26 мая

Феномен Норлага

Леонид Трус, из книги «Загадка Норильского восстания»

До сих пор остается не выясненным: как могло случиться такое массовое и хорошо организованное выступление, да еще в условиях свирепого Горлаговского режима, исключающего — по замыслу его создателей — самую возможность какой бы то ни было организации. Заключенных обыскивали ежедневно — при возвращении с работы в лагерь, кроме того, не реже чем еженедельно устраивались внезапные ночные обыски в бараках и подсобных помещениях, и, если у заключенного находили что-либо «неположенное», стандартным наказанием было 30 суток БУРа с выводом на работу. К этому надо добавить «всюду плотное» стукачество… И все же это невозможное событие состоялось, причем не как истерическая выходка горстки маргиналов — а как продолжавшаяся от четырех до восьми недель четко организованная забастовка.

Алла Макарова, из книги «О времени, о Норильске, о себе…»

В центре покрытого лагерями Таймыра, в режимных зонах, окруженных автоматчиками, под прицелом пулеметов они создали «республику заключенных», вступили в единоборство с огромной системой насилия и угнетения, с бездушной машиной террора. Это, безусловно, героизм не меньший, чем на фронте.

Евгений Павловский, заместитель прокурора Норильлага

Генерала Царева сняли, первый начальник отдела МГБ при Горном лагере Мильштейн застрелился, Желвакова, который был после него, посадили, надо было бы еще и Жлобу посадить. П.С. Доргеева, прокурора, сняли с работы и направили на курсы переподготовки прокурорских работников. Позднее он работал председателем Хакасского облсуда. Жлобу — «героя» укрощения восставших — куда-то далеко в глубинку нашей Родины просто спрятали. Восстание ускорило отмену особых лагерей.

Владимир Козлов, из работы «Массовые беспорядки в СССР при Хрущеве и Брежневе»

Волна массовых волнений, накрывшая ГУЛАГ на рубеже 1940–1950-х годов и достигшая апогея после смерти Сталина, не только нанесла удар по «рабскому укладу» советской экономики, поставив под угрозу строительство и эксплуатацию важнейших народнохозяйственных объектов, но и пошатнула социальную стабильность и политическую устойчивость режима. Система, предназначенная для борьбы с социальными болезнями и защиты общества, в конечном счете превратилась в угрозу существованию общества. С конца 1940-х гг. ГУЛАГ как важная часть государственной машины начал в катастрофических размерах воспроизводить то, что можно назвать геном «антигосударственности».

Восстания, неповиновения и бунты наглядно показали руководству страны, что ГУЛАГ как пережиток советской мобилизационной экономики эпохи форсированной индустриализации выпал из времени, превратился в заповедник сталинизма и профессиональной преступности... Все эти события, независимо от мотивов своих «актеров» и «авторов», разрушали и разлагали ГУЛАГ как огромный производственный организм и репрессивную машину, как сферу принудительного труда, безнадежно ретроградную, политически недолговечную, экономически неэффективную и человечески неприемлемую.

Евгений Грицяк, из книги «Норильское восстание»

Позже в нашей же тюрьме какой-то капитан вызывал к себе Иозаса Казлаускаса и начал нападки

— Ах вы фашисты! Вы что, советскую власть хотели перевернуть?

— Мы боремся за ликвидацию всех тюрем и лагерей, а вы за их сохранение. Теперь подумайте, кто фашисты: мы или вы?

— Вы думаете, что говорите? — обозлился капитан. — Вы знаете, что это означало бы, если бы мы распустили все тюрьмы и лагеря? Это означало бы конец советской власти!

Лучше и не скажешь. Этот капитан хорошо понимал, на чем держится советская власть!

Из воспоминаний участника восстания в Горлаге Бронюса Златкуса

Нас привезли уже в Сибирь и гонят каким-то этапом. Мы говорим, а конвой кричит: «Перестаньте болтать! Будем стрелять!» А мы идем спокойно. Они говорят «садитесь» — а мы стоим. А они над нами начали стрелять вверх: «Садитесь!» А тут проезжал какой-то «бобик», откуда вышел какой-то начальник, подошел и спрашивает: «А это откуда ребята, из Норильска? Они не сядут!» Где мы появлялись, то уже все люди знали, нам хлеб передавали. Потому что пошел толчок.

Александр Валюм, из книги «О времени, о Норильске, о себе…»

Хочу перечислить, что способствовало значительному нашему успеху продержаться 60 суток

1) сама природа помогла нам: был полярный день, солнце светило круглосуточно и за этот период почти не было дождей;

2) тесная дружба и взаимопонимание между братствами украинцев, латышей, эстонцев, литовцев и кавказских народов…

3) высочайший уровень нравственности и жажда свободы.

А нужно ли было оказывать сопротивление в ГУЛАГе?

После подавления нашего восстания несколько сотен заключенных вывезли из Норильска и разослали по разным лагерям ГУЛАГа. Таким образом, метод нашего сопротивления был перенесен в Караганду, Воркуту, Колыму, Тайшет и в другие места, где в 1954 г. начались протесты, как цепная реакция… Массовые протесты в системе ГУЛАГа заставили советское правительство 17 сентября 1955 г. объявить амнистию, а в 1956 г. создать специальные хрущевские комиссии по пересмотру дел, и миллионы рабов обрели свободу и вернулись в свои семьи.

‏Source www.7.inliberty.ru