СТРОГО НА СЕВЕР

— Что, ещё не написал отчёт?

— А отчёт будет?

— Где ачод, дядя?

— Отчёт когда? Часики-то тикают!

Ну ок.

Даже забавно вспоминать сейчас, что вся история началась настолько именно так — с видоса на ютубе, который скинул несильнознакомый чувак из интернета. В ролике том всего-навсего 10 с небольшим минут про ребят с бородой и девчат с яйцами, которые плавают в ледяной воде (лёд прилагался), что-то там катают по дождливым горам, бегут, карабкаются и потом навзрыд плачут после финиша наверху. 

Я конечно не считал, но мне кажется, что ролик я просмотрел раз 150 — и каждый как в первый, ладони потные, жопа на стуле ёрзает, сердце колотится.

Наверное, правильным решением было бы успокоиться и сидеть дальше в офисе листать картинки, но кто мы такие, чтобы мочь себе такое позволить?

Коровка говорит «муу», собачка говорит «гаав», триатлет говорит «опять места на Кальмар кончились»

Одно неловкое движение товарища из предыдущей главы заставило активно шевелиться нашего лирического героя — оперативная покупка (шоссейного) велосипеда, немедленное окунание в ближайший бассейн, сиюминутное стирание пыли с беговых кроссовок. Краткое содержание предыдущих серий:

• За неполные полгода (в определенной степени) успешно прошла подготовка к первой половинке (Будапешт–2014) — 5:34
• 2015й прошёл под знаком первой полной дистанции в Виши — 13:19
• В шестнадцатом шило заставило зажмуриться и подать заявку на ЛОТЕРЕЮ (кто тут из суеверных? Постоянный Norseman ID выдали №13), которая благополучно не увенчалась успехом. Что позволило провести вторую полную дистанцию со всей ответственностью и без многих ошибок из прошлого года — 11:38
• Ну и наконец, 2017 год стартовал осенью предыдущего — вторая попытка податься на Север (шансы после каждой неудачи увеличиваются с непонятным коэффициентом), движущаяся параллельно со спокойным выбором новой полной дистанции (дебютная Италия выглядела заманчиво, как, впрочем, и поп-улярная Барселона). Довольно трудно было представить частоту и интенсивность звука, который огласил весь дом по получении письма из Норвегии. 

Асфальтовый серпантин подозрительной гладкости вращался концентрическими окружностями под колёсами отважного (и поразительно вместительного) автомобиля с русскими номерами под ростовским регионом. Шёл третий (или четвёртый) день экспедиции на Север, но постоянные в своём непостоянстве пейзажи отвлекали от этой мысли. На этот раз — пониженное содержание автомобилей на дороге, пониженное содержание домиков возле неё, повышенное содержание водоёмов и водопадов, и в целом каменистая порода, отчего-то покрытая зелёным ковром из, вероятно, трав. Разгар лета (2 августа) давал о себе знать не более чем никак — бортовой компьютер показывал от 12º до 7º по старику Цельсию, даром что выше нуля (для контекста, несколько дней назад команда выехала из +36º+38º). В какой-то момент остановившись на фотопитстоп, мы внезапно и дружно осознали что чё-то ссука холодно в футболке. 

Вот примерно в этот момент начало пробирать конкретно.

Дальше — больше. С пугающей регулярностью начали появляться снежники (не путать со снежинками) (альтиметр показывал 1100-1200м над уровнем моря), ветер начал нежно колыхать кузов авто, а снизившееся фактически до 0 количество прохожих/местных жителей вызывало странные ощущения.

Ещё более странные ощущения вызвали дорожные знаки. Вроде надписи и не на родной мове, но что-то заставляло извилину спортсмена напрягаться. Долго аленький цветочек не выходил, но наконец-то пришёл инсайт. Где-то я эти топонимы уже видел. Где-то я их определённо видел.

Где-где. В легенде велоэтапа я их видел, вот где.

Мешок с мыслью о том, что мы едем по трассе велосипедного этапа Norseman мощно и глухо ударил по затылку, переключив тумблер рекордера в голове на «запись». Ага — тут сюда, а тут можно остановиться саппорту. Тут жесть какая-то. А тут — вообще караул.

В общем-то даже немного неловко об этом писать — все и так всё давно знают. Но как говорила одна властная женщина — все, да не все! Чуть ниже — памятка для таможенников, пограничников и других представителей всяких структур разной степени силы. Сэкономим друг другу время!

Триатлон — что тот кофе — это и плавание, и велосипедная гонка, и бег вместе, в одной пачке. Как говорится, зачем плохо выступать одном виде спорта, если можно сразу в трёх?

Далее. В любом соревновании спортсмен должен преодолеть все эти виды последовательно, с учётом времени перехода от одного вида к другому (транзитки). По длительности триатлон бывает разный — быстрый и короткий (спринт/суперспринт), средненький такой (олимпийская дистанция – то, что показывают по телевизору на олимпиаде (1.5-40-10) и половинка айронмена (1.8-90-21)) и длинный (собственно, железная дистанция, 3.8-180-42) Это не обязательно значит что какой-то проще, а какой-то сложнее, это значит что они про разное. Короткие дистанции про скорость, длинные про выносливость.

Ну и наконец, есть такая самопровозглашённая дисциплина как экстремальный триатлон. Это длинная дистанция, но проходящая в О.У. (Особых Условиях) — когда сильно холодно, сильно мокро и сильно высоко.

Вот к последней категории Норзмен и относится, являясь наиболее известным подобным стартом. А будучи наиболее известным, вокруг него имеется определённый ажиотаж — например, в этом году в нём хотели участвовать немного больше 3,5 тысяч человек при максимальном количестве участников 250. Люди, поступающие в МГУ, вероятно, в курсе, каково это — участвовать в таком конкурсе. И там, и там количество баллов ЕГЭ мало влияет на вероятность прорваться в число избранных — на Норзмен отбираются по системе лотереи. Правда, у спортсменов есть послабление в виде поправочного коэффициента — чем больше неудачных попыток, тем больше вероятность успеха.

(Ликбез закончен и можно ехать дальше.)

Паром это такой закрытый виайпи-клуб по интересам на воде с чётким дресскодом. Клуб для очень странных людей — он открывает двери в три утра, а все тусовщики одеты в гладкие чёрные неопреновые костюмчики. Фактически, ничем не отличается от любого ночного клуба на воде на берегу Дона, только там костюмы необязательно чёрные и катер не работает.

А этот — работает. И ровно в 4:00 отчаливает в холодную мокрую чернь.

Надо сказать, что атмосфера стоит напряженная, но довольно весёлая — кто-то зашёл первым, намертво занял лучшее сидячее место за столиком и со всей силы молча пьёт спонсорскую воду (нет, это были не наши соотечественники), кто-то весело (возможно, от нервов) ходит по кораблю — знакомится с каждым встречным и громко шутит, кто-то напряжённо стоит в очереди в туалет (некоторые простояли все 30-40 минут нахождения на пароме), кто-то сразу спускается на палубу изобретательно разминаться перед камерами (самый простой способ попасть в клип), кто-то молча молится в углу (тоже вариант)…в общем, типажей много. Я? А что я? Мои мысли занимал вопрос, сможет ли орава в 250 человек на станках достаточно мощно крутить педали, чтобы питать паром их транспортирующий. Потому что если думать о том, что будет дальше — гидрик покрывается испариной изнутри немедленно.

Потом по радио Торилл (директор гонки) всех приветствует и торжественно объявляет что мы почти на месте и ворота скоро будут приоткрывать. 

Народ стал лениво стекаться к ним. Самые отмороженные ребята стали в первых рядах — по-другому объяснить желание подольше пробыть в 14-градусной воде я не могу (старт из воды, общий). Когда настал и мой черёд (сознательно стал в последних рядах), в голову пришла мысль «ну, вот и всё». Четыре года ты к этом шёл, дядя. Чернильного цвета вода под ногами, прохладный ветер, мелкий, но настойчивый дождь и приглушённые звуки из-за двух шапочек, мутили сознание. Прыжок означает однозначное «да», обратно на паром ты уже не залезешь. 

И в этот момент инстинкт самосохранения обрубил все дальнейшие мысли и заставил резко оттолкнуться ногой от борта (точь-в-точь как в прыжке с парашютом) и со звонким вдохом, солдатиком врезаться в воду.

На несколько секунд оказавшись в чёрной ледяной бездне, теряешь ориентацию. Если открыть глаза, то можно увидеть тусклые мерцающий свет от корабля над водой, и это будет единственной точкой отсчёта. Но не успев как следует насладиться/испугаться, ощущаешь, как двойной слой неопрена толкает тебя обратно, на поверхность воды.

Глоток морозного и солёного воздуха поставил всё на свои места — теперь мы официально в игре, и до её старта остаётся 6 минут.

Из всех триатлонных дисциплин для нас важнейшей является что? Правильно, велосипед. На втором месте, само собой, бег; ну а почетное третье место достаётся водным процедурам. Потому что ну разве можно проиграть полную дистанцию на плавании? На велосипеде — легко. На беге — спокойно. Ну а на воде-то чего, чего там проигрывать?

Вот примерно такие мысли и сгубили фраера.

В отличие от многотысячных стартов под брендами IM или Challenge, Norseman это тихие домашние кулуарные бега. Смотреть на старт в 3 км вглубь фьорда едут только энтузиасты или своя же поддержка, поэтому не перед кем греметь пушкой, некому ставить AC/DC и незачем ведущий. Особенно, если можно всё это дома под одеялком с какао посмотреть (ещё и во второй половине дня, а не до рассвета). Так вот — просто ты и ещё 250 таких же дурных личностей спокойно выстраиваетесь вдоль каяков и пытаетесь не пропустить сигнал дудки. 

И ты, конечно же, пропускаешь, но бурлящий фьорд не даёт расслабиться. Сотни рук тарабанят по воде, раскачивая паром и бедных волонтёров в лодках, а ты постепенно включаешься в работу — гребок за гребком, вдох за выдохом.

Прекрасно понимая свои способности и держа в голове количество водных процедур в часах за последние 9 месяцев, спокойно отпускаешь вперёд всех быстрых красивых людей, перебирая руками и ногами в своём темпе. Плавание никогда не было моей сильной дисциплиной в любом случае.

Денёк постепенно светлел, людей вокруг становилось всё меньше. На вопрос о километраже часы услужливо молчали (накануне кое-кто перемудрил с настройками — кватротлон им оказался не по зубам: 0 метров за 45 минут — засчитано, гармин). Но туманное ощущение тревоги всё-таки висело в воздухе (и частично плавало в воде) — я не вижу берега, к которому должен плыть. Заблудиться во фьорде — ещё не хватало, хотя отчёт вышел бы искромётный.

Но как минимум один фактор радовал однозначно — я всё ещё не отдал концы в корчах от переохлаждения. 

Попробовав воду накануне, я примерно знал, к чему нужно быть готовым — в неопреновом жилете и неопреновой шапочке, неопреновых носках и (угадаете?) неопреновом гидрокостюме вода становится терпимо прохладной, а если ещё и изображать активные телодвижения, то вообще хорошо — мёрзнет и немеет только лицо, остальные части тела боль-мень в порядке. И даже судороги, мой талисман на любой воде, до сих пор не пришли с официальным визитом.

На секундомере уже за час и наконец-то можно разглядеть светящийся буй на берегу. Ряды попутчиков стремительно редеют, даже подрафтить особо не за кем. Можно было бы пожаловаться на скуку, но нет — развлекали меня часы. Развлечение состояло примерно в том, чтобы рассчитать примерное время финиша — поначалу 1:30 в спокойном темпе звучало как неплохой план. 

Но жизнь вносит свои коррективы — к моменту, когда берег приблизился уже настолько, что можно было разглядеть тот буй (который оказался здоровенным костром на берегу!), часы показывали что-то совсем неадекватное. После поворота вдоль берега, дела пошли ещё веселее — какое-то подобие прибоя от ветра стало странным и в целом неожиданным бонусом на пути к промежуточному финишу. То ли из-за этого, то ли из-за усталости, то-ли из-за чего-то ещё, скорость падала на глазах. Не наблюдая ни одного указателя, я мог только предполагать сколько метров осталось, но это всё как в ваших любимых мемах про ожидание-реальность. Кажется, что вот-вот, за следующей волной у вон того дома поворот на берег. НО НЕТ. Ещё пару десятков домов проплывите пожалуйста спасибо. И этот отель. И эту набережную. И этот причал тоже. Этот длинный, бесконечный пирс as well. На часы смотреть уже нет смысла, нужно просто доползти.

НУ НЕУЖЕЛИ ГОСПОДИ УРА, чёрный флаг и травянистый берег, волонтёр подаёт руку, с удовольствием её пожимаю. Оказывается, идёт нешуточный дождь — все зрители и многие волонтёры стоят в куртках и дождевиках. Меня встречает лучший в мире саппорт Саня, бежим в транзитку. В ней стоит штук 10 велосипедов, а это значит, что на плавании явно что-то пошло НЕМНОГО не так. Все планы попить тёплого какао и попарить ноги отправляются лесом, максимально быстро и решительно (насколько это возможно после такой длительной расслабляющей ванны с солью) переодеваюсь с помощью Саши, собираю пожитки, забываю очки и включить фонарь и как можно скорее покидаю транзитку, уже вычисляя количество человек, которых нужно обогнать.

Но транзитка так просто не отпустит — ещё до выхода из неё, рвётся крепление номера и остается болтаться на поясе с gps-трекером. Контроллёр на выходе смотрит с сожалением, но ничего поделать не может, а чтобы не оптускать просто так, заставляет включить-таки свет — и даёт добро на велоэтап.

Сорвав номер, запихиваю его в карман куртки и уверенно выкручиваю на дорожку. Впереди оставалось 80 человек, которые ждут, когда я их обгоню. Нельзя людей задерживать, нельзя.

Строго говоря, помимо всех этих в целом косметических особенностей Норза (вроде погоды, локаций, набора высоты), у него есть куда б0льшее отличие от стандартных (кхм) полных дистанций будь то айран или челлендж или айронстар или всё остальное.

Среднестатистический любитель ведь как? Каждый раз, снова и снова выходит на старт, чтобы побороть себя. В первый раз — чтобы закончить, во второй — чтобы побить личный рекорд. Он делает работу над ошибками, подтягивает плавание (хорошая шутка, правда?), ускоряется на транзитках, выбегает на марафоне из 4 часов, снимает минуты с велосипеда и далее везде. В общей массе, age group athlete каждый раз соревнуется сам с собой.

Но только не здесь.

Виной этому, как проницательный читатель уже, наверное, догадался — лимит в 160 человек на развилке на Гаустатоппен (на финальный и самый сложный горный этап бега пускают только такое количество человек, остальные добегают 10 кругов вокруг отеля). Это переворачивает всё с ног на голову — теперь ты не мило всем улыбаешься, подбадриваешь и перекидываешься шутеечками, а высматриваешь на горизонте спины и вычитаешь числа в уме. Ты рубишься с каждым, кто впереди тебя (а умный атлет — ещё и с теми, кто позади), потому что никто точно не знает сколько человек осталось до лимита и лишние несколько человек — не лишние. Это принципиально другой настрой на гонку, другой расклад сил, другая атмосфера.

Конечно, есть люди скраю — те, кто заведомо ни на что не претендует или, там, уверенно окажутся в топ20 просто на физухе. Но эти люди не мы, к счастью или сожалению.

Совершенно точно одно — самые долгие, яркие и сильные впечатления (на самом деле, серые и мокрые) у тех, кто оказывается в промежутке в 20 мест от лимита. Вот эти люди и запомнят сей день на всю жизнь. Вот для них это всё и происходит.

4.

На излёте очередого подьёма, шестой час танцуя на педалях по мокрому асфальту, он приблизился к фигуре в красной куртке с полными карманами бутылок и пакетиков.

Саша привычно начал свой бег в гору и уже был готовым традиционно предложить весь свой ассортимент, но не успев открыть рот, услышал:

— «ГУАРАНУ!»

— «Кого?»

— «ГУАРАНА ГОВОРЮ НУЖНА!»

— «Да, конечно, найдём»

— «В сумке с питанием где-то должна быть»

— «Изотоник может, воду?»

— «Найдите бл гуарану»

Через 7 минут, на небольшом торчке Саша молча поровнялся и засунул ампулу в задний карман джерси.

— «Всё ок?»

— «Да, но рубит конкретно, посмотрим».

——

0

Первый подъём (до двадцатого километра) был знаком по тестовому заезду — приятный градиент, идеальная продолжительность. Его нужно было отработать на отлично и собрать максимум бройлеров. Первый, второй, десятый — к чему готовились эти люди? Один даже пешком шёл (в первый подъём!). Мокрый асфальт немного остужал пыл — пару месяцев назад даже на сухом серпантине довелось хорошенько приложиться на торнанте. Но даже в режиме повышенной аккуратности, ребята и девчата сыпались один за одним.

Nice bike — успел сказал я барышне на сияющей specialissima, ломающей передачу в гору. Thank you — робко послышалось сзади. Возможно, барышня даже и не заметила что байки у нас одной марки, одного цвета но из разных строн ценового сегмента, а алюминиевые швы и так-то и подавно незаметны в таких условиях. Но вообще это традиционная забава — хвалить велосипеды коллег, которых обгоняешь — их это мотивирует.

Атлеты безжалостно относились к своему времени, даже безжалостней меня. На пит-стопах задерживались по 3-5 минут, вальяжно пожевывая бутерброды и запивая колой. Замедлялись, чтобы поговорить с саппортом о погоде и курсах валют (по всей видимости), фоткали пейзажи и пялились по сторонам (что, впрочем, только поощрялось оргами — они напомнили об этом на брифинге). К сожалению, не мог себе позволить такую роскошь. Были только часы и счётчик в голове: 230, 228, 225, 215, 210. Первая пачка плотноупакованных негорняков закончилась и на первом плато и лавирование между коллегами временно подошло к концу.

Второй подъём приближался неохотно, но в него тоже удалось собрать ребят — 198, 197, 194. 

Погода менялась, ветра не было. Не было желания пить и есть — только механическое осознание что надо и периодически в топку летели гели, вода и пакетик хайфайв. СуперСаня на каждой из максимально регулярных дозаправок в воздухе неустанно предлагал воду, изо, гели и батончики — и постоянно получал отказ. Прости, Саня, оно само.

Доля незавидная была у сопровожденцев — ловить новые мокрые перчатки, предварительно просушив старые мокрые, кричать ура и вперёд, фоткать и писать трансляцию на канал, переживать и продумывать маршрут дальше. И решать непредвиденные задачи — на мой каприз о сендвиче на 120м километре ребята моментально соорудили лучший в мире велоперекус что у меня был, и это однозначно фантастика, друзья. Понятия не имею как всё это у них получалось, но — получалось.

Именно благодаря такой поддержке число в голове продолажало уменьшаться.

–––

1. 

Знаете, чем так замечательны спортивные мероприятия под дождём? Если хоть раз смотрели велоспорт или F1, то конечно, знаете. Зрелищностью и непредсказуемостью — любой игрок десятого эшелона в неСтандартных Условиях превращается в залихватского андердога с огоньком в глазах. А если персонаж ещё и умеет обращаться со своей техникой в такую погоду, то все шансы в мире — его.

Готовя себя к N, я не питал иллюзий по поводу слабых и сильных сторон. Есть плавание, оно посредственное. Есть велосипед, он средненький. Есть бег, он боль-мень. Ну и в силу особенностей подготовки и телосложения (63кг), горные этапы были предпочтительнее равнинных. То есть совершенно однозначная картина — на подъёме ты, на выполаживании тебя.

Но когда в дело вступают внешние факторы, становится куда интереснее.

Майор Дождь если не уравнял шансы, то хорошенько подрезал крылья равнинным бройлерам (и просто слишком уверенным товарищам на аэроразделках): их максимальная скорость уменьшилась, моя — нет или практически нет. Поэтому на каждом подъёме, на каждом участке с мокрым асфальтом или проливным дождём, где-то там глубоко я сильно радовался — ещё несколько минут сниму и вон тех персонажей на горизонте доберу обязательно. Это, само собой, придавало ещё больше сил.

Но как внимательный читатель уже догадался, погода выставила себя бессердечной сволочью. Нет, не было проливного дожя весь день. Было 6 (ш е с т ь) смен погодных условий — от крупного ливня и града до яркого солнца и большого плюса на термометре. Это, конечно, добавило разнообразия в комплекс удовольствий.

——

2.

Шёл один из сухих отрезков. Ставлю шляпу, что такой комфортной погоды эта часть Норвегии видела до этого дня от силы пару раз — температура воздуха под 20, солнце в зените, сухой гладкий асфальт и густые заросли по обочинам. Закончился подъём и теперь впереди плато и немного спуска с небольшим градиентом. Что могло пойти не так?

То ли опешив от такого комфорта, то ли от эмоциональной перегрузки, то ли просто от недостатка сна, начало рубить. Я даже немного опешил — организм, ты чо воще? Никогда такого не было на дистанции, ни единого разу. Но увы, мне не показалось. 

Знаете, как это быват за рулём под утро — просто падает голова, а ты её ловишь через несколько миллисикунд свободного падения. Да и на велосипеде ситуация знакомая — на каждой из шестисоток без ночёвки такие эффекты обязательно в наличии. С одним отличием — там в целом не возбраняется остановиться, присесть на обочине и закрыть глаза на 5-7 минут. Здесь 5-7 минут совершенно свободно могут решить вопрос финиша.

На борьбу с этим явлением уходит много сил — тут не до мощности, не до скорости и времени — тут бы равновесие удержать и не улететь на повороте. Бычок ехал, качался из стороны в сторону, а его аккуратно объезжали коллеги, только что оставленные позади. С каждым километром зубы всё сильнее стирались в порошок — тщетность усилий давила на шею многотонным прессом, счетчик обогнанных окончательно сломался, вообще все внешние факторы отошли на второй план — вот где действительно не на шутку началось преодоление.

––– 

3.

В этой борьбе я надеялся и ждал нового подъёма и нового дождя. Иначе, на чужой территории, было дико трудно мобилизироваться.

Мне показалось, что прошло часа два с тех пор как начались эти эффекты, хотя на самом деле разница — 15 минут. И вот, за новым поворотм я вижу ДОЛГОЖДАННЫЙ мокрый асфальт, уходящий вверх. С таким рвением я ещё на педали не вставал — усиленно, насколько это быол возможно, вкручивая чтобы скорее подняться наверх и разогнать эту ни к селу ни к городу появившуюся сонливость.

Но не всё так просто.

Злое снотворное никак не хотело покидать вечеринку — оказывается, клевать носом, можно и в позе «танцовщицы». Но к счастью, довольно скоро на горизонте показалась спасительная машина и родные силуэты. Я помнил, что брал с собой гуарану НА ВСЯКИЙ СЛУЧАЙ. Неужели она наконец пригодится, господи, этой ампуле скоро два года. Оставалось всего лишь доковылять пару сотен метров, а дальше…

——

5.

На следующем же дополнительном пит-стопе, ампула оказалась в кармане. На отвратительном вкусе концентрата даже внимание не получилось заострить . Но чудо чудное — отпустило практически сразу. Может, организм мобилизовался в очередной раз, может подействовала живительная ампула (про неё я могу написать небольшой роман — она с 2015 года служила мне талисманом (ссылка на отчет)), но как минимум до конца велоэтапа всё было исключительно на бодряках. Все подъёмы вскоре кончились и начался затяжной спуск (на котором запрещена поддержка). Об этом участке орги много и часто говорили — в основном о том, что там плохая дорога. Под плохой дорогой у норвежцев понимается чистый и ровный асфальт с латками раз в несколько сотен метров. Камон ребята, вы серьезно? Торил, Даг и другие норвежские тролли — приглашаю вас катнуть по новошахтинской трассе в Ростове или вот например в Джилы-Су заехать хотя бы до барана. Вкусить, так сказать, настоящего экстрим сайклинг этапа.

Но мы едем дальше и вспоминаем слова великого велогона всея Юга Руси (подсолнечное масло не при чём) Сергея Тропина о том, что гонки выигрываются на спусках, а не подъёмах. Так как я перестал вести счёт в уме ещё в предыдущей строфе, то не считал и пронесшихся мимо космонавтов, ювелирно уместившихся в треугольнике рамы и какой-то силой мысли подруливавших на поворотах. На глаз их было не так много, как я ожидал — в целом план (ну, план Б, который родился в первой транзитке) выполнялся более-менее уверенно.

На спуске получилось слегка восстановиться перед бегом и непосредственно перед транзитной зоной мысленно несколько раз проиграть картинку смены экипа и других мелочей — чтобы всё было четко и быстро. Но что мы говорим всем нашим планам 5 августа 2017 года? Правильно, not today.

На въезде в транзитку традиционно встречают волонтёры, направляя обескураженного и, с немалой долей вероятности чуть потерявшего ориентацию в пространстве, атлета в нужную сторону, показывая где можно ехать, а где уже нужно бежать и всё такое прочее. Тут же стоит и СуперСаня, на ходу вырывающий из рук велосипед и увозящий его куда-то вдаль, как будто мне в ту же самую даль идти уже не надо. В следующий момент ко мне подходит маршал и просит присесть на пенёк минут так на пять, произнося отчетливо слово «пеналти». Я, как человек южный, сразу напрягся, всеми ещё работающими мышцами лица и не только лица, олицетворяя вопрос «ЧЁ?», но добрая женщина уже шла со мной в направлении стула, говоря что всё норм и ок, но надо посидеть. 

Штраф 5 минут за опасное вождение саппорта (да, за всю команду отвечает атлет и это логично и правильно). Под опасным вождением в Норвегии понимают обгон 3 машин (одна из них — crew). Не берусь надеть на себя фурашку сотрудника ДПС — даром что при нарушении не присутствовал, но dura lex sed lex — пять минут были мои. За это время можно перевести дух, попить колы, медленно и эротично расстегнуть молнию на велобахилах, подумать о вечном, расстегнуть ещё пару молний, посчитать людей в транзитке…и по сигналу рвануть к стойке со своим номером, на ходу срывая осточертевшую мокрую куртку, скидывая сторону бахилы и мокрые тайтсы, шлем, перчатки и всё остальное барахло. 

Быстро, решительно — кроссы, гольфы, термик, бегожилет, гели, таблы ,кепка — всё, вперёд, времени нет.

На выходе из второй транзитки есть важный чекпоинт — волонтёр, который переворачивает цифры. Когда я к нему приблизился, он показал номер 184. Примерно такое число и было у меня в голове, но мозжечок для простоты мечтал о цифре чуть поменьше. Много ли это — 24 человека за 25 километров любимой дисциплины?

Узнаем через пару часов.

ЧАСТЬ II