2008

Взбесившийся клерк, ополоумевший белый воротничок так и остаются главными героями романов Алексея Евдокимова. В написанной в соавторстве с Александром Гарросом стебовой "[голово]ломке" (2002) разочаровавшийся в офисной жизни банковский служащий то ли в мечтах, то ли взаправду учинял кровавую расправу над сослуживцами. Тогда заделавшиеся писателями рижские журналисты Гаррос и Евдокимов, словно пиратскую компьютерную программу, бодро русифицировали заморских Чака Паланика и Брета Истона Эллиса. Душок кустарности они перебивали с помощью лошадиных доз мата. Кажется, они и сами удивились, когда вполне серьезно принятая пародийная "[голово]ломка" принесла им скандальную литпремию и кучу подражателей. Постепенно молодые авторы все более остепенялись. Стараясь поддерживать высокие показатели по количеству трупов на один роман, они стали наращивать детективную интригу и усиливать публицистический пафос. И в "Серой слизи", и в "Факторе фуры" поиски пропавших друзей неизменно оттенялись долгими беседами о судьбах России. Причем беседы зачастую были точнее, чем описания поисков. И, конечно, тридцатилетние герои Гарроса--Евдокимова болтали не на кухнях, как делали их отцы, а все больше в более выгодных в качестве декораций заграничных поездках. 

Действие романа "Ноль-Ноль" переносится из Москвы и Петербурга — в Иерусалим и Барселону. На этот раз один из главных персонажей, клерк Витька, вместо того чтобы проламывать чьи-то головы, находит себя в городских ролевых играх. Пропавшего в московских дебрях Витьку разыскивает Каринка, девушка, слишком заигравшаяся с психологическим донорством. Пропавшую Каринку разыскивает врач наркологической клиники Фил. Все следы ведут к таинственному харизматику по кличке Мас. Дальше уже другие герои, сетевой деятель, писатель и еще один белый воротничок носятся за Масом. Этому бодренькому пареньку из Латвии уже недостаточно путешествий и дайвинга,— и потому "новый Кашпировский" пробавляется тем, что сбивает с панталыку своих ровесников. Мол, негоже "играть по нулям", чтобы реализоваться хоть чуть-чуть больше, чем на пять процентов, надо рисковать: в конце концов, должны же заскучавшие яппи и утомленные маргиналы хоть время от времени меняться местами. Однако эта мыслишка, которая могла бы немного взбодрить идентифицирующих себя с героями "Ноля" читателей в белых воротничках, теряется в потоках однообразного трепа. 

В целом, в новом романе Алексея Евдокимова сохранены все наработки распавшегося писательского дуэта: есть только одно исключение. Получается, что за редакторскую правку из этих двоих отвечал Гаррос: "Букетистый духан перегара, подгорелой каши, пьяной рвоты, пубертатной поллюции, нестиранных носков, использованных прокладок пер от плазменного экрана, как из прорванной канализации. Витьку, вопреки стремлению абстрагироваться, до костей продрало: стоило подумать о количестве людей, живых как-никак душ, вот в этой вот, в его стране, не знающих, не способных, да и не желающих представлять себе иной реальности". Надо сказать, что над тем, как бы поставить литературную затворку этой вечно прорванной телевизионной "канализации", бились разные писательские умы. Алексей Евдокимов, видимо, надеялся на эффект узнавания и призвал на помощь разговорную речь, все эти гримасничающие "че", "прикинь" и "е-мое" неуверенных в себе тридцатилетних писателей, менеджеров и создателей порносайтов. И хотя все это еще и должно было отвлечь от страдающей косноязычием авторской речи, усилия оказались недостаточными, счет так и остался "ноль-ноль".  А.Евдокимов. Ноль-Ноль. М.: Эксмо, 2008