3 книги о памяти

3 книги о памяти

Alexander Gavrilov

В марте 2018 меня позвали выступить на TEDxMinsk и я сразу понял, что хочу рассказать про наш проект "Живая летопись": не только потому, что участвовавшие в нем школьники написали клёвые книжки, про которые хочется всем рассказывать, но и потому, что этот проект идеально вписался в то, о чем я сейчас часто и по разным поводам думаю. Почему-то всё чаще так получается, что стоит нам заговорить о коллективной памяти, о национальной гордости или о почти любых других способах пережить какое-то событие прошлого всем вместе, "в едином порыве", то выходит какая-то дрянь. В лучшем случае шествие обиженных и мордобой, в худшем - военизированные стычки разного размера.
После TEDx меня спросили, как обычно, что по этому поводу можно было бы еще почитать. Вот, собрал три важные книжки, а от них уже можно двигаться в разные стороны.

Одна счастливая деревня

Деревне Монтайю сказочно повезло: обвиненные в симпатиям к катарской ереси, все её жители в начале XIV века угодили в лапы инквизиционного трибунала. Не то, чтобы это как-нибудь улучшило их жизнь, зато в прилежно сохраненных церковью допросах оказались запечатлены такие трогательные и живые свидетельства крестьянской жизни, какие не смогли бы дойти до нас никак иначе. В 1975 году французский историк Эммануэль Ле Руа Ладюри опубликовал книгу "Монтайю, окситанская деревня", в которой подробно и внимательно описал не ход трибунала (про это уже была одна влиятельная монография), а то, как жили эти окситанцы в своем XIV веке. Как раз в семидесятых в Италии и Франции началось то, что чуть позже назвали "микроисторией": исследование и описание повседневности нормальных людей, а не героев и властителей.
Возможность заглянуть сквозь века оказалась таким невероятным подарком, что к настоящему моменту в мире продано чуть больше двух миллионов экземпляров этой книги. Мы знаем, что жители Монтайю ели и как выстраивали свои дома, как любили детей и как относились к старшим. Нам достоверно известно, например, что женщины Монтайю были уверены: если секс (даже и вне брака) понравился, значит, греха в том не было.  

Эта в целом прекрасная книжка кажется мне важным образцом для каждого из нас. Здесь, рядом с нами, происходит, цветет и сияет живая жизнь: в каждой деревне, в каждом городском доме - а про нее никто для вечнсти не пишет. Надо бы это исправить.

Эммануэль Ле Руа Ладюри. 
"Монтайю, окситанская деревня"

Воображение рождает чудовищ

Британский социолог Бенедикт Андерсен однажды задумался: а почему мы вообще думаем, что нации - есть? Откуда они взялись и в какой момент? Из этого рассуждения выросла необыкновенно влиятельная сегодня далеко за пределами академической науки книга "Воображаемые сообщества".
Андерсен говорит: вот есть настоящее сообщество. Его члены встречаются и знают друг друга, они иногда согласны друг с другом, а иногда нет и находят способы преодолеть разногласия. Они видели одно и то же и хранят общие воспоминания. А бывают - воображаемые сообщества. Их члены могут вообще никогда не встретиться друг с другом. Для того, чтобы считать себя единым целым, им приходится запоминать какие-то небылицы из далекого прошлого, которого никто в глаза не видал. Пример такого сообщества - нация. После распада связующих скреп римского мира каждый германский или славянский князёк начал убеждать своих подданных, что они все дети одного Отечества, что Родина - им Мать, и вот с этой уродливой сказкой связана впрямую история строительства наций.

"Воображаемые сообщества" были прочитаны во всем мире (и в особенности в Восточной Европе) в двух смыслах. С одной стороны, многие её читатели смогли стряхнуть с ушей макароны государственных пропаганд и увидеть ценность и силу реальных, а не воображаемых сообществ. С другой стороны, не так уж мало людей сделали из неё парадоксальный вывод: "Можем повторить". Если в прошлом удалось один раз навязать всем вокруг выдуманную гордость, выдуманную историю и выдуманный суверенитет, то почему бы не сделать этого еще раз? Так что книжку эту обязательно надо прочесть хотя бы для того, чтобы как только у тебя на голове начнет вить гнездо очередная макаронная фабрика пропаганды, сметать её оттуда бодрым "кыш".

Бенедикт Андерсен.
"Воображаемые сообщества"

Что же делать с папой?

Петер Эстерхази - венгерский писатель, правозащитник, религиозный активист и наследник дворянского рода, написал прекрасную книгу Harmonia caelestis (Небесная гармония). Это была книга о всем славном роде Эстерхази: славные воины и обладатели несметных богатств, они вершили судьбы мира и повелевали землями, Гайдн и Моцарт писали им музыку, сады и дворцы поныне хранят их имя. Но в центре повествования был его, Петера, родной папа, Матяш Эстерхази, вынужденный под гнетом коммунистического режима заниматься в Венгрии каким-то техническим переводом, но сохранивший фамильную честь.

После триумфальной публикации книг Петер обратился в как раз тогда раскрытые архивы венгерских спецслужб, чтоб узнать, не настучал ли на него в советские годы кто-нибудь из знакомых: своего рода поиск по блогам, только на старомодный манер. И с изумлением и ужасом обнаружил там четыре толстых папки доносов на друзей и знакомых, написанных собственным отцом. Про то, как он читал их, что думал в это время и каково ему было, он написал следующую книжку, "Исправленное издание (приложение к роману Harmonia caelestis)" и вот её-то я всем и рекомендую читать.

У документального этого романа два главных героя. Один - отец, который старается выжить под советской властью и пишет доносы. Петер старательно отмечает попутно, кто из тех, о ком было сообщено компетентным органам, был казнён, был приговорён к заключению по политическим статьям на десятилетия. То есть это не просто "написал, чего не стоило", а прямое участие в репрессиях.

Второй главный герой - это сын, который старается понять, как ему жить теперь, что думать и что делать. И вот эта часть кажется мне дико полезной. Не потому, что всем придется долгие часы копаться в том, как самый близкий и любимый человек обрекает знакомых на смерть и мучения. А потому, что семейная история, о которой я снова и снова говорю - она в любом случае болезненна.

Когда мы ворочаем глыбы памяти воображаемых сообществ, нам очень легко отмахнуться от мелочей. "Великие цели! Грандиозность момента!" - ну, или что там в таких случаях говорят? А когда мы занимаемся семейной памятью, то здесь каждая мелочь болезненна. А почему дедушка не был с бабушкой ласков? А почему троюродный дядя бросил семью с ребенком? Тут величием не отмахнуться. Тут в свои права вступают боль и любовь.

Петер Эстерхази.
Исправленное издание

Память начинается вчера

При этом в книжке Эстерхази, кажется, есть еще один сюжетный поворот, о котором мало кто думает, да и я сам не думал, пока не поставил "Исправленное издание" рядом с "Монтайю". Матяш Эстерхази, отец Петера, писал про своих знакомых и родных доносы. Ну, то есть, делал для них примерно то же самое, что инквизиторы для окситанских крестьян. Может быть, в каком-нибудь XXVI веке про нас тоже напишет увлекательную книгу старательный историк.

Архивы КГБ, ЦРУ и Штази у него скорее всего будут. Если вам не хочется, чтобы ваши дедушки и бабушки, друзья и соседи попали в вечность только и исключительно по этим материалам, надо записывать их истории и складывать на вечное хранение в книжку. Ridero вам в помощь.

Report Page