2.1

Вообще так херово, что у меня месячные! Голос Жени звучал таким, что подбодрить его чуть-чуть лучше вот вообще бы не помешало.

Ну ничего. Я не виновата в том, что моё тело иногда всё же со мной не дружит. И это нормально. Это естественно, хотя и срань!

Ну да и ладно, я всё равно придумаю что-нибудь.

Что-то такое, что при этом никак не связано ни с клизмой, ни с кремом для рук, очень важное уточнение. Вот на это я точно пока не готова. Меня уже от самих мыслей про анальный секс мутит, а тут ещё и пробовать... Не-не-не, фу-фу, фу-нахуй, вот за таким по-любому ко мне не надо.

Я фильм видела, где об этом была целая десятиминутная сцена — и оно мне совсем не понравилось. Лучшая антиреклама! Всем посмотреть советую! «Необратимость», правильный и полезный фильм!

Но к тем выходным я обязательно всё исправлю! А ещё это будет мой первый раз с мальчиком! Так волнительно! Пока что я только раздеваться была готова, сосать и трогать. Это всегда приятно!

Мы так с Лёвой утешали друг друга. Его тоже очень много пороли, но он не верил, что и меня бьют. Говорил, что раз я девочка, то быть такого не может. Я обиделась, пришлось раздеться и показать. А потом и его заставила, а то чего я одна тут такая голая?

И мы друг друга осматривали и трогали синяки, ушибы. А потом поняли, что ну в целом трогаться — это приятненько, главное — вот не там, где болит и били. А если между ног — так ещё и щекотно, весело, и очень хотелось спрятаться. Он смеялся, и я смеялась. Наши мамы тогда на кухне общались, чаи гоняли, а мы в его детской игрались, за закрытой дверью — и нам никто не мешал.

А если не верите, то я так скажу: чтобы раздеться, раздеть и потрогать — не нужно ни шума, ни много времени, особенно в первый раз. И тем более, когда речь о том, чтоб доказать, что и тебя наказывают!

Мы сами решили, что нам достаточно, оделись быстренько, а потом тихонько сидели, тыкались и хихикали.

Вообще, не помню, говорила, нет, но про Лёву я как про жениха думала! И он про меня — как невеста! А взрослые ещё умилялись — и щёчку целуемся, и за ручки так часто держимся, и он меня от всего-всего защищает!

Отличная пара, правда?

Жаль, всё-таки, что его забрали.

Его бил не дедушка — с ним ему повезло: тот ещё умер до рождения внука. А вот от бабушки доставалось! Та его вечно заставляла заучивать тексты из Маленькой Жёлтой Книги. Называла их Гимнами, и говорила, что те обязательно однажды ему помогут. Нравилось его маме это, или нет — но в Израиль они всё же уехали. Надеюсь, эти Гимны и правда теперь помогают ему по жизни.

Ой... Я чего-то совсем болтливая, а говорила «не расскажу» да «не расскажу»... Ну да и пофигу, пусть кожаные мешки побесятся. Так и слышу, как у них от меня горит!

Люблю раздражать всяких тупых бесполезных взрослых, они всё равно справедливо просраны!

А я не просраная, я довольная и жду мальчика!

Когда Женя приходит, у меня уже всё готово. Не стану же я приглашать парня в комнату, которой ещё и нет?

Вот сама сначала и на чердак слазила, и уголок у стены очень укромный, ещё за большими ящиками подыскала, там всё расчистила, постелила, подушки кинула — и лампочку там поставила. Это как прикроватная тумбочка: небольшая коробка картонная — и уютно так! Хоть плакатики над головой вешай. А были бы тут розетки — давно бы гирлянды прокинула, всегда думала, что это должно быть красивенько!

А вот и Женя.

Он стоит на пороге подъезда, руки в карманы худи запрятал, кутается и ёжится. Я тянусь на носочках, обнимаю его за локти (он придерживает меня) — и целую щёку.

Улыбаемся. Он мне, я ему.

Вижу, что улыбка у него грустная и чуть-чуть неловкая. По этому поводу тыкаюсь в его плечо, а потом — веду за собой.

Разговоры, вот всё такое — потом, потом, не мешайте.

Я уже говорила, что Женю я хоть не люблю, но, что он мне очень приятен? Так вот, не в последнюю очередь за то, что, когда нужно — вот как сейчас — он тихо улыбается и молчит. И улыбка у него при этом такая... Вот как у котиков, которым за ушком чешешь. Да-да, у меня никогда не было своего котика, но они есть у моих подружек. И котики хороши тем, что ничего не говорят, но всё понимают. И очень радуются, когда на них обращают внимание. Вот мой Женя как раз из таких. Вряд ли ему от меня что-то нужно... Даже не так: вряд ли он ожидает от меня чего-либо. Сама не знаю, почему так — но чувство просто такое. И поэтому он тем больше радуется всему, что я делаю с ним!

Конкретно сейчас я уже завела его на чердак (тут откидная дверь, мы закрыли её на засов отсюда — я же не хочу, чтобы нам мешали! И вряд ли кому-то из прочих жителей придёт в голову лезть сюда в самый вечер!) и мы разуваемся. Не буду же я приглашать его под одеяло в одежде!

Он совсем чуть-чуть мнётся, пока я расстёгиваю его кофту — а потом сам же помогает мне с моей футболкой. И мы всё аккуратненько складываем рядом: его вещи отдельно, мои отдельно, насколько это возможно немятыми стопочками.

Раздеваться — это ж не просто так! Это тоже, что нужно делать. Поэтапно и очень правильно. Это как подготовка. Вот когда всё делаю именно так — моё тело знает: сейчас — в кроватку. На Женю это тоже работает, хотя и вижу: чуть-чуть потеет, и его руки слегка трясутся.

Иди сюда, Женя. Нет, я не выключу лампу. Вот так, при её тусклом свете, мне нравится куда больше. Только подумай: одни-одни, на всю целую девятиэтажку! В уголке чердака — и никто-никто из всех людей в этом доме даже не подозревает о нас.

Даже и не догадывается, что вот прямо сейчас мы укрываемся одеялом в картинках с рыбками и динозавриками, зелёненьком, а я всем-всем-всем телом крепко прижимаюсь к тебе.

И ты даже тёпленький, я об тебя согреваюсь.

Нравятся, очень нравятся твои руки, большие ладони, которые ты сложил мне на плечи. Не бойся, обними у лопаток. И — да, вот, вот так сделай!

Хорошо, очень правильно обнимаешь.

Да-да-да, вот так... Ой, хорошо как хрустнуло.

Ты такой возбуждённый! Он у тебя сразу встал!

Знаешь... А ложись-ка на спину, ага, именно, чтоб я на тебе была. Да, всё правильно.

А теперь доверься — я чуть-чуть, самую малость назад подамся...

Ай... Да, ты твёрденький.

— Я вот так попробую... — немножечко касаюсь члена внешними стенками, — но только ты не входи, ладно?

— А что так?..

Сама не знаю, но твой вопрос именно сейчас почему-то меня смущает. Неожиданно так! Аж губы невольно поджала.

— Ну... Я всё ещё ни с кем ни это... — пожимаю плечами, извиняюсь-не-извиняюсь. — И месячные. Там больно будет очень... Наверное.

— А...

Ой... Он у тебя аж упал. Во всяком случае уже не такой твёрдый.

Поднимаюсь немного и наклоняюсь, чтоб рукой погладить.

— Через неделю, ладно?

… А в ладони он опять возвращает свои размеры.

Но то, что у нас происходит, на сам-то деле — тоже секс, просто по-египетски. Я про египтян тоже много подкастов слушала, и те из них, которые не хотели использовать тогдашние презервативы (ещё бы, они не то из печени, не то из яичек быков делались, фу блин!), занимались им вот так вот: тёрлись, но не входили. Штука в том, чтобы краем вагины задевать головку, и прижиматься вот так, чтоб клитором я могла коснуться у основания его члена.

Так оно звучало в теории.

А на практике... Ну... Тоже неплохо, и нет, не «неплохо», а очень и очень приятненько. Просто не так и не там. Мне приятно, что он не настаивает — и знает, что я готова — и мы просто лежим, обнимаемся.

Ну и... Поталкиваемся чуть-чуть.

Особенно нравится тереться спиной о ткань одеяла. Это щекочаще так! Добавляет, вот. А ещё Женя ну очень сильно стал обниматься, ещё и голову запрокинул, жмурится.

Вот возьму — и кусь тебя за плечо!

Ага, ага, вот так вот! И у шеи поцеловать!

И самой так совсем — уххх просто!

Я нужна тебе, и я это знаю. И я тебе очень нравлюсь, как бы ты вслух не грустил про Леру. Лера бы так тебе точно никогда не сделала!

И вообще, зачем тебе кто-то, когда ты сгибаешь колени, ай... Давишь...

Совсем-совсем чуточку, но я впускаю: ты вот одним-одним краем, и снизу, там где не так узко всё. Немножечко, но вошёл. Странненькое такое... Широкий он у тебя, так раздвинул — а мне не больно, ой...

Всё-таки поднимаюсь, не надо, не надо так — а сам тянешься. Но ты послушный, и не мешаешь, чтобы я отстранилась и слезла, и мы опять с тобой легли на бок.

Ага, ага, вот, ты умница. Иди, иди к моим ручкам. Вижу, нравится, когда я беру твой член сразу двумя ладонями: складываю их лодочкой, и ты уже ни о чём не думаешь. А когда кончаешь, то сжимаю руки, чтоб всё собрать — и вытираю сперму о низ твоего живота, заныриваю к тебе и всё-всё слизываю, до последней капельки! И завершаю ртом — то остатки: знаю же, один раз тебе всегда мало — и вот ты лежишь на спине, вспотел и тяжело дышишь, а я вытираюсь о твоё бедро.

А ещё — ты же не против всё-таки найти силы и немного пообнимать меня? Я, знаешь ли, тоже неплохо так возбудилась! Ага, вот, вот так в самый раз. Я полежу, подогнув колени (на руках уже спермы нет, я вылизала), и перекину через тебя одну ногу, а ты подержи левую ладонь, ладно? Можешь ещё — да, правильно — повернуться ко мне. И не бояться целовать плечо, щёку.

А я тут сама пока, я попредставляю, то, что ты со мной и так почти сделал и скоро сделаешь...

Да-да, твой язык мне сейчас не помешает, вот вот так целоваться, и чтобы прямо сейчас, пока я сама всё — это ты хорошо придумал!

Я вообще-то не мастурбирую, но пальцы месячным не мешают... И границы особо нет... Нет проблем, только классно всё, я сверху буду, или нет, давай лучше ты... Ты обнимать меня членом в рот будешь, а я держаться.

Держусь.

Держаться.

Как же классно-то целоваться!..

Я теряюсь, а тут вспышки такие яркие! Вот... Вот они, раз, два, три!..

***

Ой... Я даже не ожидала, что так сильно кончу... Одеяло бы потом постирать... И хорошо, что тампон не вытянула: тогда б совсем всё залила.

Потненько.

И совсем никакого звука. Я ярко думаю. Но в такие моменты — шёпотом.

Всё ещё держусь за член Жени, и свернулась в его объятьях. Я такая маленькая рядом с ним!

Нет, ну как. Я вообще-то высокая: метр и шестьдесят три! Немножко выше своих подруг! А ещё у меня грудь оформилась. Ну... Почти. Оформляется. В процессе, вот. Но трогать её уже можно, вполне себе ощущается.

Так вот. На фоне Жени всё-таки чувствую себя маленькой. Ну он крупный просто, объёмненький. Как мишка плюшевый — и этим нравится!

И сейчас мы лежим — а во всём доме никто не знает, чем мы с ним занимаемся на чердаке.

В фильмах обычно в таких моментах парень или девушка тянутся за сигаретой — но мы не курим!

И, надеюсь, Женя не додумается курить: в его компании много таких, кто любят. Но он говорил мне, что ему дико не нравится табачный запах, и это вообще не приятно, и он не понимает, как от этого можно получать удовольствие.

И я с ним согласна. На экране это может смотреться круто. Но в живую тому, кто смотрит, приходится это всё нюхать — а оно воняет, и это вообще не прикольно!

Бли-и-ин, Настя узнала бы — обзавидовалась.

« — Как выходные?

— Клёво! Трахалась со своим парнем, и он из девятого класса!».

Ну, ей же не обязательно знать подробности, правда? К тому же, он даже совсем чуточку в меня вошёл, так что формально это даже не будет ложью. Сама она тихонько по Максиму сохнет, но тот странненький, вообще не понимаю, чего она в нём нашла. Он даже гулять с ней не хочет, только в тупые мобильные игры кнопает. Ну, мой Женя тоже играет, но это же на компьютере! И в спортивные: соревнуются! Там навык нужен, это не просто так. И не какой-то там футбол глупый, где вживую бегать по полю. А тут думать надо! И много-много рассчитывать, и всё быстро! И стреляют в тебя, и с командой надо срабатываться, чтоб вы лучше отстреливались. Столько много всего и сразу — вот это классно!

Я помню, мы так с ним ещё познакомились.

Вообще, у всех моих мальчиков (а их у меня целых трое: Лёва, Илюша, и теперь Женя) есть одна черта общая: они всегда вне компании. Ну, как: обычно у них есть друзья, но нахожу я их, когда они сами по себе держатся.

Илюшу вообще почти-подобрала на спорт-площадке. Он сидел у турника на траве и слушал музыку. Я думала, что он плохой мальчик — обычно именно такие сидят на земле, и часто не одни, а компаниями. Но Илюша сидел один.

Нам тогда по девять лет было. Я подошла к нему, познакомилась, и спросила, чего он там делает. Он показал на наушник, а потом его вытащил, переспросил. Ну, я и поинтересовалась, а что за музыка.

Так я и узнала «Нирвану» и голос Курта. И вообще было много всякого.

Вот с Женей всё получилось похожим образом. Мы вместе с этой зимы (а вы думали! Не стану же я незнакомому парню себя предлагать вот сходу на первой встрече! Чтоб мне хотелось его потрогать — а мне хотелось — я ж должна понять, что он не мудак какой-то!), и я его увидела только — так и сразу поняла — да, это мой.

Он сидел у школьного памятника и втыкал в мобильник. Ну, я к нему подхожу.

— Привет, я Юля! Чё делаешь?

— Гайд смотрю.

— А чё за гайд? — я подсаживаюсь. На экране кто-то там чё-та бегает и стреляет, всякие кнопки подсвечиваются, много всякого непонятного.

— «Паладины», игра за Дженоса, — а сам при этом не отрывается от экрана. Но всё-таки ставит паузу.

— А это чё-та мобильное? — ну, там картинка красивая. Какой-то храм в фиолетовой бездне, или что-то навроде. Мне понравилось!

— Не, «пекарня» только. Ну, ещё на консолях, но нахрен их. Компы рулят.

— А... — делаю вид, что всё понимаю, хотя не поняла ни черта кроме того, что это игра для компьютеров.

— А ты любишь игры?

— Мне мама ноутбук пару лет назад подарила, но он для учёбы. И ей для работы. А про игры совсем ничего не знаю. Расскажешь? Оно красивенькое! Тут бегать и стрелять надо?

Он крякнул, такой смешной звук получился, что я сама прыснула, хотя и поняла, что фигню сморозила.

— Конкретно этому парню, ну, про которого видео, надо следить, чтоб те, кто бегают и стреляют, при этом случайно не сдохли.

— Чё, все-все прямо?

— Не, свои только. А чужих вампирит и блокирует, по возможности.

— А чем он тебе так нравится?

— Ну ты посмотри, как он выглядит!

Он отмотал видяшку на экран выбора персонажей. И — да, этот герой выглядел очень стильно! Седой, патлатый, ещё и в маске, как на каком-нибудь маскараде, и плащ такой... Клёвый! Какой-нибудь шаман-призрак, или что-то такое.

— А ты покажешь, как играть в это?

— Ну, — он задумался, — я могу найти видео... И ты на свой ноут скачать можешь, они не сильно требовательные, вроде бы... Если ноутбук «пару лет назад» купили, то, думаю, всё нормально пойдёт.

— Не, я ж нифига не умею. А по видяхам не интересно. Ты покажи!

И если до этого мне приходилось прислушиваться к его голосу, потому что сам он спрятался в капюшоне (зима, пуховики, все дела), то теперь он аж ко мне повернулся, чуть-чуть отсел.

— А тебя вообще как зовут? — я тут вспомнила, что парень-то мне понравился, но пока даже и не представился.

— Женя. А ты...

— Юля. Пойдём к тебе?

— Чё, так сразу?..

— А чё такого? Я посмотреть хочу! Ты не занят?

— Да ничего, вроде... Нет, пятница ж, всё нормально.

— Ну, вот. Ты подожди, я только маме сейчас позвоню...

И тем же днём мы к нему поехали. Ну, как днём. Это зима, всё-таки, и темнело рано. Мама отпустила меня без проблем, но с тем условием, что Женя меня потом проведёт хотя бы до метро — или до дома, если у него получится. Ей нормально меня отпускать, она доверяет мне, и знает, что я не стану связываться с муднями. В конечном итоге, мне уже целых двенадцать! Вот на тот момент совсем недавно исполнилось, и я могла кататься по Харькову, хотя бы в пределах своей зелёной — и чуть-чуть красной ветки.

Родителей Жени не было — те на своих работах обычно сидят допоздна, так что мы даже спальную не закрывали. Ну и — всё ещё — ничего особенного в тот день я делать не собиралась. И, типа, хэй, мне просто понравилась игра, и я хотела на неё посмотреть, что такого?! Вам, что, компьютерные игры не нравятся? Если так — то, опять-таки, могу только сочувствовать. И напомнить, что в таком случае шансы на нашу дружбу стремительно понижаются.

Женя мне показал этих своих «Паладинов», и я выпала уже на экране выбора персонажей. Реально, их там не меньше сотни, и все-все разные! Но этого мало было, там в другом заковыка. Типа, он же мне своего Дженоса выбрал, а там ещё кнопочка «сменить выкладку». Я ж и спросила, а чё там такое.

А там оказалась колода из шестнадцати карт, разбитых на четыре группы. Женя мне объяснил, что мало просто «выбрать героя». На каждого из них своя колода, из которой ты выбираешь комплект из пяти разных карт.

— Тетрадь, ручку дашь?..

— А зачем тебе?

— Посчитать хочу.

— Л-ладно...

Я почесала затылок, набросала факториалы, потом совсем напряглась: поняла, что забыла сраные формулы, и, скорее всего, использовала ту, что допускает повторы. Вроде бы нет, но в итоге у меня получилось, что на каждого героя в итоге приходится до четырёх тысяч разных вариаций.

Ну вбил меня дедушка свою науку, ну что поделать! Я как-то сама, рефлекторно, на подкорке тянусь считать, если цифры вижу. Ну и мама с учебниками же помогает, и ютубом я управлять умею. Я уже говорила, что считаю себя очень образованной для своих лет, да?

Так вот, когда на следующем экране я осознала, что мало пять карт просто выбрать, там по факту у тебя ещё пятнадцать очков, которые ты между полученным комплектом распределяешь, вот тута я просто плюнула.

Да ну нахрен то же самое, но не для шестнадцати, а для восьмидесяти высчитывать! Я вам даже не назову, как такое число называется!

— А такая вариативность действительно как-то влияет?..

— Не то, чтобы ощутимо, но да. Комплект карт тоже имеет значение.

— Пиздец. Я могу сыграть? Только не этим, я там ведьму прикольную видела...

— Да, конечно.

И вот память у меня хорошая, но, блин, избирательная. Помню, что она умеет менять огонь и лёд, а как зовут — вот вообще забыла. Ну и я попросила, чтоб Женя мне прочитал карты: там не то, чтобы дофига текста, но для первой игры — очень много.

— А сама не можешь?

— Меня дедушка бил линейкой, если я отказывалась читать. А если это не помогало, то снимал штаны и порол. Я могу и пытаюсь, но башка очень быстро пухнет. Ты объяснишь мне?

— Оу... — было видно, что он впечатлился. Ещё так на меня посмотрел... Нет, там не было удивления. Или было. Но сочувствия всяко больше. Проникся, вот. И всё как мог терпеливо прочитал вслух, и дополнительно объяснил, для чего это. А я много задавала вопросов — и это ещё даже не запустив игру, где уже бегать и стрелять надо.

Собственно, перед матчем Женя меня осадил.

— Погоди, дай я тебе включу ботов. Не с людьми же.

— А почему это?

— Ну, смотри. Это рейтинговая игра. И я уже... — он тут даже смутился, заулыбался чуть-чуть, — далеко не последний. И тебя закинет к игрокам плюс-минус моего уровня. Они же не знают, что моим персонажем играю не я. В итоге тебя будут бить противники и ругать сокомандники, ожидая, что ты, которая до сегодня вообще ни во что не играла, будешь действовать, как про-игрок, понимаешь?

— Я буду творить фигню, всех бесить, и сама беситься. И в итоге нихрена не пойму, и потом обижусь.

— Примерно так, да.

— Пойдёт, врубай обучение.

Я ж не всех раздражать люблю, только особенных мудней. И не тупая! Ну, моей думалки так-то хватает, чтоб понимать такие простые вещи, как, например, что игры — они в теории для развлечения. И, соответственно, если в игру играют сразу много людей (а в нашем случае — сразу десять), то, заходя в неё, все по идее подписываются под очень простым и понятным правилом: не обламывай кайф остальным. И, что логично, новичок в про-среде, этот самый кайф поломает.

Я этого не хотела.

Так что следующие сколько-то там часов с увлечением убивала болванчиков, которые, блин, по-началу даже пытались сопротивляться, и очень болезненно отвечали. А Женя притащил табуретку и сидел рядом, наблюдал за моей игрой.

Было весело, вот, что хочу сказать!

Типа, правда: я до этого вообще нифига никаких игр не знала, а тут и красивенькое, и весёлое. И умное! Вариативность карт действительно на героев влияет, пусть и не слишком заметно, если об этом не сильно думать. Так до кучи перед стартом ещё у тебя целых три разных таланта на выбор, что автоматически множит все предыдущие расчёты на ещё икс-три, и потом ещё аж пять покупных способностей! И это прям уже совсем дофига!

— А у тебя есть девушка? — спрашиваю потом между делом.

— Почти была... — не уверена, но этот вопрос, по-моему, Женю выбил. Но он не подал удивления.

— Давай встречаться, — от игры при этом я ни разу не отвлекалась.

— А...

— Только два условия, — в этот момент умахнулась от героя с большущим щитом, и расстреляла чудика на дракошке. — Ты никому про меня не рассказывай — все мои мальчики, о которых делается известно, почему-то от меня уезжают...

Он опять крякнул, но на возмущения меня не хватило: тут сразу трое прижали, и в этот момент я пыталась выжить.

— И ещё, — «супер-удар» как раз перезарядился, что меня и спасло в итоге: смогла убежать оттуда, — я готова раздеваться, трогать тебя и отсасывать, но пока без секса. Тебе подходит? — да, за всё это время я ни разу не повернулась к нему. Была делом занята!

— Ты так говоришь, как будто бы это всё так просто...

— А что сложного? Ты что, не раздевался ни разу и не дрочил себе? И ещё, чем, по-твоему, занимаются парень и девушка, если они встречаются? А, да, со мной ещё и общаться можно. Я люблю общаться. Примерно так же сильно, как целоваться и трогаться. Я не права в чём-то?

— Но мы же почти не знакомы...

— Ну, мы уже познакомились, — я потянулась довольно, на спинку кресла откинулась, только теперь наконец повернулась к нему. — А ещё ты поднял своё это кресло, чтоб мне нормально в нём сидеть было, любишь умные игры, смотришь обучающие видяшки по ним, и готов терпеливо объяснять мне штуки, в которых я плохо шарю. По мне — достаточно. Что такого?

— Да ничего, вроде.

— Ну, вот, — думаю, что я тогда улыбалась. А ещё он согласился меня взять за руки — я протянула ему ладони. — Ты звони мне, или кидай войсы в телегу, если общаться захочешь. Или надумаешь встретиться. Я за компом не часто сижу, так что лучше просто звонить.

— Так вообще бывает...

— Бывает, если тебе захочется. Мне, вот, хочется. А тебе?

— Ну, мы можем...

— Тогда записывай номер.

Тем вечером мы с ним только обнялись. Но и того хватило, чтоб Женя честно проводил меня аж до подъезда. Я рядом с Площадью Восстания живу, и это не очень-то далеко от нашей школы. Всего доехать до Госпрома, а дальше — на Исторический. А Женя и того ближе — набережная на Гагарина.

И домой я вернулась с двумя очень классными мыслями.

Первая — у меня теперь новый парень.

Вторая — очень и очень хочется, чтоб он забыл ту, с которой «почти встречался». Ну, как «забыл». Довести его до того, чтобы я ему в мокрых снах снилась. И чтоб он представлял со мной очень всякое. А при встречах — обязательно удивлять его.

С Илюшей у меня всё почти-почти получилось. Но ему было очень странно, что девочка к нему тянется и предлагает полезть за ней на чердак, а потом спрашивает, хочет ли он раздеться. И на него совсем не работало «ну все мальчики и девочки, которые друг другу нравятся, показывают свои тела. Так даже у некоторых общин перед свадьбой заведено: будущие муж и жена снимают с себя одежду, а старшие их осматривают и трогают, как товар». Вот вообще на него не сработало. Хотя он и продолжил со мной общаться.

А с Женей всё-всё получилось, ещё и вот так вот, сходу.

И я искренне радуюсь, что этим вечером мы лежим вдвоём под одеялком в комнате, которую я для нас создала!