4 глава

Глава седьмая.

— Так нам это не приснилось? — спросила Саша у Лени, когда они встретились утром следующего дня во дворе старого дома, принадлежавшего некогда купцу из страны, жители которой наравне с часами высоко ценили жареные сосиски, — и Самая, и Часовщик?..

— А странное дело: зовет себя Часовщиком — и забыл, что такое время, — зевая во весь рот и одновременно поправляя очки, заметил Витя. — Я рассказал историю отцу, и он объяснил, что это называется нонсенс.

— Но как же он обрадовался, когда вспомнил про часы, время, колесики и стрелки, — улыбнулась Саша, — и даже совсем не расстроился, что некоторые звезды попадали из лунок.

— А чему там расстраиваться! — все еще тая обиду на гадких звезд, огрызнулся Леня, — мне их нисколечко не жалко. Пусть бы хоть все попадали.

— Здесь я с тобой не могу согласиться, — осторожно сказал Витя, представив себе на секунду небо без звезд, — кого бы тогда наблюдали ученые?

— А мне они все-таки понравились, — немного подумав, прошептала Саша, — такие красивые, пусть и глупые.

Леня хотел было возразить, что Саша куда лучше заносчивых звезд, но постеснялся. На этом каждый из них замолчал и принялся в сто первый раз припоминать дальнейшие события волшебной ночи. А произошло вот что: Часовщик невероятно обрадовался тому, что наконец-то понял, отчего чувствовал себя так, будто проглотил космический смерч. А обрадовавшись, он согласился сейчас же отправить детей домой и даже исполнить их заветные желания!

И если бы не совершенно невероятная случайность и вполне вероятные вневременные махинации, благодаря которым дети попали в Замок Без Названия И Определенного Местонахождения, Часовщик, позабывший, что такое время, должен был перестать быть Часовщиком, а Замок — Замком. И стали бы звезды сами решать, когда им зажигаться, а когда спать, а планеты полетели бы в абсолютной пустоте кто куда. 

— Вот то страшное, что со мной случилось, — смеялся Часовщик, — забывчивость!

Витя хотел поправить Часовщика и заметить, что, вообще-то это называется не «забывчивость», а «амнезия». Но впервые за все время ему расхотелось умничать. Вместо этого он оттянул рукав пуховика и взглянул на подаренные папой часы — стрелки замерли на половине десятого вечера.

— Чудесно, просто чудесно, — заметил Часовщик, углядев наручные часы, — так чего вы желаете, молодые люди с планеты, где так ценят дорогое моему сердцу время?

— Я хочу корабль, которым я мог бы управлять, — сказал Леня.

— Я хочу красивое платье и шаль, как у звезд, — сказала Саша.

— Я хочу узнать, где вы держите планеты, — сказал Витя.

Часовщик, казалось, вот-вот взорвется от восторга. — Ах, планеты, конечно-конечно! И корабль — это совсем не сложно! — тут он радостно хлопнул в ладоши — Я отправлю вас домой на корабле, только это будет не совсем обычный корабль, потому что он не поплывет, а полетит. Устроит это вас, молодые люди?

Дети радостно закивали и не успели моргнуть, как оказались на палубе самого красивого корабля, какой только могли вообразить. Он весь искрился звездным светом, но на ощупь был теплым и приятным. Легкие полупрозрачные паруса надувал космический ветер, но корабль не двигался с места, а мягко покачивался в центре зала.

— Чего же ты ждешь, Капитан, вставай за штурвал, — подтолкнул друга Витя.

Стоило мальчику встать за штурвал, как корабль двинулся места, и Лене оставалось только направлять его, что было совсем просто, ведь корабль, казалось, знал все его желания наперед. Огромный Часовщик, которому корабль был по пояс, шел впереди, указывая путь в залы, где с высоких потолков спускались конструкции, состоявшие из рычагов, шестеренок и самых различных цепей, а также барабанов, мехов и даже органных труб. Так он исполнял Витино желание.

Чем ближе они были к дальним залам, тем больше становился Часовщик, а рядом с ним меньше корабль. Звезды же, по мере того, как корабль уносил детей из залов с серебряными лунками, теряли очертания маленьких светловолосых девочек, пока не превратились в привычные мерцающие огоньки. Вдруг одна из звезд снова стала девочкой и поманила к себе детей хрупкой ручкой. Это была Самая.

— Мне очень стыдно, правда-правда, — едва сдерживая слезы, всхлипывала Самая, — не думайте, звезды не гадкие, мы просто совсем не знаем, как нужно принимать гостей, их ведь никогда у нас не было.

— Мы прощаем тебя, Самая, — ответила за всех Саша, особенно довольная теперь, когда на ней были такое же красивое платьице и шаль, как на звезде, — к тому же наши желания исполнились, а значит, ты исполнила свое обещание.

— Правда? — просияла Самая, — а можно еще один вопрос?

— Можно, — миролюбиво разрешила Саша.

— Как можно поделиться любовью?

— Это уж совсем просто, — рассмеялась Саша и, в глубине души желая немного подтрунить над самовлюбленной звездой, ответила: — надо просто думать не только о себе.

Тем временем их сияющий корабль летел на всех парусах домой, в родной портовый городок, по которому дети теперь скучали, как по самому прекрасному месту во всей вселенной. Витя внимательно наблюдал за проносившимися мимо планетами, но на утро так и не смог вспомнить, зачем нужны все эти рычаги, шестеренки и самые различные цепи, а также барабаны, меха и даже органные трубы. И что за это симфония сопровождала их полет, да и кто вообще в своем уме поверит, что для планет в каком-то замке просто отведены несколько залов, пусть залами их назвали только от того, что лучшего названия никто так и не придумал.

А звезда по имени Самая с тех пор стала не только самой умной и красивой, но и самой доброй звездой. Поэтому она всегда исполняет все желания, кто бы ее о чем ни попросил.

Послесловие.

Вы можете спросить, что случилось бы, не вспомни Часовщик, что такое время. Ответ прост: для жителей планеты, которая наверняка вам хорошо знакома, не изменилось бы ровным счетом ничего. Разве что звезды стали просто звездами и уже никто по совершенно невероятной случайности и вполне вероятным вневременным махинациям не попал в Замок Без Названия И Определенного Местонахождения. Замок просто исчез бы вместе с Часовщиком. Ведь как можно быть Часовщиком и не знать, что такое время.