2000

2000 ...Вот Алексей Парин, известный оперный критик, издатель, а по совместительству большой эстет, высоко ценит Петрушевскую еще со времен ее первых книг. И подобно коллекционерке чужих проблем Петрушевской, решил заняться собирательством. Выбрав в герои Дон Жуана, опять-таки маститого коллекционера, он соединил в одной толстой книге русские произведения о знаменитом испанце.

"В моей отчизне негде целовать",— предупреждает Дон Жуана Марина Цветаева. В России лучше всех понял Дон Жуана Пушкин, а все потому, что со своим "донжуанским списком" сам был такой. Потом Дон Жуан стал у нас подмерзать: он побывал персонажем скучноватой поэмы А. К. Толстого, в конце ХIХ века его имя малость потрепалось в театральных постановках по забытым теперь пьесам Бежецкого и Мордвинова. В ХХ веке ему посвящали стихи Блок, Брюсов и Бальмонт, над ним иронизировали Амфитеатров и Гумилев (в его шутливой пьесе Дон Жуан соблазняет Ахматову). Борис Зайцев, напротив, в вынужденном пилигримстве Дон Жуана находил параллели с собственной эмигрантской судьбой.

Дон Жуан за Дон Жуаном стоят к читателю в хронологической очереди, но даты не указаны, так что донов недолго и перепутать, как на каком-то дурном конкурсе Элвисов Пресли. Из последних является дон Виктора Сосноры, туманно вопрошающий "Мне — женщины были? Я — женщинам был?". Такая двойственность завоевательских настроений героя напоминает мне отношения писателя и читателя. Один стремится увеличить круг поклонников, другой листает и отбрасывает одну книгу за другой. Пожалуй, писателю приходится потруднее: он в любой момент может ощутить тяжесть закрывающей недочитанную книгу каменной читательской десницы. Дон Жуан Русский. Антология. Составитель А.Парин. М.: Аграф, 2000