4.2

Ни как домой вернулся, ни потом что — не важно. Перекинулись парой фраз с мамой, вместе поужинали — то понятно, и то обыденно.

Обычно вечером пятницы я делаю пачку уроков: авансом на понедельник, ну и частью — те, которые будут во вторник, среду. А сегодня... Да, рил, после ужина я сразу потащился в кровать. Даже не стал выходить в Сеть, играть, там, музыку слушать — не, нафиг. Слишком дофига впечатлений, чтоб меня хватило на какую-либо ещё деятельность.

Кстати, сказать мозгам «спать» в этот раз получилось влёт. Может, организм согласился, что надо восстановить ресурсы, а сознание — подхватило тему «чем быстрее скипнем, тем раньше хорошо будет», хз.

Но, в целом, суббота началась вполне скоренько.

И, пользуясь правом рассказчика, здесь уже выберу «пропустить» я. О том, что и как я чувствую — уже и так всё понятно. И, да — всё ещё, офигенно просыпаться, зная, что сегодня ты встречаешься с девушкой. Ну, в смысле, с твоей. Живой, настоящей. И что она тебя ждёт, и всё, и вы об этом договорились — а никто больше и физически о вашем слове узнать не может: телефона нет (нет прослушки), контактов нет (в логи никто не залезет). Договор на словах — но твёрдый. И вы должны при этом найти и узнать друг друга. Даже если знаете место встречи. Даже если помните, кто вы, какие.

Это тоже игра. Ещё и с такими квестами! Классно. Вот это — классно. И это — да, я хочу выделить. Это прежде всего мне ценно. И офигенно бустит и без того огромный поток впечатлений.

А что до самих встреч — вот как вчера «Приятностей пора» включилась — так она и играет и в субботу, и в воскресенье.

Играет... Ну... Во всех смыслах.

Меня уже совсем не ломает, когда мы целуемся. Что немаловажно — Ана любит, как я целуюсь. Я у неё спрашивал, и она говорила: да, это круто! Я её правильно понял и очень быстро учусь («хих!» — да, её голосом).

А ей в свою очередь не обломилось меня сводить в Мак.

Аааа, это вообще было, блин...

Моя девушка меня угостила. Это и чертовски-смущающе, и так... Блин, не знаю, не знаю, аааа... Короче, когда тебе разрешают «наглеть» и говорят «бери, что хочешь», и это не твоя мама... Чёрт, кайфую. Но я несильно прожорливый. Так, пару «Биг Тейсти», обязательный стаканчик «Колы», «МакФлури» Шоколад+Карамель, вот. И картоха фри, куда ж без неё.

Ана ограничилась наггетсами, милкшейком, мороженным.

Но всё ещё.

Блин.

Мы ходили в Мак, и меня кормили.

Да, это... Кххх...

За мной ухаживали, вот.

Это на Бекетова было. Вот там, да, рядом с этим стрёмным фонтаном Влюблённых. Ана, типа, так пошутить пыталась?.. Не уточнял.

Справедливости ради, я тоже не отставал. Ну, не в плане «ухаживаний», но... В общем, если, грубо говоря, вся «романтическая часть» была за Аной (фиг ли, у неё больше опыта!), то за мной — прочее развлекалово. В плане, в основном я предлагал, где и куда гуляем. А ещё — активности.

Я ж честно думал, что вообще хотел бы вместе попробовать. А таких штук у меня ну очень много!

Хотя бы и сидеть вместе в Парке Горького. Ну, как «сидеть» — Ана чуть ни лежит, а сижу и держу её я при этом. Ну, мы местами меняемся иногда. Но не поза главное. Главное — мы мангу читаем. Я смотрел на томики в своей коллекции... И понял, что пока не готов их показывать: там сплошной Инио. И чуть-чуть Маруо.

Я... Хочу с Аной читать хентай (а думая обо всём этом уже вечером воскресенья — наверное — не только читать), но не сразу. Поэтому за свои (ага, нувыпоняли) деньги (не, 50\50, так-то) мы с Аной купили что-то новое. Именно для прогулки, в недавно-открывшемся «Маскоте». Выбрали штуковинку в милой стимпанк-обложке, «Музыка Марии».

И, блин, крутая сказка! Вот её мы с моей девушкой и читали. Я честно ждал, пока она рассмотрит страничку, а потом листал дальше. И опыт совместного чтения комикса... Это как аниме смотреть, только слайдами. Ну, в целом — если художник хороший (а Усамару Фуруйя может! Знаю его по другим работам) — то и картинка воспринимается живо.

Ана очень прониклась этой историей. Прям в восторге была. Да и я туда же. От финала столько вопросов в итоге! Мы как второй том дочитали, аж специально заново первый открыли.

Нет, серьёзно, «а был ли мальчик?».. Потому что если знать итог, и внимательно смотреть на страницы, то выходит-то — все остальные люди как бы обращались к Каю, но смотрели мимо. И, типа, делали вид, что он «как бы» здесь. Круто, очень круто. По-любому такого эффекта невозможно добиться, если ты изначально не знаешь, чем кончится твоя история.

И сам образ Марии... Эта Богиня из машины... Вообще, сам мир этот очень напомнил Саракш, только, где всё хорошо, и без зомбоящиков...

Интересно, я не слишком часто упоминаю, что от Аны до одури круто пахнет?.. И я прям балдею от её запахов. Да, да, на выходных она будто бы специально ходила с распущенными волосами. И я в них, блин, чуть ни купался, так кайфово, так классно было! Надо вообще у мамы расспросить за шампуни. Хочу, чтоб Ана вот так же от меня кайфовала!

В общем, выпадание из мира смертных протекает вполне успешно, и чем дальше, тем меньше причин мне думать о них и возвращаться туда.

***

И, к слову о них.

В школе от человеков вообще нет отбоя. Реально, что девчонки, что парни — нет-нет, а и спрашивали меня про Ану. Где живёт, где учится, как я с ней познакомился («Как я встретил твою Мамку, Жека! В Дотке всё расскажу х\\»), а придёт ли она сегодня, а мы опять гуляем — и... Авввв!!!

Идиот, какой же я идиот, что поддался соблазну и вздумал «покрасоваться». Вот скажи мне кто о последствиях — ну, хотя бы предложи мне о них подумать...

При этом вот в чём правда — свой класс я люблю. Ну, я вообще не понимаю ни аниме, ни американские сериалы, где любят показывать вот эту вот «школьную агрессию», «буллинг», прочие штуки для раскраски экранного времени. Типа, со мной здесь такого дерьма вообще нет, ни разу не вспомню. А однокашники хоть и долбают вопросами, но без злобы, там, без всякого вот что показывают. Короче, я именно что да — даже вполне понимаю их интерес. Типа, у чувака, с которым ты учишься, «завелась» прикольная девушка, которая за ним приходит. И при этом даже вполне приятная, милая. Компанейская, чё уж там. А ещё этот чувак — твой кореш, как бы. Ну, типа, в теории. Вы с ним нормально общаетесь, он с домашкой помочь может, подсказать умное. Вы гуляете с ним, играете. Фильмы, игры друг другу кидаете, музыка общая, рейды, вот это всё.

Поэтому я очень стараюсь не заноситься. И, что главное — эта вот будничная атмосфера меня поддерживает, и я не теряюсь на уроках. Не даю повода себя подколоть, что я типа весь из себя щас влюблённый-мечтательный... Ага, хрен вам! По химии стабильные как скала семь баллов вполне заслужены. И на литературе отвечаю, как отвечал. И с английским вообще no problems. You've picked the wrong camp, mate! Короче, вот тут — вообще изи катка, так просто меня не взять. Ага, дайте смайлик: «:р».

И — да — конца уроков жду теперь не только я, но и остальные.

… А что серьёзно внезапно — конца физики они-таки ждут не зря.

Типа, мы об этом не договаривались — но Ана сама взяла и пришла! Вот так просто. Ждёт меня там же, где и в пятницу: ближе к выходу за пределы школьного двора. Вот у той же стенки (внешняя стена спортзала). Да, опять в джинсах, на этот раз только не в кофте, а в в светлой рубашке в клеточку. Отбрасывает окурок в урну, поднимается... Оправляет пышные, волнистые пряди, оглядывается...

Это как настоящий кадр!

Вот, она запускает ладонь в свои волосы, ведёт по ним, как расчёсывает — и именно что изящно ведёт головой, ищет взглядом меня. А потом выпрямляется, складывает ладони у груди — и кивает.

Я...

Я настолько выпал, что упустил тот момент, когда остальные чуть ни побежали вперёд меня. Серьёзно. Вот: Алина, Аня — они уже там, рядом с ней. Здороваются, обнимаются! Короче, ломанулись все, один я стою, столб каменный, и без понятия, как это вообще понимать.

Доходит до, блин, абсурда.

Жека.

Жека, который в пятницу грустил, что я его продинамил, меня подталкивает. С понтом — «Ну, ты хотя б подойди?..»

Нет, ладно. В «Линейке»-то весь клан знал о моей любви с Кэтти. Больше того, на нашу свадьбу из общей казны же скидывались. И на корабле были не только она и я. А торжественное шествие после взятия Диона-то каким было! Будь эмоция «держаться за руки», это рил как король с королевой в окружении своих слуг — мы вот так вдвоём шли, а все прочие торжественно выпрямились по обе стороны от нас. Могли бы — салютовали! Вот сейчас очень похожее что-то.

Однокашники обступили Ану, с ней вместе — и полукругом. А я — собсна, «гвоздь программы», вообще не там. Стою выпавший, рюкзак поправляю. Но я правда не знаю: радоваться мне, или что?.. Очень смешанное, неловкое чувство. В пятницу-то я сам просил, сам готов был и ждал — а тут... И когда это не сюрприз, и все знают — и ждут от меня действий. Упасть в пропасть на ровном месте — вот это сейчас про меня.

Так, Ник, не тупи. Ты всё-таки рад? Рад, да. Ана пришла, чтобы сделать тебе приятное. Ты смутился, потому что не ожидал. Но тебе хорошо, что твоя девушка решила не тратить ваше общее время на ожидание, а сама приехала за тобой? Вот от этого тебе как? Нормально?.. Ну, да, вполне.

Улыбаюсь, мягко, тепло, вполне искренне. Подхожу к ней (и да, одноклассники сейчас по обе стороны от нас встали!) — и мы обнимаеся. Спокойно так, вполне привычно уютно. Просто... Очень по-человечески хорошо, тепло. Чуть-чуть трусь щекой у её щеки, как это она сама часто делает. Ана ко мне приникает. Нет: прижимается. Чувствую, как ещё и на носочки поднялась — или это я опять, как вчера, её слегка поднял.

— Солнце, — она выдыхает и отстраняется. Стоим, друг дружки ладони держим.

— Рад тебе, очень, — киваю вместо «привет».

***

Дальше — да чего там, гуляем. С остальными идём до метро, остановки автобусной. И там — хорошо, к счастью — нас отпускают. Да, девчонки спрашивают, придёт ли Ана ещё. А та на меня косится. Ну, как косится — смеётся, смотрит с улыбкой. И вот как мне прикажете поступить? Нет, серьёзно, я тебе правда чего запретить могу? Не хочу так делать прежде всего ж, ну. Не против, не против я. На том и сходимся: да, Ана и завтра зайдёт за мной.

А остаёмся вдвоём — что дальше, всё на лёгкой, воздушной ноте. Как бы «ничего необычного», не хочу повторяться — и в то же время — так ярко!

Свернули к вечеру на переулки в сторону Дарвина. Там такие бордюры! Ну, как «бордюры», почти парапеты: литые, каменные, высотой мне почти до пояса. Ана идёт по такому, а я — придерживаю её за руку. Остнавливается чуть-чуть, ближе к дальнему от нас дому.

Вообще, нет, здесь сделаю паузу. Ну, я хочу, чтоб это воспоминание обработалось более чётким.

Характеристика Дарвина — не старость, а ветхость, этакая застывшая «классика». Дома, которые строились ещё при былых царях. В основном — двухэтажные здания, бывшие гостиные, возможно — каких-то очень богатых семей. С вот этими широченными глазами-окнами, дверями до потолка. Грубый красный кирпич, чуть пожелтевшие от времени прямые, а не покатые крыши. Фигурные решётки на тянущихся от окон балконах. Вот если смотреть историческое кино про этак век восемнадцатый — это вот оно самое, только живое и ощущаемое.

И мы сейчас как раз в одном из таких переулков. Сама улица идёт вниз — и держится как бы на холме-склоне, достаточно высоком, чтоб, если смотреть вот с этих самых бордюров, открывался прям вид на город. Ну, в том числе — на уровень крыш высоток, часть проезжую, пышные кроны деревьев — и вроде высокое — а такое близкое небо, особенно, если вот как сейчас — там тучные облака.

Вот, понимая вот этот кадр — возвращаемся.

Ана садится на парапете (всё-таки из-за высоты повторю именно это слово), свешивает ноги туда, в сторону прочих улиц внизу. Я аккуратно вскарабкиваюсь, опускаюсь рядом.

Её рука на моей пояснице, а сама она уже привычно сложила голову мне на плечо. И я её сижу-обнимаю. Вместе курим по ветру, любуемся алым заревом.

Ана прикрывает глаза, тыкается ко мне носом.

— Такого заката не будет больше, — замечает потом, пепел стряхивает.

— Почему? Обычный же самый.

Я потому на нём и не акцентируюсь: он и правда вот самый типичный, что ли. Ну, облака кудрявые, за ними — красный диск солнца, а небо налито медно-лиловой краской.

— Нас нет, ты помнишь? Значит, и заката такого не повторится. Он только сейчас и здесь.

… И я даже не стану спорить. Только киваю моей девушке — и чуть крепче притягиваю её к себе.

***

Там проходит и вторник.

Одноклассники всё ещё просят контакты Аны, отвечаю им, что сам знаю: если и есть, не даст, потому что не любит ни Сеть, ни мобильные.

— Она что, «с приветом»?

— Ну, ты сам спроси.

… И ведь спрашивают, когда та снова за мной приходит. Сегодня — в спортивках, кроссах, свободной худи. Тёмня-тёмная вся.

У неё просят контакты, она смеётся, тактично отказывает. Причём вот теми же словами, что и я. Легко, спокойно. Ребята грустные, а девчонки не отстают. Алина находится.

— У нас, — говорит, — через пару недель вылазка...

… О которой я, конечно же, успешно забыл.

— Не только наш класс, ещё будут. Можно друзей приводить, — одноклассница при этом меня очень ненавязчиво, но подталкивает. — Мой парень придёт, в том числе.

— И мои подруги, — Аня подхватывает. — Ты будешь?

— Вас уже будут путать, — Даша вставляет, шутит, кивает на Ану, Аню.

«Мы подумаем!», — я чуть ни ляпнул. А так тянуло! Но вовремя себя осекаю, в итоге выглядит как: вдох, открываю рот — промаргиваюсь, закрываю. Сглатываю.

— Да, конечно же, — решает Ана за нас двоих. Ещё и берёт меня под руку, чмокает.

Блин, спасибо, краснею.

И сказать неловко, и возразить нечего...

***

Вообще, вторник — это какой-то «день поцелуев».

Началось, когда с остальными прощались. Проводили их на метро, спускаемся к Красношкольной.

… И тихо при этом так. Ни машин, ни людей особо. Ана ведёт меня вниз, к мосту. Там же можно от скамеек спуститься: да, это чуть-чуть перелезть, но так часто делают, это к воде выход.

Ну и мы у самого берега.

— Тебе хорошо со мной? — моя девушка спрашивает, лежит на траве. Я — рядом, рюкзак под голову.

Она мою руку гладит, поворачивается, чтоб быть на боку. Чтоб лицом ко мне.

Я аккуратно, тыльной стороной ладони по линии её лба веду, дотрагиваюсь. Она щурится, жмурится: ей щекотно от прикосновений. И так ёжится, что тут же приникает вся-вся ко мне.

Я не произношу слов, киваю, обнимаю её, сам при этом закрыв глаза. Если это не мой ответ — то что тут ещё сказать?..

Стук сердца говорит всяко громче.

— А тебе?.. — спрашиваю вместо всего, и шёпотом.

Пусть обычно она и выше меня, но сейчас кажется совсем маленькой. Миниатюрной, такой помещательной... Я всё ещё не хочу проговаривать вот то самое матное слово — а сам понимаю: да. Наверное, всё-таки да.

— Я радуюсь, что мы вместе, — Ана отвечает потом. И прикасается к моим губам — одними краями собственных. И, снова — легонечко, кончиком языка.

Без дня неделя, как мы встречаемся. Ладно, «как познакомились». Встречаемся мы уже целых больших пять дней!

И сейчас мне не хочется дистанцироваться, не хочется выпадать, фантазировать. Я хочу чувствовать. Чувствовать сладкий, с привкусом яблока вкус на её губах. Хочу тонуть в запахах вишни, мяты. Хочу разделять её и своё тепло.

«Ключ на старт,

Время не ждёт,

Крылья расправив...»16.

… И всё-таки меня забирает. Быть вместе с ней... Это, как... В её объятьях я действительно чувствую себя не здесь, и нигде конкретно. Ничего нет, только я, Ана — и тёплый, бесцветный свет. Обволакивающий, укрывающий. От ощущений и голова кругом — и такая... Стройная ясность.

— Моя, — говорю ей на выдохе, глядя глаза в глаза.

— Мой, — шепчет, прикусывает край уха.

… И как тут спорить?..

***

Зажимались в переходе Госпрома — когда момент выпал, что вокруг нет людей, Ана меня буквально прибила к стенке — и долго-долго не отлипала.

… И на траве набережной на Советской, куда ещё сейчас вынесли подушки-диваны.

Представляю невольно, блин, как «веселятся» её охранники, которым это всё наблюдать. Фри-ЦП без СМС и регистрации, ага-да. Пусть даже и очень лайтовое. Надеюсь, они всё-таки не сильно подглядывают, а хотя бы... Ну... Тактичненько наблюдают. Я бы сдох от такой работы, серьёзно.

… Кстати, Ана меня-таки выбила.

Мы тогда на скамейке сидели, у воды, рядом с Цирком.

Моя девушка тогда лицо руками закрыла, вся сжалась, чего-то смутилась, и так... Игриво-невинно:

— Уголь... А можно вопрос?..

Ну а я такой:

— Да, вполне.

… а после того, что услышал — вспомнил, что кроме «Кент» у меня ещё есть и «Динс». Сижу, курю, обрабатываю. Ана — рядом, светится вся, «хихикает». Лыбу давит, реально.

— До выходных, говоришь?.. — медленно повторяю, после длинной-длинной затяжки.

— Угу, — а сама на меня не смотрит. У самой уши красные! Но довольная, как, не знаю... Вкусила спермы Христа, ей богу.

И очень хочет добавки.

(простите не извиняюсь).

Я вообще-то хентай с тобой только читать собирался!

Но не говорю это вслух. Просто новая долгая-долгая тяга.

— Ты ведь... Хочешь меня? — и её ладонь на моей ширинке.

И вот этот вопрос даже вполне нормальный. Ну, на фоне вот того вот. Обрабатывать куда легче. Хотя даже так — естественно: вздрагиваю, напрягаюсь.

Но и не говорю «нет». Киваю только. Стряхиваю после этого пепел, как бы в дополнительное «всё так».

Даже не удивляюсь отсутствию удивления. Вообще, всё происходит так быстро — и в то же время — так плавно, правильно. Нет ощущения, что мы спешим, несёмся, рвёмся куда-то. Оно вот такое... Вот, как по нотам: ниспадающе, нарастающе, но в уютном, хорошем темпе. Такой, что вполне подходит, с которым и спорить-то смысла нет.

… А когда мы прощались, она всё-таки это сказала:

— Я люблю тебя, мой хороший, — с улыбкой, мягко, как мы снова поцеловались, и привычно стояли, держались за руки.

… Сама нарушила мой барьер. То, чего я боялся — ей этот шаг в итоге дался легко. Или нет?.. Не стал уточнять. Но она при этом не тряслась, не смущалась. А звучащее не чувствовалось регулярным. Да, к её звонкому голосу добавились нотки твёрдости и решительности. Она сказала именно то, что думала, что чувствовала. Что подразумевала.

— И я тебя, — признаюсь. Нет, не лгу в ответ.

… Одинокая девочка в замке.

Белая девочка на кресте.

Демон, что просит силы.

Спаситель, что знает смерть.

Рождённая из желания.

Настоящая, осязаемая. Живая.17

Ана.

Мои руки в твоих руках. И ты смотришь на меня тепло, мягко. Улыбаешься мне — и как будто светишься. И я счастлив, что встретил тебя.

16Снова «Космос и звёзды». И сейчас это прежде всего про иномирье и сопричасность с чем-то больше, чем обычный, земной мир.

17Здесь Уголь суммирует все образы, которые ассоциируются у него с Аной: Йорда из ICO (которую, в свою очередь, он подспудно сравнивает с Принцессой из одноимённой крипипасты), забагованное олицетворение «Мира» из .hack://Liminality, Хроно из Chrono Crusade, Иисус, Мария из Silent Hill 2, вместе с ней — Кай из «Музыки Марии». И общая черта всех перечисленных героев и героинь — они не из мира живых. А большая их часть ещё и искала жертвы от своих близких. Пусть Уголь пока совсем не знает Ану, но на подкорке улавливает очень отдалённые ассоциации, как бы готовя себя к возможному.