21.

"Питайся, Цветок! Потому что солнце скоро сядет, а за ним придёт ночь..."

Наши будни сомкнутся,

как на кистях наручники.

Хваткой мёртвой,

задушить попробуют -

Рутины опричники.

Злая Судьба в усмешке расплывётся:

ответом на слёзы

станет плевок в лицо

и новые удары,

а не сожаление.

Мы слишком много видели

и слишком сладко любили,

чтобы просто сдаться,

задохнуться.

Но всё же, чувстую,

слишком мало дышали,

для того, чтобы надышаться.

И горный ветер напомнит

Слов утерянные некогда смыслы,

Река нас напитает

Ароматами летнего поля.

Весна заставит плакать

И мы, конечно, подчинимся.

От осознания собственной силы

И воспоминаний.

Ведь мы сами для себя,

когда-то будучи ещё юными,

постановили:

ни при каких обстоятельствах

не прекращать идти

по трамвайным рельсам;

Быть бесконечно молодыми.

Ты

в это время,

мерным ходом шагал

сквозь сплошь усыпанное,

из злого умысла,

минами поле,

протыкая пластик.

Поводырями были

мама и папа,

вековые и великие,

славные традиции.

И ты, конечно же,

не виноват -

виноват всегда кто-то другой.

Просто так случилось.

И ты найдешь оправданий ворох,

чтобы не изменяться,

потому что так привычнее

и слаще.

Но только я знаю одно:

ветви мертвых деревьев

не создадут Сад Цветущий,

благоухающий.

История всех рассудит:

И тех, кто разбрасывал камни

И кто собирал.

Помни только,

придут самые красивые сумерки,

Из всех тех, что ты

когда-нибудь видал.

И станет так грустно,

Так трепетно,

Невыносимо.

Как тайна и причастие

Росписи мёртвой звезды.

Плачь, мой друг,

От осознания

Одной

Прожитой

Вечной Весны.