2001

2001 ...Автор книги "Ткань лжи" Кира Сапгир, эмигрировавшая из России во Францию, как-то на вопрос "Ну и как тебе там в Париже?" ответила: "Страна хорошая. Климат хороший. Город хороший. Работа хорошая. Квартира хорошая. С правами человека все в порядке. Так мне, бля, старой идиотке, и надо". Как видим, Кира Сапгир неплохо устроилась, хотя ее опыт работы в газете "Русская мысль" и в русской редакции Французского международного радио оказался не вполне удачным. Но сейчас, как стало известно из передачи радио "Свобода", она работает гадалкой. Литературная дама предается старинному русскому занятию — выступлению на ярмарке тщеславия. В московском издательстве вышел ее "роман-репортаж", где, по замыслу автора, должны быть раскрыты все секреты и грехи "русского Парижа". "Издатели не принимают претензий по изложенным фактам..." — жажда этих самых претензий и сенсаций по-русски и даже по-французски озвучена на первых же страницах книги.

       Но большого шума ожидать не приходится. Это для нас уже не новость: процесс локальных изобличений пошел в России уже давно. Приватная и профессиональная жизнь нашего человека не разбирается на партсобраниях, директивы сверху не поступают, поэтому мы взялись за дело сами. Обвиняй кого угодно во всех мыслимых грехах — и, скорее всего, у тебя найдутся слушатели. Таким своеобразным манером формируется общественное мнение. "Вокруг да около" — популярнейший жанр. В Интернете, например, самое излюбленное чтение — гостевые книги, где свои комментарии может изложить любой (даже на некрологи там моментально появляются отзывы: "Одним мерзавцем меньше".— "Заткнись, козел"). В общем, "один сумасшедший напишет, другой сумасшедший прочтет". Если человека выгоняют с работы и он подвергает два десятка бывших коллег литературной обработке, сей опус точно может рассчитывать на внимание целых двадцати читателей. Кира Сапгир берет количеством. Кого здесь только нет: Ростропович и Вишневская, Горбаневская и Шаховская, Лимонов и Шемякин, Неизвестный и Максимов... Для каждого тонко изобретено прозвище типа Титан Властеницын, Педуард Архидэев, Блевантино или Влас Забуенный. При этом Сапгир, дабы избежать двусмысленности, снабжает каждую кликуху сноской с реальным именем и комментарием. Поначалу даже смешно и любопытно читать описания типичных парижских "дисси" минувших лет (наверное, новые поколения эмигрантов быстрее превращаются в скучных "туземцев" и на ярмарке тщеславия не котируются): как они одевались, как жили. Даже ждешь, что автор порасскажет, например, про легендарного Хвоста, тем более что Хвосту от того, что его назвали Паша Шванц, ни горячо, ни холодно. Сапгир пишет: "Безмятежный вне-человек". Про Мамлеева: "Копание в грязном белье". Видно, что очень наблюдательная дама. В одной куче и известные писатели, все же заслужившие хоть маленькую мысль по своему поводу, и дорогие только автору коллеги по "Русской мысли". Критерий один: "Кто сделал мне хорошо, тот и хорош, а кто плохо — плох". Самые конъюнктурные сейчас имена Бродского (хоть он и назван Иегудой Битником) и Довлатова, по сути дела, остаются вне игры. Направо и налево розданы матерные определения, но вот, например, Марья Васильевна Розанова, сама роскошная матерщинница, у бесстрашной Сапгир названа всего-то Ехидной Корифейской. Как говорится, молодец против овец, а на молодца — и сам овца.

 К.Сапгир. Ткань лжи. М.: "Магазин искусства", Галерея "7 гвоздей", 2000