32
Попрощавшись с полицейским, Марат прошелся по торговым рядам. Купил актюбинскую глиняную фигурку — расшитый национальными узорами ичиг, по которому вверх лез татарский джигит. Марат восхитился тому, как хорошо игрушка передает идею татарского матриархата и тут же придумал для фигурки слоган: “Из-под каблука — к подъюбнику”. Оле понравится, подумал он.
Өлеши у арских еще не закончились и так призывно смотрели на Марата, что он опять не выдержал и взял еще три. Решил срезать путь к машине и пойти по крутому склону через лес и выйти к машине с другой стороны. Когда он проходил через парковку, он периферийным зрением увидел что-то знакомое. Обернувшись, он два раза прошелся взглядом по машинам и наконец понял — тонированная “Лада - Гранта”. Точно такая же, как тогда у пекарни. Номера, конечно, он не запомнил, падая от удара сзади, но… Марат быстро подошел к машине и осмотрел переднее левое крыло. Небольшая вмятина теоретически могла появиться от соприкосновения с его локтем, когда он падал. Стоило проверить. На всякий сфотографировал автомобиль так, чтобы был виден номер.
Его машину около обочины могли заметить, поэтому он вырулил на асфальтовую дорогу, проехал несколько сот метров и съехал там, куда по ошибке попал в прошлый раз. Заехал под деревья. Теперь “Тигуан” не было видно ни с горы, ни с выезда. Марат нашел позицию, с которой мог видеть “Ладу”, прислонился к липе и стал ждать. Жалко, что он не купил вчера бинокль — не подумал, что в пещерных делах он может пригодиться.
На теплом ветерке, приносящим насыщенный аромат луговой зелени, Марат попробовал упорядочить свои мысли по поводу услышанного, но чем дольше он думал, тем больше вопросов появлялось. Если Хвоста крышует ФСБ, то связаны ли они с убийством(?) дяди? Почему так грубо работают? Почему Алия отговаривает его искать пещеры? Что они прячут на горе — склад оружия, прости господи, кости незаконно расстрелянных людей? Арслан-абый увидел и его кокнули за это, подождав удобный момент? Не могли просто запугать? Почему не устроили несчастный случай, а сомнительную пропажу? Зачем, в конце концов, было бить его битой?
***
Примерно через час к машине подошли двое мужчин и сели в нее. Походка одного показалась Марату знакомой, но лица с такого расстояния было не различить. “Гранта” выехала на шоссе и рванула вниз в сторону развилки Ютазы/Уразаево. Немного выждав, Марат покинул свой пост и двинулся следом. Он ехал медленно, благо со стороны горы вид открывался хороший, а других машин на дороге пока не было. На перекрестке наблюдаемый объект повернул направо, в сторону деревни Саид-бабая. Через минуту туда же свернул и Марат. Примерно в середине деревни “Гранта” ушла опять направо. Марат проехал чуть дальше, припарковался в тени и подождал несколько минут. Ехать по той же улочке было рискованно. Схлестнуться с двумя, тем более имея резиновый молоток, он не боялся, но мог спугнуть или сподвигнуть их на неадкватные действия.
“Тигуан” среди симпатичных домиков смотрелся как негритянка на деревенском маджлисе1, паркетник следовало куда-то запрятать. Марата осенило. Он завел машину, проехался по параллельной улице и подъехал к воротам Мирсаида. Старик без лишних вопросов уважил просьбу Марата и приютил его тачку во дворе. Марат поколебавшись, решил не разгуливать по деревне с молотком и взял только перочинный нож. Закрыв за собой ворота, Марат прошелся по улице и завернул на узкую улочку, которая вела к дороге, на которую с шоссе зарулили его клиенты. Выйдя на улицу, он осмотрелся. “Гранта” стояла у самого последнего дома слева, на краю деревни. Марат немного приблизился, убедился, что машина та и вернулся на улочку. Строить из себя Чак Норриса и ломиться в парадный вход ему не хотелось.
Марат вернулся на улицу Саид-бабая и прошел по ней до конца. Здесь на одно строение было меньше, ему открылся вид на поле позади интересующего его дома. Хозяйство было запущенным, что смотрелось в татарской деревне странно — края поля заросли кустарником, непаханая земля заросла сорняком. Осторожно открыв веточкой деревянную щеколду на покосившейся калитке, Марат пробрался, как говорили в этих краях, ындыр артына2. Прячась за кустами, он осторожно пробрался вдоль забора к большому, пустому с виду сараю. Стараясь дышать потише, обошел его с дальней от дома стороны, переодел бейсболку козырьком назад и медленно выглянул. В нескольких метрах от него находилась деревянная баня, еще в десяти — старый дом. Там кто-то ходил.
Внезапно Марат понял, что сил у него совсем не осталось, а сердце готово пробить в ребрах дыру и вырваться на свободу. Он присел на корточки, прислонился к стене сарая и закрыл глаза. Представив себя со стороны, с трудом подавил смех. Полный сюр. Марат вытащил телефон и сделал селфи. Заодно выключил на гаджете звук. Как историк, он иногда думал о том, как будут изучать их быт через сто лет. По-любому, многое останется только на цифре, и несчастным потомкам или победившим роботам придется перелопатить пентабайты мусора в поисках настоящей повседневности начала двадцать первого века. Вот пусть и гадают, что он делает за чужим сараем в деревне Уразай Азнакаевского района. Он и самом толком не понимал.
Послышался звук открывшейся двери. Марат, не вставая — так его хорошо прятала высокая трава — выглянул одним глазом в сторону дома. Из-за угла строения вышел здоровяк, при виде которого у Марата опять заболела рана. Убью суку. Но потом. Мужчина нес в руке небольшую кожаную сумку и направлялся прямо к Марату. Марат уже судорожно начал вынимать ножик, но затем понял, что небритый идет к бане. Марат отодвинулся чуть назад, чтобы уменьшить угол обзора. Мужик открыл большой амбарный замок, шагнул в баню, через минуту опять появился на крыльце, с той же сумкой. Запер баню, вернулся в дом. Через короткое время Марат услышал, как захлопнули сначала дверь, затем — железную калитку. Раздался звук заводимого мотора. “Гранта” уехала.
***
Марат острожно вышел из укрытия и обошел дом. Подергал ручку входной двери — заперто. Окна изнутри были занавешены старой пожелтевшей тюлью. Никаких звуков изнутри не доносилось. Вернувшись к бане, осмотрел ржавый замок. Вскрыть такой без навыков медвежатника вряд ли было возможно, а вот оторвать вместе с петлями — вполне. Марат обшарил взглядом заросший двор, ничего подходящего не заметил. Зашел в открытый сарай. В нос ударил неприятный запах сгнивших остатков сена, плесени и навоза многолетней выдержки. Помещение, по всей видимости, долго использовали как свалку — в правой от Марата стороне виднелось нагромождение из старой мебели, автомобильного металлолома, инструментов и прочего скарба. Посветив себе фонариком телефона — света, пробивающегося через единственное грязное окно наверху, не хватало — Марат поковырял ногой в куче. Среди старых инструментов нашел старый длинный напильник с треснувшей ручкой.
Петли поддались не сразу, но старое дерево не могло долго сопротивляться металлу. Просунув инструмент в дужку и оттягивая замок, Марат сначала расшатал шурупы, которыми были прикручены петли к двери и косяку, затем просунул напильник между металлом и дверью и дернул что есть сил на себя. Он чуть не упал — петля, прикрепленная к двери, отлетела сразу. Открыв дверь, Марат шагнул в баню, которую явно не топили очень давно. Увидев примитивный выключатель на уровне груди, включил свет. Тусклая лампочка осветила полупустой предбанник, один угол которого был завален старой одеждой. Марат поискал признаки пребывания здоровяка, но ничего не говорило о том, что кто-то тут недавно что-то двигал. Поверхности скамейки и пола были такие грязные, что пыльные следы можно было бы увидеть только при очень внимательном изучении и хорошем освещении. Марат поворошил напильником затхлую одежду, скинул несколько старых мутоновых шуб и рваных курток в сторону. Под почерневшим от сажи и времени ватником показалась большая спортивная сумка, выглядевшая намного свежее скрывавшего ее от взглядов хлама.
Марат потянулся, чтобы вытащить сумку поближе и вдруг заметил, как на полу появилась еще одна, слабо заметная, тень от солнечного света снаружи. Фигура, понял Марат в течение пары миллисекунд до того, как чем мозг отдал команду действовать, двигалась быстро и прямо на него. Он резко пригнулся и рефлекторно махнул напильником назад вправо, одновременно поворачиваясь. Баню заполнил крик вперемешку с благим матом, на пол глухо упал тяжелый предмет.
Перед ним, скорчившись, стоял водитель “Елантры”, держа кровоточащую кисть правой руки здоровой левой. Марат, не тратя много времени на размышления, перехватил напильник левой рукой и ударил прямой правой по соблазнительно беззащитной челюсти нападавшего. Мужик охнул и осел. На полу рядом с ним валялся кусок трубы, обмотанный в части самодельной ручки изолентой. Марат поднял кусок металла, оказавшегося неожиданно тяжелым — судя по всему, залитым изнутри свинцом. На всякий случай пнул чувака ногой в грудь — несильно, но так, чтобы у того перехватило дыхание и не осталось никакого желания сопротивляться. Мужчина выпучил глаза, поджал колени и начал хватать ртом воздух, будто подлещик, выброшенный на берег после поимки. Марат перешагнул сидевшего, встав со стороны двери. Выкинул напильник наружу, подождал, когда у мужика восстановится дыхание.
— Бля, ты мне пальцы сломал! — Прохрипел тот первым делом после того, как смог опять говорить.
Марат немного нагнулся и ударил трубой по мужчине коленке. Тот опять завопил.
— Я тебе и ноги сломаю. — Марат сам удивился своему полному безразличию, прозвучавшему в его голосе. — А потом убью.
В глаза мужика не осталось ничего, кроме животного страха.
— Н-не надо, пожалуйста, не убивай! Что тебе надо, все бери.
— Мне нужны ответы. Будешь пиздеть — убью. Расскажешь — отпущу.
— Я все скажу.
— Что в сумке? — Марат махнул рукой на кучу в углу.
Мужик кинул взгляд на барахло, затравленно посмотрел на Марата снизу вверх. Чуть помедлив, ответил:
— Дурь всякая.
— Наркота?
— Да.
— Твой дружок за ней сюда заходил?
— Да.
— Когда он вернется?
— Вечером, наверное. Несколько точек объедет и вернется.
— Дома есть еще кто-нибудь?
— Нет.
— Где Арслан?
— Где кто? — Мужик с удивлением опять поднял голову на Марата.
Марат вместо ответа пнул голову мужика, как будто это был футбольный мяч. Она ударилась о бревенчатую стену и отскочила. Мужик замычал, по его лицу потекли слезы.
— Я н-не знаю, кто это, — всхлипывая, сказал он.
— Арслан Халимович, высокий такой. Агирово, рыбалка, дней десять назад.
— Н-не помню, ч-честно, не знаю такого.
Сознание Марата словно плыло в прозрачном вязком силиконе. Он мог видеть, слышать, но ничего не чувствовал по поводу происходящего. Сейчас первый раз в жизни убью человека, равнодушно подумал он и занес руку с трубой вверх.
— Стой, Марат, нет! — Раздался женский крик сзади.
Марат удивленно оглянулся и через проем двери увидел бежавшую к бане Алию, а за ней — пытающегося не отставать Саид-бабая.
***
— Нехило ты его, — сказал Петренко, возвращаясь с бумагами от полицейского “мусоровоза” с работающими мигалками. Он встал рядом, передал по рации номер “Лады-Гранты” для начала операции по перехвату.
Марата колотило, он курил сигарету за сигаретой, сидя на ступеньках крыльца дома.
— Сам в шоке. Из-за него я чуть человека на тот свет не отправил. — Попытался пошутить он.
— Ладно, не ссы, запишем, что травмы получены во время нападения, в рамках необходимой самообороны. Пусть только попробует вякнуть, пришьем сопротивление при задержании.
Они зашли в дом, где двое коллег опера производили обыск. Обстановка была холостяцко-неуютной, с казавшимися лишними паразитами элементами роскоши: кожаные кресла с выдвигающимися пуфиками для ног смотрели на телевизор во всю стену, на кухне стоял черный двустворчатый холодильник размером с шкаф-купе. В приоткрытом мешке для мусора виднелась батарея пивных бутылок и пустые обертки от полуфабрикатов. В помещении было душно, пахло пылью и вяленой рыбой.
Алия, все еще в своем национальном платье-сарафане, сидела с Саид-бабаем на видавшей виды софе, обитой клетчатой материей. Марат отказался сесть и прислонился к старому серванту напротив, нижняя часть которого выпирала вперед, образуя узкую ступеньку как раз на уровне пятой точки. Хвоста в наручниках посадили на кожаное кресле, рядом с ним стоял полицейский. Петренко сел на второе кресло и начал записывать показания.
***
— Это все из-за тебя, сука. — Негромко, но отчетливо сказал Хвост, когда опер закончил с формальностями. Обыск к этому времени уже закончился, полиция в доме ничего не нашла.
— Вообще-то я тебе сейчас жизнь спасла. — Равнодушно ответила девушка. — Зря, конечно.
— Если бы не ты, я бы вообще в это не ввязался.
— Если бы не я, все было бы гораздо хуже.
— С чего это? Я был нормальный, пока не подсел на дурь.
— Ты копил в себе зло, надо было ему дать выход, пока не стало поздно. — Марат на долю секунду увидел бесконечную зеленую бездну в глазах Алии и ему стало действительно страшно, в первый раз за день. Мирсад-бабай заерзал на диване.
— Ты просто хотела меня лишить родительских прав! — Повысил голос водитель “Елантры”. — Чтобы я с сыном не виделся.
— Неправда. Просто ничему хорошему ты можешь научить. Да и не нужен он тебе, кроме как перед дружками своими понтоваться. Обойдешься.
Никому про своего сына не расскажу, решил Марат.
— А кто научит? Твои хахали? Этот, что ли? — Хвост посмотрел на Марата со страхом и ненавистью.
— Он не хахаль, ты зря старался, идиот. Но отчет я тебе давать не собираюсь. — Алия встала и сделала пару шагов в сторону Петренко. — Евгений Олегович, если это все, можно уже идти?
— Да, пока все. Если нужны будут дополнительные показания, мы с вами свяжемся.
— Хорошо. Марат, ты меня отвезешь домой?
Они вышли втроем и двинулись в сторону дома Мирсаид-бабая. Хайренниса-апа не отпустила их, не напоив чаем со свежеиспеченными пончиками.
***
Ехали молча. Дневные тучи поднакопили силенок за день и ударили по земле ливнем такой силы, что видимость уменьшилась до двух-трех десятков метров. Марат включил все противотуманные фары и двигался со скоростью праздно прогуливающейся кошки. Дождь закончился так же внезапно, как начался. Когда они подъезжали к дому Алии, из-за темных рваных облаков выглянуло солнце. Марат остановился и выключил двигатель.
— Ты все-таки поедешь в эту грязь копать? — Сказала она тихим голосом, похожим на голос мамы в трубке телефона.
— Не знаю. А что еще мне делать? — Марат, держа руки на руле, смотрел через лобовое стекло на сверкающую отражениями солнца в каплях детскую площадку. — Кстати, мне предложили сегодня вечером весело затусить, с наркотой. Как думаешь, что мне лучше делать, копать землю или ехать отрываться?
— Решай сам.
— А что там такое? Ты сама, случайно на ФСБ не работаешь? Может, там у вас какие-то склады или могилы?
— Я — на ФСБ? — Алия с неприкрытым удивлением и искоркой веселья взглянула на Марата. — Ты, кажется, переволновался сегодня.
— Ну твой бывший же работал, откуда мне знать. Теперь куда не плюнь — одни стукачи да внештатники.
— Слушай, если бы я даже работала, не проще ли было это все перепрятать или тебя устранить, например?
— А вдруг ты в меня влюбилась, и у тебя классический сложный выбор между долгом и чувствами? — Марат почувствовал, как понемногу возвращается в себя.
— Очень смешно. — Улыбнулась Алия. — Тогда самым простым было бы тебя соблазнить и попросить в самый ответственный момент не ходить туда ради меня.
— А сейчас ты так не говоришь, значит?
— Нет. — Алия посерьезнела. — Каждый отвечает только за свой выбор. Больше ничего нет у человека. Эти маленькие точки, когда ты поворачиваешь туда или сюда, — единственное, что тебе принадлежит. Все остальное — не твое.
— Ты, наверное, права. Тем сложнее из них выпутаться, когда никто тебя не соблазняет.
— Ну все, ты, кажется, в полном порядке. — Алия расстегнула ремень безопасности и оглядела себя. — Выгляжу как девушка сто пятьдесят лет назад, которую возвращают после похищения со словами “не умеет готовить кыстыбый”. Пойду завтра в Дом культуры обменивать обратно на свои модные джинсы.
— Хорошая идея для нового поста в твоем паблике! Кстати, пришли ссылку. А я тебе — актрису.
— Договорились. Пока, Марат.
— До встречи, Алия!
— Алла бирсә. — Алия захлопнула дверцу машины и пошла к подъезду.
1 Праздновании, сборище.
2 Местность, прилегающая к дальнему концу огорода.