-5-

Это было очень хорошее время. Я больше не посещал свой притон, там теперь хозяйничал Серж. Мы живем в моей другой квартире, она переезжает ко мне на следующий день. На дворе зима – но не для нас. Для нас не существует времен года. Самое главное событие – я кидаю драп. В один момент я просто перестаю употреблять его. Как это произошло я сказать не могу. Первую неделю была ломка, особенно тяжело было через несколько дней после исключения, но я как-то выдержал, хотя честно сказать в это время сел на жиросжигатели, заливался кофе и убивался в зале. Для чего жиросжигатели? В них содержатся стимуляторы, фактически чистый энергетик плюс конская доза кофеина не даёт мне уснуть и сидеть на месте, я целый день в движении, я перекрываю одну ломку другой. Засыпаю только поздно ночью, сплю фактически по 3-4 часа. Помню, по-моему как раз на седьмой или восьмой день я понял что всё, что меня отпускает.

К тому же, меня есть существенная мотивация – она не курит (вернее курит, но редко), не висит ни на чем, единственное что мы делаем – это пьем. Но пьем уже не так как раньше. Я сокращаю круг общения до минимума. В нашем окружении – это нормально. Люди входят в нашу тусовку что бы забыться, чтобы не думать. Они ищут в пороках и разложении покой. И находят его – ведь в кругу таких же как они – их никто не осудит. Люди приходят и уходят – никто не интересуется ничьей жизнь всерьез – всем на все плевать. Я понял еще одну важную вещь – человек может бросить пить, курить, употреблять в любой момент. Главное – знать ради чего ты это делаешь, ради кого ты это делаешь.

Впервые за эти годы мой внутренний голос молчит, ему тоже хорошо с ней – я наконец обрел гармонию. Во всяком случае так мне казалось тогда.

Мы не говорим с ней о любви. Я боюсь этих слов, я не хочу ей говорить их. Вернее, хочу, но не могу. Мы играем с ней в самую опасную игру которую я знаю на сейчас. Мы играем в любовь. Она понимает меня с полуслова, некоторые вещи мы делаем вместе автоматически. Она начинает увлекаться кулинарией, как-то раз она поджигает кухню, это выглядит очень мило. Её борщом можно травить тараканов – передать этот вкус я не в состоянии, но я послушно ем и хвалю её стряпню. Она любит смеяться, особенно над людьми и в частности надо мной. Работа у меня автоматизирована полностью, я занимаюсь только операционной деятельностью, изредка провожу интервью, принимаю\увольняю людей. У меня уйма свободного времени. Отец Сержа очень доволен, я оправдал оказанное мне доверие, и превзошел его. Я предан ему на все сто. Иногда мне предлагают сменить работу. Расписывать долго не буду, скажу лишь, что я не продался, это кстати ценили. Именно это и сблизило меня с отцом Сержа, именно это и сыграло решающую роль в дальнейших событиях.

В марте в Москву прилетает её отец и мать. Я очень волнуюсь этой встрече, но все проходит как нельзя лучше. Её родные милые люди. В один из вечеров её отец заводит разговор о ней, и пытается что-то мне сказать. Я туп как пробка – я не могу его понять. Ещё бы, как может понять отца тот, у которого нет детей?

Конец месяца мы проводим на Бали. Это было сказочное время. Я выкупил целый пансион, рассчитанный на четыре семьи, я дарю ей ювелирку, и все что она хочет. Я трачу столько денег, что сейчас эта сумма кажется мне нереальной. В апреле у нас начинаются проблемы.

Я нахожу в ванной две полупустых бутылки из-под коньяка. Мы можем пить, когда и где захотим, я не предаю этому значения, но все же спрашиваю её. Первый раз за все время она отвечает мне резко. Я изумлен и растерян. В чем дело? Что я сделал не так? Я долго думаю над этим, собираюсь вечером поговорить с ней, но вечером она весела и приветлива как обычно. Я не решаюсь идти на конфликт. Тогда я поступил как последний дурак, но откуда я мог знать тогда то, что знаю сейчас?

Через несколько дней ситуация повторяется, на этот раз она напивается в дрова. Она становится буйной, начинает то обнимать меня, то хочет ударить. Я не знаю, что думать. Я пытаюсь успокоить её. Звоню Сержу, говорю все как есть. У нас есть номера нужных людей, если у кого-то случается передоз – можно вызвать ребят, которые приедут молниеносно и вытянут тебя даже с того света. Когда ты употребляешь – может случится все что угодно. Как-то раз я вытягивал человеку шлангом язык после передоза – он выжил только чудом. Я звоню им, через четверть часа они у меня. К тому времени она успокаивается и сидит с закрытыми глазами в кресле. Они обследуют её, она не сопротивляется. Врач говорит с ней, она отвечает на его вопросы. Я не понимаю, о чем они говорят, но я очень напуган. Она смотрит на меня и просит выйти, я окончательно теряюсь. Я стою на балконе и курю, минуты тянутся как часы. Наконец меня зовут назад.

Они уходят, и я сажусь возле неё на пол. Я не знаю, что происходит, но знаю, что то, что происходит сейчас – очень, очень плохо. Она улыбается мне, но под её глазами синяки, она как будто постарела и выглядит уставшей. Она гладит меня по голове, мне очень хорошо. Я спрашиваю её. Она молчит. Потом начинает говорить. Она говорит страшные вещи, я чувствую, как внутри меня что-то начинает умирать.

Она хроническая алкоголичка. Она пьет с молодых лет. Деньги и связи отца позволяют лечить её в лучших клиниках мира, но процесс уже необратим. Она ХОЧЕТ пить. Это её Бог. Я хочу плакать, но не могу, слез у меня нет. Я мужчина, я должен быть сильным. Я заношу её на кровать, укрываю, сажусь рядом. Я держу её за руку до самого утра. Утром я направляю все что есть у меня – все деньги, связи, власть на поиск выхода из ситуации. Я хочу её вылечить, любой ценой. Я не могу понять что я уже проиграл.