-20-
Бен-Гурион все тот же. Кажется, я даже не уходил отсюда. Жара стоит страшная. Я еду сразу к Испанцу, но его нет. Номеров у меня не сохранилось, я просто жду у его дома. Я сижу там два дня, но результата нет – он не приходит. Тогда я еду к Алексу. Дверь открывается сразу, меня проводят к нему.
Он совсем не удивлен нашей встрече. Этого человека невозможно удивить. Он долго смотрит на меня, потом спрашивает как у меня дела. Я отвечаю что у меня все отлично. Он не спрашивает зачем я пришел, он очень мудр, он знает ответ на этот вопрос. Он говорит, что мне нужно подождать несколько дней, намечается что-то грандиозное, он даст мне знать. Деньги у меня есть, гостиница оплачена на неделю. Ты не поверишь читатель, но я живу в той же гостинице что и в первый раз, в том же номере. Меня это немного веселит. На второй день пребывания там я поехал в Иерусалим, я опять хожу по этому древнему городу, посещаю Храм Гроба Господнего, первый раз за много лет я молюсь в храме, я молюсь за неё. На Стене Плача я оставляю записку с одним единственным именем, ее именем. У нее очень красивое имя, теперь оно мое любимое. Днем я сижу у себя в номере, я не хочу быть среди людей. Вечерами я все же хожу к морю, купаюсь, прогуливаюсь по набережной. Я замечаю своего старого знакомого. Мне кажется он просидел на том же месте все два года пока меня не было. Проходя мимо него я приветственно поднимаю руку, как не странно он мне отвечает. В тот же вечер, поздно ночью приходит смс от Алекса, завтра утром я должен быть у него.
Мы едем в сторону Иордании, нас четверо в машине. Вообще у нас несколько машин, Алекс едет в Иорданию лично, он везет какой-то груз, сопровождает все это дело больше пятидесяти человек. Мы пресекаем границу без проблем – Алекса невозможно остановить. Мы едем далеко за Аман в сторону Сирии. Ближе к вечеру мы въезжаем в поселение бедуинов. Вокруг разбит лагерь, я понимаю, что тут больше тысячи человек. Страшно затекли ноги, я выхожу размяться. Алексу не до меня, он занят, да и я не хочу его отвлекать. Я иду по лагерю. Лагерь выстроен вокруг небольшого холма, палатки повсюду. Я хочу взобраться на холм, осмотреть местность и тут замечаю его. Он тоже видит меня и начинает смеяться. Он бежит с вершины холма и под его ногами трясется земля, он орет как сумасшедший и размахивает руками. Лошади, верблюды и люди разбегаются перед ним. Я еле успеваю сбросить рюкзак как Мустафа подбегает ко мне. Он подбрасывает меня в воздух и обнимает с такой силой что я не могу дышать, он орет не своим голосом «Бвана Икар!», я смеюсь и тоже обнимаю его. Я просто невероятно рад этой встрече, это первое хорошее событие за последнее время. Люди выходят из палаток посмотреть что происходит, бедуины вообще в шоке. Тут я слышу еще чей-то голос, он говорит что бы Мустафа поставил меня на землю. Мустафа как не странно слушается. Возле меня стоит Испанец, я рад его видеть. Теперь он на своем месте – он Капитан. Через неделю должны выходить в сторону Аравии, в пустыне ЭльХамад и Нефуд идут бои, там делят власть. Саид нанял их. Алекс помогает ему, их не связывает дружба, их связывают скорее общее цели и взаимоуважение. Что я там делаю я не знаю, но оглядываясь назад сейчас я могу честно сказать – тогда это было единственное место где я чувствовал себя плюс/минус своим.
Амуниции у нас много, с оружием проблем нет. Все ходят с холодным оружием. В основном это короткие сабли(по другому я не могу их назвать), но также распространены длинные ножи с гардой. Арабы называют их курок. Также кто побогаче и идейные пользуется джамбией, на русский я только так могу перевести (если интересно – гуглите). И конечно же в ходу стандартные тактические ножи, особенно в ходу ножи фирмы SOG там они фактически продаются на вес. Обычная сабля стоит примерно 70 долларов, за 200 можно купить очень хорошее оружие. Насколько я знаю такие экземпляры у нас стоят от 2 тыс. у.е. Очень много лошадей и верблюдов, но есть и машины, отжившие своё хаммеры, форды и УАЗы. Особенно колоритно смотрелись как раз таки они, местные переделывали их кто как умел.
Я особо ничего никому не рассказываю, но Испанец и Мустафа практически всегда со мной. От Мустафы я это ожидал, а вот от Испанца – нет. Позже я пойму, что Алекс всё же говорил с ним. Примерно в середине октября мы выступаем.