем. Так горько это признавать, если честно. Знаешь, дневник, я все-таки надеялась, что меня хоть кто-то будет оплакивать. Но мама, скорее всего, даже и не узнает о моей смерти, папа немного погрустит, да и смирится. Я даже посторонние люди на моих похоронах не жалеть будут меня, а лишь твердить в один голос: «Так ей и надо, она это заслужила».

Прожила почти семнадцать лет, и что? Никакой пользы, добра никому не принесла, я несу за собой лишь потери. Я ненужный человек. Мусор, только и всего. Я вот теперь напрашивается вопрос: заслуживает ли такой человек, как я, жизни, или нет?
* * *

Сегодня, на удивление, солнечно, от вчерашней непогоды не осталось и следа. В доме приятный аромат чего-то печеного. Так светло и тепло, впервые в жизни эти стены на меня не давят. Я наконец-то чувствую уют и комфорт в этом доме. Слезы на глаза наворачиваются от того, что сегодня я последний день здесь.
Захожу на кухню. Лоренс в одной руке держит терку, в другой морковь.
– Что готовишь?
– Морковные кексы.
– Гадость какая.
– Пробовала когда-нибудь?
– Нет, – смеюсь я, – но звучит как-то не очень.

– Когда попробуешь, то твое мнение изменится, вот увидишь.
– Давай я тебе помогу.
– Это было бы чудесно, – глаза Нэнси вмиг засияли.

Никогда не готовила вместе с матерью. Меня всегда интересовало это чувство, когда вы со своим родным человеком делаете что-то вместе, смеетесь, помогаете друг другу. И вот теперь я узнаю, каково это. Но вместо моей матери здесь совсем чужой человек. Никогда бы не подумала, что мы с мисс Лоренс, моей ненавистной учительницей по математике, будем вот так стоять на кухне, смеяться и готовить. Мне так тепло рядом с ней. Такую теплоту и заботу я никогда не полчала от своей родной матери. Сотню раз пожалела, что не поняла этого раньше.

– Надо же, вы вместе готовите? Сегодня, наверное, снег пой дет, – смеется папа.
Мы подхватываем его смех.
– Нэнси, а что если нам сегодня устроить праздничный ужин? – спрашиваю я.
– У нас есть повод?
– …Нет, просто хочется какого-то настроения. Тем более мы ни разу не собирались за ужином все вместе, как… как семья.
– Ну, конечно! Я только за. Наготовим кучу вкусностей, а потом можно посмотреть какой-нибудь фильм, – с улыбкой говорит Нэнси.

– Да и я еще хочу пригласить бабушку и Макса. Как-то это неправильно, чтобы мы расставались в ссоре.
– Я согласна с тобой. Я позвоню им.
Громкий звонок в дверь прерывает наш разговор. Я, в полном неведении, кто это может быть, открываю дверь и от неожиданности чуть не теряю дар речи.
– …Тез? – говорю я.
– Ну, привет, подруга. Закрываю за собой дверь.

Неужели она и правда здесь? Такого я точно не ожидала. Интересно, зачем она пришла? Посмеяться надо мной? Посмотреть, что со мной стало, и вновь доказать, что она лучше? Столько вопросов накопилась у меня в голове. Все еще не могу прийти в себя от того, что она здесь.
– Я не думала, что ты ко мне придешь.
– А я вот решила навестить тебя. Или мне лучше уйти?

– Нет-нет. Подожди секунду, – я подхожу к одному из сопровождающих, – сигареты есть? – он достает из пачки одну сигарету и протягивает ее мне, – благодарю.
Мы с Тезер садимся на ступени крыльца. Я закуриваю сигарету, Тез внимательно смотрит на меня.
– Ты куришь?
– Приходится, – улыбаюсь я.
– Да уж, ты совсем изменилась. Такое ощущение, что я тебя лет двадцать не видела.
Я делаю очередную затяжку и виртуозно выпускаю из себя дым.

– А в школе все только о тебе и говорят. Некоторые даже восхищаются тобой.
– А ты из тех, кто осуждает?
– Нет, я сама по себе.
– Не боишься, что они обо всем узнают и отвернутся от тебя?
– Не боюсь, мне плевать, что они обо мне подумают.
– Тогда ты тоже изменилась. Раньше тебя волновало мнение каждой собаки о тебе.

Минутная пауза в нашем разговоре задерживается. За это время я успеваю рассмотреть Тезер. Ее белокурые волосы стали еще светлее. Коротенькая юбочка едва прикрывает тощие ляжки. Кожа рук аж сияет от своей ухоженности. И рядом с ней сидит полная ее противоположность. На моих руках живого места не осталось, поблекшие голубые волосы небрежно собраны в пучок. Вдобавок, я напялила на себя футболку, на четыре размера больше моего, чтоб не стягивала мое тело со шрамами.

– Знаешь, я пришла сюда, чтобы извиниться. Забавно, мы столько гадостей понаделали друг другу, но несмотря на это, когда ты была в розыске… я боялась за тебя.
Я неловко сглатываю.
– …Правда?
– Да. Даже если бы ты увела у меня сотню парней и наделала бы еще кучу всего, ты все равно будешь для меня не чужим человеком. Так что прости меня.

Я не верю своим ушам. Неужели рядом со мной действительно сидит моя бывшая лучшая подруга? После этих слов, кажется, что я говорю с совершенно другим человеком. Впервые Тезер Виккери в чем-то раскаивается.
– Тез… и ты тоже прости меня, – мой голос дрожит, – я такая идиотка, из-за меня разводятся твои родители.

– Ерунда, на самом деле, – смеется Тез, – конечно, сначала мне было тяжело, но потом я смирилась. Папа оставляет нам дом, машину, каждый месяц будет платить определенную сумму, так что ничего не изменилось.
Груз с моих плеч постепенно исчезает.
– Кстати, я пришла к тебе не одна, – Тез все это время держала в руках большую пластмассовую корзинку с крышкой, когда она открывает ее, мое сердце в одно мгновение замирает.
– Принц! – говорю я и тяну к нему руки.
– Он соскучился по тебе.
– Мой мальчик…

Я уже не узнаю этот крохотный беленький комочек. Он заметно вырос, распушился, поправился. Я запускаю руки в его теплую шерсть и закрываю глаза. Неужели я хоть кому-то принесла пользу? Я спасла жизнь этому крохе, и теперь он живет в сытости и тепле. Она заботилась о нем. Она выходила его. Если честно, я думала, что после нашей ссоры, она выкинет его в отместку мне. Но я, слава богу, ошиблась.

– Это так ужасно. Ребекки больше нет. А я как вспомню, что я с ней сделала, сразу биться головой об стенку хочется.
Мое сердце вновь сжимается. Я решаю как можно быстрее сменить тему для разговора.
– А вы с Адамом встречаетесь?
– Да… у нас все хорошо. Мы даже планируем вместе переехать в Нью-Йорк и поступить там в колледж. Правда, я еще не знаю, в какой именно, но мы с мамой уже купили огромную квартиру в шикарном районе Нью-Йорка.
– Здорово, – с досадой говорю я.

А ведь я тоже, как и все остальные мои сверстники, сейчас бы готовилась к экзаменам, выбирала колледж, но теперь дорога в светлое будущее мне навсегда закрыта.
– Представляешь, я до сих пор не могу определиться со своей профессией. Помнишь, я мечтала стать модельером? Может, мне стоит попробовать, как думаешь?
– Не знаю. Если тебе это нравится, то стоит.
– В том-то и дело, мне это очень нравится, но еще меня привлекает карьера актрисы, по-моему, я бы стала неплохой актрисой.

– Да… – чувствую, что вот-вот слезы посыплются из моих глаз.
– Шонна хочет открыть свой кондитерский магазин. Представляешь? Я так долго смеялась, а она даже на меня обиделась. А помнишь Мэри, ну, ту худышку из параллельного? Так вот, ее пригласили работать манекенщицей в Милан. Вот повезло.

Все. Больше не могу это слушать. Терпение иссякло. У всех нормальная, стандартная жизнь, планы, перспективы. А у меня из-за моей дурости ничего не осталось. Обидно, горько. Но в то же время, понимаю, что я все это заслужила.
– Тез, меня, кажется, Нэнси зовет. Я пойду. Я поднимаюсь со ступени.
– Слушай, я даже ничего не спросила о тебе…
– Давай потом. Мы сегодня устраиваем что-то типа прощального ужина, так что приходите с Адамом.

– Отлично, он как раз хотел навестить тебя на днях. Я касаюсь ручки двери.
– Да, и… забери его, – я отдаю Принца в руки Тезер, – думаю, ты сможешь о нем позаботиться.
* * *
Папа читает газету, Мы с Нэнси стоим у плиты, готовя говяжьи стейки.
– Вы с Тезер помирились? – спрашивает Лоренс.
– Вроде, да.
– Как хорошо. Я верила, что у вас все наладится. Мне нужно отойти ненадолго, пригляди за стейками.
– Ладно.
Нэнси выходит из кухни.
– До заседания осталось четыре дня, – говорит отец.
– И что?

– За это время Энтони мог бы горы свернуть и найти кучу обстоятельств, чтобы добиться условного наказания.
– Пап, мы же уже обсуждали это.
– Глория, я видел твоего бесплатного адвоката. Он палец о палец не ударит, чтобы спасти тебя.
– И пусть.
– Ты до конца хочешь угробить свою жизнь, да?
– Я уже сделала это, папа.

На нас обрушивается тишина. Последний день с моим отцом. Так хочется много сказать, но язык почему-то не поворачивается. В конце концов, я нахожу в себе силы и говорю то, о чем давно хотела сказать ему, но все никак не решалась.
– Пап, а ты знаешь, что мама и дядя Фред…
– Знаю, – перебивает меня отец.
– И как ты относишься к этому?
– А как я должен к этому относиться? Мы с Джоди считаемся мужем и женой только по документам. У каждого из нас теперь своя жизнь.

– Пап, пообещай мне, что ты не оставишь ее. Звони ей, навещайте ее с Нэнси… Я не доверяю Фреду, с мамой может все, что угодно, случиться.
– …Обещаю.
* * *

Зашторив окна, в полутемной комнате я лежу на кровати, слушаю музыку и вспоминаю, как мы с Беккс пошли на концерт, познакомились с ребятами и уехали далеко-далеко из Бревэрда. Будто переместились в другую реальность. Чувствую на сердце какую-то тяжесть. Лучше бы вообще этого ничего не было. Как бы я хотела избавиться от всех этих воспоминаний, которые только мучают меня, но в то же время хочу, чтобы моя дверь распахнулась, в комнату зашел Стив, назвал меня, как обычно, малышкой, и заключил меня в свои объятия. Сердце на части разрывается от желания снова увидеть его, Алекса, счастливых Джея и Ребекку.

Дверь комнаты открывается, но вопреки моим ожиданиям, на пороге стоит не Стив, а Нэнси.
– Глория, к тебе снова гости.
Я с неохотой поднимаюсь с кровати, затем спускаюсь с лестницы и вижу перед собой человека, которого я точно не ожидала увидеть.
– Привет, Лори, – говорит Мэтт.
Я с небывалым равнодушием, без всякого удивления и радости, смотрю на него.
– Здравствуй.
– Я так рад тебя видеть.
– Да неужели? – с насмешкой спрашиваю я.

Мэтт стал выглядеть гораздо старше. Он сменил стрижку, и теперь от его густой взъерошенной прически не осталось и следа. Легкая щетина на подбородке делает его солиднее. И теперь даже не верится, что этот парень когда-то играл в регби и тусовался на школьных вечеринках.
По сравнению с ним я выгляжу так, словно только что вернулась с вокзальной ночлежки. Представляю, что он сейчас думает обо мне и моем внешнем виде, хотя впрочем, мне абсолютно все равно.

– Мэтт, а может, вы с Глорией поедете куда-нибудь? Ей как раз нужно подышать свежим воздухом, – говорит Нэнси.
– А что, отличная идея.
– Я под охраной, если ты не в курсе.
– Ну, ничего. С ними даже веселее.
Я молча, с показным безразличием направляюсь к выходу.
* * *

Едем в машине. За все это время мы еще ни разу не обмолвились словом. А о чем говорить-то? Я даже понятия не имею, зачем он сюда вернулся. Во мне кипит обида. Я так хочу высказать ему все то, что хотела сказать тогда, когда он уехал. Но сдерживаю себя. Снова.
– Почему ты перекрасилась в этот цвет?
– Захотелось. Не нравится?
– Почему же? Ты с ним еще больше необычная. Я лишь фыркаю ему в ответ.
– Что-то не так? Ты не рада меня видеть?

– Очень рада. Может, мне станцевать от радости, чтобы ты убедился в этом?
Мэтт молчит. Наконец-то я добилась этого. Добилась того, что он понял, что зря приехал. Его здесь никто не ждал.
Заходим внутрь кафе. Ища глазами свободный столик, я замечаю, как на меня все уставились. До такой степени мне становится неприятно, что хочется демонстративно развернуться и выбежать отсюда. Но я лишь глубоко вдыхаю, заставляю себя успокоиться и просто терпеть. Снова.

Мы садимся за свободный столик. Мэтт каждую секунду рассматривает меня. А я пытаюсь сделать вид, что ничего не замечаю.
– Как же я соскучился по маленьким кафешкам Бревэрда, – говорит он.
– Конечно, в Канаде ведь совсем все по-другому.
– В этом ты права. Если бы ты знала, как долго я привыкал к ее суровому климату.
– Бедняжка, – ехидно говорю я.
– Лори, скажи честно, ты не рада, что я приехал?

– А что ты хотел, я не пойму? Чтобы я кинулась тебе в объятия и закричала: «О, Мэтт, как хорошо, что ты вспомнил обо мне! Я так соскучилась!»? Зачем ты приехал сюда?
– Когда я увидел тебя в новостях, то чуть с ума не сошел. Я приехал сюда, чтобы увидеть тебя, убедиться, что с тобой все хорошо.
– Со мной все прекрасно, Мэтт. Теперь ты можешь бежать в авиакассу и брать себе билет на ближайший рейс.
– …Так, ладно, давай закажем что-нибудь.
– Я буду воду.
– Хорошо, я закажу что-нибудь на свой вкус.

Как только Мэтт собрался открыть меню, у него зазвонил телефон.
– Я сейчас.

Он выходит на улицу. Я осматриваюсь вокруг, замечаю, как несколько официантов, стоя за барной стойкой, смотрят на меня и что-то говорят. Люди с соседнего столика периодически поглядывают на меня. Так, Глория, спокойно, не обращай внимания. Как же трудно жить в маленьком городке, где тебя знает каждый встречный, и стоит тебе совершить какой-нибудь проступок, так тебя тут же накроет волна осуждения и сплетен со стороны окружающих. Пропускать все мимо ушей, оказывается, не так-то просто.

Смотрю на самый дальний столик. За ним сидит компания девочек на несколько лет младше меня. До меня доносится их разговор.
– ….И он мне сказал, что мы расстаемся. Вы представляете? Как мне теперь жить?
Я смеюсь. И мне становится так неловко, ведь когда-то я тоже считала это великой проблемой. А теперь… я понимаю, что такое настоящие проблемы. Смерть близкого человека. Потеря семьи. И это жуткое чувство, которого и врагу не пожелаешь, когда все тебя считают изгоем.

Дверь кафе открывается, я разворачиваюсь, в надежде, что это Мэтт, но не тут-то было. В помещение заходит Шонна, подружка Тезер, со своей свитой. К моему огромному сожалению, они замечают меня.
– Смотрите, это же Глория.
Через несколько секунд они уже оказываются около моего столика.
– Привет, Макфин.
– Шонна, давно не виделись.
Она оценивающим взглядом рассматривает каждую деталь на мне.

– Да-а, на кого ты стала похожа? Вы только посмотрите на нее. Не зря же почти весь город говорит о том, что ты – позор Бревэрда, – они все вместе смеются своими писклявыми голосами.
– А я бы на твоем месте так со мной не разговаривала. Знаешь, я неадекватная, могу сделать все, что угодно, – я встаю, хватаю с соседнего столика нож, все с опаской смотрят на меня, кто-то от страха и неожиданности вскакивает со своего места, – например, перерезать тебе горло, или сначала отрезать твой язык.

Шонна и ее подруги, с выпученными глазами, отстраняются от меня, ни сказав мне ни слова. Я улыбаюсь, бросаю на пол нож и выбегаю из кафе.
– Ты чего? – спрашивает Мэтт.
– Я не могу там больше находиться. Надоело! Все смотрят на меня с таким видом, будто я убила сотню человек. Что я такого ужасного им сделала?
– Успокойся. Какое тебе дело, что они о тебе думают? Давай прогуляемся по парку.
* * *

Мы около часа гуляем по влажной тропинке, среди ярко-зеленой травы и деревьев. В нескольких метрах от нас, сзади, идут мои сопровождающие.
– Уже нашел себе девушку? – спрашиваю я. – Нет.
– Серьезно? Что, в Канаде никто не достоин тебя?
– Не в этом дело, просто я еще никак не могу забыть одну девушку со странным цветом волос, – я улыбаюсь, – а ты, как я понял, развлекалась не на шутку? Сбежала из дома, связалась с бандитами.
– Это было самое лучшее время в моей жизни. Мэтт резко останавливается.

– Лори, ответь мне, только честно, ты сбежала из-за меня?
– Что? – мной овладевает приступ смеха.
– А что я такого сказал?

– Мэтт, я никогда не думала, что ты до такой степени само влюбленный! Ты уехал. Ты сбежал, как самый настоящий трус, в то время, когда меня презирала вся школа. Ты оставил меня одну, когда я нуждалась в твоей поддержке. Если бы ты знал, как низко ты пал в моих глазах. Признаюсь, честно, с того момента я изме нилась, пересмотрела свое отношение к жизни, к людям, которые меня окружают, но сбежала я не из-за тебя, Мэтт.

Я просто захотела вырваться. Найти людей, которые меня понимают. И у меня получилось. Но мое счастье было недолгим… Так что возвращайся обратно, Мэтт. Забудь меня, этот дерьмовый город, этих гнилых людей. А я? У меня теперь уже нет выбора. Мне остается только смириться со всем.
Я разворачиваюсь, но вдруг Мэтт резко хватает меня за руку.
– Глория… – он приближается ко мне, одно движение и его губы коснутся моих.

Но я вырываюсь и бью кулаком в его челюсть. Замечаю, как из губы Мэтта пошла кровь. Сопровождающие подбегают ко мне и вцепляются в мои руки.
– Отпустите меня!
– Я в порядке, – еле-как говорит Мэтт.
– Отпустите! – одним резким движением я высвобождаю свои руки. Задерживаю свой взгляд на Мэтте.
– …Прощай, Мэтт.
* * *

Старательно сервирую стол. Готовлюсь к этому ужину, как к какому-то важнейшему событию. Хотя это действительно непростой вечер. Когда я думаю о том, что я последний раз вижу своих родных и близких, у меня мурашки бегут по коже. Скорее всего, я до сих пор еще не осознаю, на что я решилась. В голове творится что-то непонятное. И всякий раз, когда ко мне приходит мысль о том, что еще не поздно передумать, не идти на такой шаг, как я снова говорю про себя: «Лишение свободы хуже смерти».

– Глория, зачем ты это сделала? Ты же прекрасно знаешь, что они следят за каждым твоим действием, – говорит Лоренс.
– Знаю. Но я же никого не убила, просто Мэтту следовало не распускать свои руки.
– Я прошу тебя, постарайся вести себя спокойнее.
– Хорошо.
– Я где-то слышала, что если за обвиняемым нет первичного уголовного наказания и каких-либо проступков, то его приговор могут смягчить.

Как же мне надоели эти разговоры про суд, приговор, тюрьму. Каждый раз при упоминании этих слов мое тело содрогается, во рту пересыхает. Всегда, когда смотрела криминальные новости, не завидовала будущим заключенным. Жизнь без свободы – это жалкое существование. У меня и в мыслях не было, что со мной то же самое может случиться. Я гналась за свободой и угодила в клетку.
Звонок в дверь. Бегу в прихожую, открываю дверь, на пороге стоят Тезер, Адам и бабушка с Максом.

– И снова здравствуй, – говорит с улыбкой Тез.
– Привет, – говорит Адам и крепко обнимает меня.
– Глория! – бабушка еще крепче меня обнимает, – не держи на меня зла, умоляю, – говорит она. Я замечаю, как ее глаза заблестели от слез.
– Бабушка, только не это, не плач. Я уже все забыла, – в сердце аж закололо от вранья, – так, проходите все на кухню. Мы с Нэнси весь день готовили, надеюсь, вам понравится наша стряпня.
– Да, мы очень старались.

Все рассаживаются по местам, остается свободным лишь один стул. Не успела я об этом подумать, как входная дверь открывается и заходит отец.
– Я смотрю, вы тут без меня начали веселиться?
– Папа, ну разве мы можем про тебя забыть.

Все смеются, переговариваются. В доме такая теплая атмосфера. Кажется, что я повернула время вспять, ровно на сорок девять дней назад, когда я была обычной школьницей с обычными девчоночьими проблемами. И в следующую секунду на мои плечи словно что-то обрушилось. Я чувствую невыносимую тяжесть. Я вновь вспоминаю, что произойдет завтра. Прикусываю губу, лишь бы не выдать свое состояние. Начинаю фальшиво улыбаться, скрывая за этой улыбкой свою боль. Смотрю на бабушку с Максом, затем перевожу взгляд на папу с Нэнси. Вспоминаю про маму и дядю Фреда. Они такие счастливые. Как бы это ужасно не звучало, но я им завидую. Завидую их свободе. Смотрю на Тезер и Адама. Забавно, но именно я стала их связующим звеном. Если бы не я, они никогда бы не встретили друг друга. Теперь они счастливы, у них появились общие планы на жизнь, и не исключено, что они поженятся. И их любовь будет крепнуть с каждым годом. Вспоминаю, как мы со Стивом мечтали о безмятежной жизни. Помню, как я смеялась, когда он сказал, что хочет детей. Господи… как же воспоминания больно терзают душу.

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь