2.2
Окна у меня были нараспашку. В квартиру вваливались громкие звуки улицы, и вползала предгрозовая духота.
Иван приехал в тот момент, когда я заправлял кофемашину. Выдав брату банные принадлежности, чтобы он мог освежиться с дороги, я пошел готовить нам перекусить.
Состояние моё было далеко до идеального, но ожившим после душа я себя почувствовал.
В углу кухни стояла батарея из пустых бутылок, и мне от их созерцания стало не по себе. Это что, я все выжрал? Не удивительно тогда, что мама подняла тревогу и выдернула брата из Испании. Чувствую, мне все же влетит по полной.
В холодильнике нашлись яйца, молоко, тостовый хлеб и сыр. Мнда… не богато, но сойдет.
Омлет и сырные гренки к кофе уже ожидали Ивана, когда, вытирая голову, он вышел из ванной в легкой спортивной форме. Я аж залюбовался братом. Глядя на него, никогда не скажешь, что Ивану сорок пять лет. Брат бывший спортсмен и, даже когда ушел из спорта, продолжал за собой следить.
— Эй, прекрати! — одернул меня Иван.
— Да я что… Я всего лишь смотрю. Соскучился, — смутился я, потупив глаза: ну ведь я просто смотрел.
Брат хмыкнул и притянул к себе чашку кофе. Я был рад отсрочке неприятного и неминуемого разговора.
Когда с едой было покончено, а тарелки отправились в посудомоечную машину, Иван налил себе стакан воды и внимательно на меня посмотрел. Под его пристальным взглядом я почувствовал себя как в детстве, словно опять набедокурил.
— Алесь, так нельзя. Ты пьешь больше недели. Не отвечаешь на звонки…
— Ну на твой я же ответил, — перебил я брата.
— Ответил, — хмыкнул Иван. — Когда я прилетел из Барселоны в Беларусь. А до этого так же игнорил звонки как и от мамы. Ты же не маленький мальчик. Ты взрослый, тридцатишестилетний мужик. Вполне успешный. Твой единственный недостаток — ты гей.
— Я думал ты в Европе стал более толерантным, — поморщился я и встал за минеральной водой.
— Алесь, я им и был, — голубые, как у меня, глаза смотрели строго, не мигая. — Но для меня сложно все это. Я, как и мама, были бы куда больше счастливы если бы ты остался с Еленой.
— А я нет. Я был женат на Елене два года. И это были самые жуткие годы моей жизни. Нам изначально не следовало жениться.
— Тебе не следовало разводится, — припечатал брат. — Так. Я не это приехал с тобой обсуждать. Мама меня немного ввела в курс дела. Ты остался без своей пары и работы. Так?
— Да, — кивнул я.
— Хорошо. Значит так, Алесь. У тебя два варианта. Первый, ты сдаешь квартиру и переезжаешь пока жить к маме.
— Не хочу! Это несерьезно жить с мамой…
— Не серьезно бухать, не просыхая! — перебил меня брат.
Я только голову склонил и молча сопел. Не спорил. В семье у нас Иван за главного еще с тех времен, как погиб отец.
Молчание затягивалось, и я тихо поинтересовался.
— А второй вариант какой?
— Ты отправишься путешествовать.
— В смысле? — опешил я от предложения, такого вот точно не ожидал.
— Ну что не понятно? Тебе нужно сменить обстановку. Развеяться. Отдохнуть в конце концов. Здоровье поправить.
— И куда ты предлагаешь мне поехать? У меня не так много сбережений, чтобы разъезжать по курортам…
— В Карелию.
— Эмм…
— У моего напарника там дом в деревне на одном из озер. Дом сейчас пустует. Ключи, адрес он мне дал как и пароль от Wi-Fi. Можешь ехать на машине. Заодно не нужно будет искать транспорт там для путешествия.
— И на сколько ты хочешь чтобы я уехал? — после минуты раздумий поинтересовался у брата.
— Пока полностью не восстановишься.
— Угу. Скажи еще, пока от гейства не излечусь, — буркнул я, хмуро глядя на Ивана.
— Ну на такое чудо мы с мамой не рассчитываем. Но не откажемся, — улыбнулся Иван. — А вообще, ты можешь отдыхать там столько, сколько захочешь. Ограничений нет. Главное, чтобы ты вернулся в форму.
Я задумался. Идея брата мне нравилась. Смена обстановки явно пойдет мне на пользу и, наверное, поможет забыть Вадима.
От воспоминаний о бывшем любимом на глаза навернулись предательские слезы. И я отвернулся к окну скрывая их. Надоело все. Не хочу любить! Хочу избавления от чувств.
Да и выбора мне действительно не оставили. Значит… еду?
